Рыжее море

– Четыре налево!... По курсу!... Четыре налево!

Сдавать кормой к причалу - не самое увлекательное занятие, но без этого никуда, корабль сам себя не зашвартует, как известно. Кселиса уже проходила это упражнение несколько раз, так что сейчас села на край открытого люка сверху рубки, смотрела назад и тявкала вниз рулевому, который ворочал рычаг. Медленно, шаг за шагом, лодка притёрлась бортом куда надо, и морячки притянули её канатами. Убедившись, что судно стоит на месте, лисица не поленилась слазить в машинное отделение и тявкнуть Респрею, чтобы глушил движки. Соль в том, что механики чаще всего одевали толщенные шапки, чтобы не оглохнуть от грохота, и нишиша не слышали, так что связь бесполезна. Какой режим включать, им передавал телеграф, показывая сектор на шкале, но визуального сигнала глушить машину не было нарочно, потому как ложный сигнал может слишком дорого обойтись. Судовые дизеля это не мотоцикл, с пинка не заведёшь, так что глушить следует только тогда, когда можно.

С немалым удовольствием вылезши из машинного, где всё-таки сильно пасло смазкой и топливом, Кселиса сошла на берег... ну как сошла, скорее спрыгнула, мотнув огромным бежевым хвостом.

– Неа, - ухмыльнулась она Гуделю, который только собирался сойти по сходням.

Козёл пошёпал губами, но делать было нечего - если с корабля смылся капитан, старпом должен торчать на борту, как привязаный. К лодке уже шлёпали вразвалку бобры из погрузочной команды, примериваясь, как эт-самое. Бригадир чешуехвостых подслеповато обвёл носом панораму, пока не уткнулся в лисицу, и на широченной морде появилось сомнения выражение. Правда, заверенная накладная на груз, предъявленная ему под нос, резко поправила дело.

– Ребя, ать!
– махнул на лодку лапой бобрина, и ребя пошли на штурм, образно говоря.

– Щё!
– фыркнула Кселиса, сама перечитав бумагу, - Тысяча тонн горючки??

– Ага. Тысяча - это десять раз по сто, - просветил бобр.

– Вот это новость, - мотнула ухом лиса, - Я про то, каким образом мы вообще повезём горючку?

– В мешках, - огорошил грузчик, и это действительно была новость.

Мешки уже подкатывали на железнодорожной платформе, потому как каждый весил под тонну. Этот "мешок" был сделан из специальной резины, устойчивой к углеводородам, и по идее, выдерживал нагрузку в сто тонн. Не в подвешеном виде, само собой, а растёкшись по стенкам трюма.

– По идее?
– скривила мордочку Кселиса.

– По идее, - кивнул бобр, - Всмысле, тара эта недавно появилась, так что гарантий пока нету, к сожалению.

– Если это дерьмо зальёт трюм...
– лиса зажмурилась, - Ладно, деваться некуда.

– Ну да, вдобавок к снарядам и торпедам это... кхм!

Подумав головой, Кселиса пошла к грызям, потому как если дело касалось механики, в широком смысле, так это к ним. Как она и подозревала, рыже-серые грызуны возились с машиной, меняя масло в редукторе, и ржали при этом так, словно меняли не масло, а веселящий газ.

– Ты главное масло на песок не поменяй, бугага... Пассами его, пассами!... У нас с этими моллюсками разговор один... Главный бомж сказал...

– Грызо!
– громко тявкнула Кселиса, - Есть вопросы.

– Есть вопросы?
– мотнула ухом Елька, - Боюсь, калорийность так себе.

Смех с мехом, но когда белки услышали про мешки с топливом, они призадумались... хотя и ржать не перестали.

– Боюсь, тут только рассчитывать на то, - цокнул Хем, - Что на заводе мешки годно сварили...

Он подождал, пока грызи проржутся, представив себе варёные мешки.

– ...сварили. Если пойдёт по швам, пух чего мы сделаем.

– А химическая устойчивость?
– уточнила Кселиса.

– Ну, тут уж они не совсем умалишёнки, чтоб негодную резину пихать, - пожал ушами грызь, - Это проверить куда как проще, чем надёжность швов в каждом мешке.

