Рыжая Соня и Владыка падших

— Да что ты все причитаешь! — зло проговорила девушка.— Ничего не осталось... идти некуда... дайте мне умереть...— передразнила она.— Еще поплачь для убедительности. «Все в прошлом!» Можно подумать, тебе сто лет. Вроде молодой мужик, крепкий, жиром не заплыл, руки-ноги целы... или уже меч в руках удержать не можешь?

— Ну не сто, конечно,— согласился Дансубарг, неожиданно улыбнувшись.— Еще и до сорока время есть. А ты, вижу, не робкого десятка. Такую не просто выбить из седла... Ну, вот и кузница, гляди.

— Ага. Я быстро. Дождись меня.

— Зачем?

— Что значит «зачем»? — возмутилась Соня.— Я вовсе не собираюсь дарить тебе свой плащ! Стой здесь и жди меня!

Местный кузнец на удивление быстро управился с Чейтой, и Соня вернулась к Дансубаргу.

— Так. Одно дело сделала. Теперь не грех и поесть.— Она огляделась.— Постоялый двор в этой дыре имеется? Веди.

Договорившись с хозяином о ночлеге для двух человек, Соня велела принести для себя й своего спутника хорошего мяса и вина. Усевшись за стол, девушка брезгливо поморщилась.

— Чеснок... терпеть не могу. Подсунут тухлятину, а этой дрянью запах стараются перебить. Хотя, здесь не так уж скверно готовят, доводилось видеть места и похуже. Ты давай ешь, на обед к кенигу нас сегодня не пригласили.

— Не издевайся,— бросил Дансубарг.

— Ла-адно, я не со зла.— Соня с аппетитом приступила к трапезе, впрочем, к вину она почти не притрагивалась: в отличие от множества мужчин, она предпочитала иметь ясную голову.

— Эй, красавица,—фривольно обратился к Соне какой-то парень,— куда путь держишь?

— Тебе что за печаль? — не прекращая жевать, покосилась на него Соня. Вместо ответа тот попытался грубо обнять девушку и тут же получил увесистую оплеуху.— Мой тебе совет, убери руки и поищи себе подстилку в другом месте,— миролюбиво проговорила Соня.

Парень что-то злобно прошипел, но продолжать штурм не решился.

— Ты привыкла сама себя защищать? — спросил Дансубарг.

— Оно надежней. И дешевле обходится,— улыбнулась Соня.— А то так защитят, что костей не соберешь.

Ей показалось, что Дансубарг вздрогнул.

— Тебя, похоже, не раз предавали,— задумчиво проговорил он.

На лицо Сони набежала тень, губы плотно сжались.

— Да. Случалось,— коротко бросила она.

Дансубарг накрыл ее руку своей.

— Мне это тоже знакомо, Соня.

— Ну, не велика редкость. И не повод, чтобы...— она решительно высвободила руку,— думать, будто я сейчас расчувствуюсь и предпочту твое общество прочим предложениям провести со мною ночь.

Впрочем, ночь-то им как раз предстояло провести вместе. Постоялый двор был переполнен, и не оставалось ничего иного, как терпеть общество друг друга, разделяя небольшую комнату.

— Вот дыра,— буркнула Соня, прикрыв за собою дверь —Ну да ладно, главное — крыша над головой есть, до утра доживем. Рука-то сильно болит?

— Ерунда,— отозвался Дансубарг.— По сравнению со всем остальным эта царапина...— Он принялся устраиваться на полу, но Соня решительно возразила:

— Брось дурака валять. Ты же не собака. На такой постели не только вдвоем, вчетвером разместиться можно, места хватит. Просто не думай обо мне как о женщине, и все.

— Да сейчас женщины меня волнуют в последнюю очередь,— заверил Дансубарг.— Сыт по горло.

— Весьма кстати,— серьезно кивнула Соня, укладываясь ближе к противоположному от него краю постели.

Дансубарг и впрямь не думал к ней прикасаться, однако заснуть Соне не удалось. Всю ночь ее новый знакомый метался и время от времени дико вскрикивал, покрываясь холодным потом. Похоже его мучили и кошмары и боль.

Под утро он разрыдался, шепча пересохшими губами:

— Дайва... Дайва... нет... Ила, прости меня! Где мой сын, Дайва, что ты с ним сделала?!..

Соня не выдержала, положила руку ему на лоб.

— Успокойся. Нет здесь никого.

От ее прикосновения Дансубарг пришел в себя, перестал вздрагивать и обращаться к неведомым Соне личностям. Ну и досталось бедняге, сочувственно подумала она. Может и правда, чем выше взлетишь, тем больнее падать.

Девушка уснула лишь на пару часов, достаточных для того, чтобы восстановить силы, потом поднялась, подошла к окну... и замерла. По двору расхаживал один из той троицы, что она видела на кладбище — высоченный здоровяк блондин. Похоже, он только что прибыл и следил за тем, чтобы его коня почистили и накормили. Мерзавец, подумала Соня. Как бы там ни было, хоронить живых — последнее дело. Ее раздражение усилилось, когда — Соня не слышала слов, но прекрасно понимала, что происходит — этот громила принялся нагло требовать, чтобы его пятнистому жеребцу предоставили место Чейты. Хозяин униженно кивал, готовый выполнить это распоряжение, и Сойя, ничуть не опасаясь быть узнанной,— в конце концов, ее-то на кладбище никто не видел,— решительно вышла во двор, чтобы восстановить справедливость.

— Эй ты, оставь-ка в покое мою лошадь!

Здоровяк обернулся и оторопел:

— Госпожа Дайва?..

Вот это номер. Выходит, не один Дансубарг способен обмануться, приняв ее за другую женщину.

— Нет,— отрезала Соня.— Ее вездесущий дух.

Тот понял свою ошибку и гнусно ухмыльнулся,

— Пошла вон, рыжая шлюха. Указывать она мне будет!

Хозяин подобострастно захихикал, будто мерзавец произнес нечто весьма забавное.

— Это в какой канаве тебя научили так разговаривать с женщиной? — взорвалась Соня.

Громила угрожающе двинулся в ее сторону, рассчитывая мгновенно расправиться с дерзкой девчонкой. Соня подпустила негодяя поближе и врезала ему между ног, да так, что он взвыл и согнулся пополам. Затем Соня схватила его за волосы на затылке, с размаху разбила его гнусную физиономию о свое колено и нанесла завершающий удар согнутым локтем в шею. Обидчик упал на землю, подняв тучу пыли, а Соня поспешно возвратилась к себе в комнату.

— Дансубарг, вставай!

За ночь его лицо распухло еще больше, и он с трудом разлепил глаза.

— Да вставай же ты, говорю. Этот здесь... жирный такой, один из тех, которые тебя...

Дансубарг вскочил, как распрямившаяся пружина.

— Что?! Лойор?!..

— Он забыл представиться,— сказала Соня.-— Скверно воспитан. Вон, гляди.— Во дворе успевший очухаться наглец тяжело поднялся на ноги, огляделся по сторонам налитыми кровью глазами, схватил за грудки хозяина, куда, мол подевалась рыжая, и тут же бросился мстить, даже не выяснив, что она не одна.

— Ну-ну, иди сюда, боров,— процедила Соня.