Рюрикович 3
Шрифт:
А что? Так Мамонова и на виду будет и всяких козней не устроит. А если что сотворит непотребное, то своими поступками покажет своё гнилое нутро и отвернет этих двоих влюбленных карасей. Поэтому она сейчас едет, зажатая между Годуновым и Ермаком, а я восседаю на переднем пассажирском сидении в роли впереди глядящего.
— Никаких ваших денег мы не возьмём! — тут же оборвал её Годунов. — Мы — мужчины! И мы сами способны заработать нужные нам суммы!
— Да! В крайнем случае — украдём! — поддержал как мог Ермак.
— Никакого воровства! — отрезал я. — Если увижу, что у купца
— Да я чего? Я ничего. На самом деле просто вырвалось, — стушевался Ермак. — Я же помню, как недавно в моей комнате рылись. Не хочу повторения. Не воры мы, а честные люди!
— Самые что ни на есть честные! И ни копейки не своруем! Вот умирать будем, а чужого не возьмём! Потому что есть дворянская честь, а её ни за какие богатства не купишь! — пафосно воскликнул Годунов.
Мамонова с улыбкой смотрела на говорящих. Они хорохорились перед ней, пытались подать себя с самой лучшей стороны. Вот только мне напоминали двух танцующих перед голубкой сизарей. Прямо так и порывало шугануть их, чтобы вылетели прочь из машины, и не портили своим курлыканьем путь.
Однако, я сдержался, только сделал музыку чуть погромче и уставился в телефон, читая сводки на фронте. А они оказались не утешающими. Татары волной катились по Руси, захватывая небольшие города, а большие беря в осаду.
То тут, тот там возникали Омуты, из которых выплескивались орды монстров Бездны. Тысячи сообщений, в которых содержалась мольба о помощи, наводняли информационные сети.
Царь собирал войска для грядущего сражения и как мог пытался удержать власть в своих руках. Или же делал вид, что собирает войска, поскольку в народе не раз всплывали сообщения, что татары по какой-то причине не трогают заведения нескольких знатных бояр.
Или трогают, но наносят минимальный ущерб, не сопоставимый с остальными разрушениями. Над Русью висело такое напряжение, что его можно было резать ножом. Люди переживали, волновались, злились…
— Вот, подъезжаем, — проговорил Михаил Кузьмич, показывая на здание впереди.
— Ого, вот это халупка, — присвистнул Ермак.
Да уж, халупка была та ещё…
Дом купца возвышался над окрестностями величественным дворцом — воплощением роскоши и изысканности. Фасад украшен резными колоннами и изящной лепниной, где каждая деталь продумана до мелочей. Высокие окна, обрамленные позолоченными рамами, сверкали на солнце, подчеркивая богатство и статус владельца. Входная дверь массивная, из тёмного дерева, украшенная металлическими накладками, словно ворота в сказочный мир.
На территории дома расположен ухоженный сад с фонтанами и скульптурными композициями, а также бассейн с прозрачной синеватой водой, и с четырьмя шезлонгами и зонтиками. В сумерках сад освещался множеством светильников, создавая романтическую атмосферу.
Внутри дом тоже должен был поражать своим великолепием. Просторные залы с высокими потолками украшены фресками, а полы выложены мрамором, переливающимся всеми оттенками белого и серого. Мебель из ценных пород дерева, обитая бархатом и шелком, создавала атмосферу уюта
и комфорта. Огромные люстры из хрусталя рассеивали мягкий свет, играя бликами на стенах и зеркалах.Каждая комната, по которым нас провел лакей в расшитой золотом ливрее, имела свой уникальный стиль и дизайн, от классического до современного. Библиотека наполнена редкими книгами в кожаных переплетах, а гостиная украшена антиквариатом.
Прямо не дом, а символ успеха и процветания, место, где каждый уголок дышит роскошью и комфортом.
Лакей поклонился, оставив нас в гостиной. Мы заняли кресла возле горящего камина. На столике стояли алкогольные напитки, но я покачал головой, когда поймал брошенные взгляды.
Тогда мои товарищи тихо вздохнули и начали осматриваться по сторонам. А посмотреть и в самом деле было на что. На картины, гобелены, антикварные часы и прочие предметы, которые подчеркивали достаток хозяина дома.
— И у такого человека проблемы? — спросил Ермак. — С такими-то финансами…
— У всех сейчас проблемы, — заметила княжна Мамонова. — Даже князи не могут ощущать себя в безопасности.
— Простите, княжна, я как-то не подумал о вашей доле, — поклонился Ермак.
— Ладно, вы же не со зла, Ермак Тимофеевич, — улыбнулась та ласково.
Ермак тоже расплылся в улыбке и стал похож на медузу, которую ураган выбросил на берег. Прямо-таки бесхребетное создание, вот аж плюнуть захотелось!
— Господа, добрый вечер! Прошу прощения, если заставил вас ждать! — послышался густой бас, а после в гостиную вплыл обладатель этого баса. — Позвольте представиться, дорогие гости, Рябов Пантелеймон Васильевич, купец первой гильдии.
Купец Рябов своими формами очень походил на Колобка. Его халат был настолько пёстрым, что мог бы соперничать с осенними красками пригожим днем. Здесь были и красные узоры, напоминающие гигантские ягоды, и синие полосы, похожие на реки, текущие через бескрайние поля. А вышивка на рукавах могла бы рассказать целую историю о том, сколько купец переплатил мастерице!
Шея была гордо обернута пушистым шарфом. На ногах же красовались тапочки, которые могли бы поспорить с халатом по мягкости и яркости расцветок.
И вот он встал он перед нами, со своими слегка взъерошенными усами и взглядом, полным уверенности, что даже в таком виде он выглядит весьма представительно. И как с такой фигурой можно было решить, что он похудел? С чего это взял Михаил Кузьмич?
— Добрый вечер, — кивнул я, вставая и пожимая протянутую руку. — Рюрикович Иван Васильевич.
Рука хотя и казалась на вид мягкой, но по факту была тверда, как разделочная доска. Даже мозоли на ладонях прощупывались. Рука, которая привыкла не просто деньги перебирать, а знает слово «труд» не понаслышке.
— Весьма признателен за то, что нашли время для посещения моего скромного жилища, — пробасил Пантелеймон Васильевич. — Очень и очень благодарен вам за это дело.
Остальные тоже представились, а княжне Мамоновой купец даже поцеловал руку.
— Господа, я очень рад видеть вас здесь. Неимоверно счастлив лицезреть лично того, о ком уже слагают легенды, — сделал попытку поклониться Рябов.