– Всё-таки, что мы сможем сделать, если будет утечка?
– не отставала лиса.

– Разве что включить вентиляторы, - цокнул Респрей, - Чтоб не задохнуться. С погружением будут бааальшие проблемы... В общем, лучше, чтобы не протекало.

– Это понятно. Но всё-таки подумайте над этим, может, чего и нароете.

– Кло!
– подробно ответил Респрей.

Кселиса имела также достаточно опыта работы с белками, чтобы точно понимать, что в данном сучае это значит "да, мы подумаем над этим". Этот же опыт говорил о том, что если цокнуто - то и сделано. В одинадцати случаях из десяти, как-грится. Само собой, отказаться от перевозки топлива не было никакой возможности, поэтому придётся идти на риск. Всмысле, дополнительный риск в плюс ко всему остальному, который по умолчанию.

Например, в трюм при помощи кранов опускали ящики со снарядами - сто миллиметров, насколько можно судить по маркировке. С боеприпасами следует обращаться осторожно, но и носиться с ними, как с хрусталями, не стоит - чтобы подорвать такой артснаряд, нужен или очень хороший удар, или конкретный пожар. Более капризные клиенты - торпеды, потому как в них не только бомба с взрывчаткой, но и двигатель с топливным баком. Как раз топливо имело тенденцию сочиться через неплотности в корпусе, что крайне чревато. Если положить торпеду не как положено, а как пух на уши положит, то велика вероятность протечек, потому как эта штука отнюдь не такая прочная, как кажется. Особенно, когда длинные серые "сардельки" лежат в штабеле по много слоёв. По этой причине морячки тщательно следили за работой погрузочной команды, ну и учавствовали в процессе, само собой. Ну и поверх всего этого пиротехнического торта - резиновые мешки для топлива.

В трюм установили деревянные щиты из толщенных досок, которые по краям стягивались между собой мощными стальными тросами; мешок давил изнутри, опалубка не давала ему раздвигаться, так и достигалась Прибыль, теоретически. На практике же видеть в трюме сотни тонн топлива, разлитые в резину, было весьма волнующим зрелищем. Впрочем, знающие звери сразу сказали бы, что может быть хуже - перевозка в бочках по двести литров. Соль в том, что когда наполняют стотонный мешок, возле горловины будет немного пролито, и пролитое будет вонять. А у бочек у каждой по горловине, так что вонь становится невозможной, а в трюме скапливаются горючие пары, что уж совсем мимо пуха.

– Пуха се грелочка!
– присвитнула Елька, пнув ногой резиновую стенку.

Грызи захихикали, потому как отчасти мешок действительно походил на огромную грелку, да и несло от него резиной. Однако, смех с мехом, а белки в прямом смысле проводили носами по швам на мешках, чтобы обнаружить косяк, абы он там существует. К удаче, швы проваривались основательно, и на вид не было заметно никакого брака.

– Короче, на нас упал мешок удачи, - заключил Хем.

– В каком смысле?
– уточнил Лыба.

– Всмысле, эти мешки новые. А потом они начнут растрескиваться и дубеть, вот тут будет ололо в полный рост...

– Это когда будет, - фыркнул Лыба, - К тому времени, может статься...

– Ну, если хвостом кое-кто шевелить будет, тогда может и статься, - захихикали грызи.

Кселиса, слышавшая это дело краем уха, согласно кивнула. По бумагам, которые она получила от командования, следовало доставить топливо и боеприпасы в некоторый квадрат в Неюжном море, и перегрузить на боевые подлодки. Из этого следовало, что стратегический план заключается в том, чтобы отрезать океанские коммуникации противника - а следовательно, западные территории Гурпанской империи достанутся листовцам, когда империю окончательно порвут на куски. Это приближало окончание войны для Союза, потому как Кселиса слегка опасалась, что придётся воевать ещё и на другой стороне мира - но, похоже, не в этот раз. Сейчас же союзные подлодки ощипывали гурпанские конвои, чтобы из-за океана не привозили новых солдат, технику и всё прочее. Ньюанс состоял в том, что заокеанские союзнички, скорее всего, в этом деле усердствовать не станут. Чем больше гурпанцы вывезут на восточный фронт, тем проще будет западному.