Рюрикович 3
Шрифт:
— Откуда? — нахмурился я.
— Неужели ты думаешь, что я оставлю ученика на съедение волкам? Сидел тут всю ночь и наблюдал за тобой. Неплохо держался, Ивашка, можешь сожрать яблоко, — хмыкнул Воложбырь.
Он всю ночь охранял меня, а я даже и не слышал его присутствия.
Смогли бы эти двое парнишек так выстоять и выдержать тест на мужество? Судя по тому, как старший кивнул и пододвинулся к младшему — он бы выдержал.
Теперь осталось найти их маму, забрать и выбраться с территории Жгута. Но оказалось, что не всё так просто.
— Я нашел её, — раздался
— Понял, иду, — ответил я.
Дальше я услышал голос Тычимбы:
— Впереди двое человек охраны.
— Ты почему покинул Мамонову? — буркнул я.
— Потому что она сидит и смотрит на дорогу. Я больше пригожусь тут, хозяин…
Что же, вполне резонно, но… Ладно. Потом ему выскажу про выполнение приказа.
— Будь моими глазами, — проговорил я.
— Так точно…
Снова один глаз стал видеть то, что находится передо мной, а второй «пошел» по направлению движения. Двое охранников лениво развалились в креслах возле лестничной площадки. Пройти мимо них незамеченным было бы затруднительно даже с помощью рывка.
Я затаился на лестнице, в нескольких метрах от них. Если дернуться сейчас, то они успеют крикнуть или поднять тревогу. Требовалось отвлечение.
— Звякни в стекло за их спинами, — прошептал я.
— Будет исполнено.
Звяканье раздалось через три секунды. Бандиты невольно оглянулись на звук, в этот момент я прыгнул вперёд. Может быть, они и увидели краем глаза моё движение, но среагировать на него уже не успели.
Два удара и два тела обмякли в креслах. Со стороны могло показаться, что они просто задремали. Да, я старался не оставлять следов. Даже поднял упавшую сигарету и положил в пепельницу. Не хватало им ещё сгореть по моей вине…
Нужная дверь нашлась быстро. На счастье преступников, они в это время не выходили в коридор. Я быстро проник в помещение и замер…
— Вот такое я и нашел, — вздохнул Ермак. — Ничего не трогал, только пульс проверил.
— И что? — спросил я, с трудом расцепив зубы.
— Она мертва. Не меньше двух часов прошло, — ответил тот.
— Ну и твари…
Перед нами лежала женщина… Впрочем, женщиной это было назвать затруднительно. То, что скоты оставили после себя, вряд ли можно было назвать вообще человеком. Сколько же она продержалась под этим штормом издевательств, насилия, унижения?
На теле почти не осталось живого места… множество порезов и синяков… бесстыдно-голая и вместе с тем жалкая…
— Твари, — кивнул Ермак. — Похоже, что возвращать её не собирались вовсе.
— Как считаешь… Что с ними за это сделать? — спросил я, стараясь успокоить дыхание.
— Ментам сдавать бесполезно — отмажутся, — пожал плечами Ермак. — И всё равно примутся за старое. Если кого и посадят, то какую-то мелкую сошку.
— Тогда, нам самим придется стать судьями…
— А ты готов, Ваше царское Высочество?
Мне показалось, что в голосе Ермака послышалась издевка. Я взглянул на него. Возможно, это просто показалось.
— Я готов, а ты?
— Для меня это будет не западло…
Я
кивнул и вызвал Годунова:— Борис, ты на связи?
— На связи.
— Всё установлено?
— Да? Когда подрывать?
— Недалеко от главной лестницы есть синяя дверь. Забери оттуда мальчишек и выходи через подвал. Как окажешься внутри домика охраны — сигнализируй. На мой счёт «три» подрывай заготовки и жди.
— А вы? — спросил он.
— А у нас тут ещё дела, — ответил я.
— Царевич, я иду к вам, — послышался голос княжны Мамоновой.
— Не вздумайте, оставайтесь там, где вы есть! — скомандовал я. — Тут не женское дело.
— Я правильно понимаю, что женщин в доме уже нет? — просто спросила она.
— Правильно, — вместо меня ответил Ермак.
— Но как же… — встрял Годунов.
— Отставить разговоры! Выполнять! — скомандовал я.
— Будет исполнено, — ответили в наушниках два голоса.
Я почему-то им не поверил…
— Выжидаем? — спросил Ермак.
— Пока ждём, можем наведаться к Жгуту. Знаешь, где его комната?
— Да, сейчас покажу. А что… что с купчихой делать?
— Ничего с ней делать не будем. Устроим шикарный погребальный костёр на костях её мучителей, — проговорил я мрачно.
Ермак кивнул и мотнул головой в сторону двери. Мы пошли. Меня вел Тычимба, продолжая оставаться глазами. По дороге встретились трое охранников. Я без раздумий отправил их следом за купчихой. Пусть на том свете просят у неё прощения, если успеют до погружения в котел с кипящей смолой.
— Вот тут, — Ермак показал на двери.
Тихо, как дыхание ветра, мы открыли массивные деревянные створки и проникли внутрь. Комната была погружена в полумрак, лишь слабый свет монитора компьютера освещал огромное ложе, на котором спал лысоватый мужчина. Его лицо, искажённое злобой и алчностью, казалось ещё более угрюмым в этом приглушённом свете. В комнате сильно пахло перегаром.
Я бесшумно приблизился к постели, извлекая из-за пояса острый клинок. В этот момент Жгут открыл глаза, встретившись со мной взглядом. Но прежде, чем он успел произнести хоть слово, нож пронзил его сердце.
Жгут попытался что-то сказать, но я уже повернул нож в ране и повернулся к выходу. Ермак ничего не стал говорить, только опустил веки, признавая мою правоту.
Дальше мы двинулись по поместью Жгута как два карающих демона. Быстрые, беспощадные, не знающие жалости. Нельзя было допустить поднятия тревоги, поэтому мы карали насмерть. После удара-двух никто из преступников не мог сделать нового вдоха.
Тычимба вел меня. Я знал, где находится новый преступник. Приборы ночного видения помогали нам в темных местах. Пригодились и метательные ножи, и те припасы, которые я сделал заранее. Преступники не успевали даже достать оружие, как смерть отражалась в их глазах.
И в один из моментов я увидел скользнувшую мимо гибкую тень, ударил, и мой боевой нож наткнулся на лезвие другого ножа. Лязг в ночной тиши показался таким же громом среди ясного неба, как когда-то показалось кашлянье Воложбыря. Я отскочил и занес руку для нового удара.