Рыжий, циничный, неприличный
Шрифт:
Ну да ничего. Невозможного нет.
***
– Невозможно работать, – Клео с громким чавкающим звуком вытащила из грязи сапог. Ливень, которые лупил по земле больше суток, прекратился, превратившись в мелкий моросящий дождь. Но за эти сутки раскоп превратился в озеро жидкой грязи.
– Клепушка, у меня к тебе будет тогда порученьице, – стоящий рядом Владислав Семёнович полез себе под дождевик, куда-то в карман. – Вот, смотри-ка…
***
Павел на дух не выносил слушать новости в машине. И так информации по работе на него каждый день вываливают – выше крыши. А если что важное случится – мимо него никак не пройдет. Поэтому в автомобиле
А в этот раз он был занят сложным дорожным манёвром, помогая себе энергичными матами. Музыка по радио кончилась, и включился новостной блок. Бодрый энергичный мужской голос начал говорить. Павел уже положил большой палец на кнопку на руле, чтобы переключить канал. И так и замер.
А бодрый мужской голос – таким только утреннюю гимнастику транслировать – продолжал говорить.
– Чрезвычайное происшествие в Крыму. За сутки на полуострове выпала месячная норма осадков, что спровоцировало схождение крупного селя в непосредственной близости от населенного пункта. Под слоем камней и грязи оказалась территория археологических раскопок, которые были начаты весной этого года. На данный момент известно, что один человек пострадал, в тяжелом состоянии в больнице, и один человек числится пропавшим без вести.
***
– Ты с ума сошел? Что значит – тебя завтра не будет в суде?
– То и значит.
– Тихий, не дури.
– Можете уволить. По статье. Что хотите, то и делайте. Я через три часа улетаю в Крым.
Глава 7.2
Глава 7.2
Андрей Александрович некоторое время молча и пристально смотрел на него. А потом положил руку на плечо.
– Так. Павел. Внятно объясни, что случилось.
Ему не хотелось объяснять. Он и говорить-то почти не мог. Потому что телефон Клео не отвечает. Точнее, данный абонент находится вне зоны действия сети. Потому что Павел поднял все свои связи, каналы и уже знал, что в больнице в тяжелом состоянии, без сознания находится Селезень Владислав Семёнович. А пропавшей без вести значится Климова Клеопатра Николаевна. И эта информация затмевала все. Абсолютно все.
Она же там одна такая. Клеопатра. Одна-единственная.
– Вы про сход селя в Крыму слышали?
– Да. Но какое отношение это имеет к тебе, я не понимаю.
– Там один человек объявлен пропавшим без вести. Женщина. Археолог. Моя невеста.
Государственный советник юстиции второго класса смог лишь коротко и матерно выдохнуть.
– Хорошо. Лети. Все решу. Павел, – рука начальника снова легла на Пашин погон. – Помощь какая-то нужна?
– Дайте мне сто единиц экскаваторов и другой тяжелой техники. Десять тысяч людей с лопатами. Собак, натренированных на поиск людей.
– Павел, ну это же не в моей компетенции…
– Тогда сделайте, что можете.
– Я попробую.
***
Он не помнил, как летел в самолете. Единственное осознанное и осмысленное решение, которое Павел принял сразу же и мгновенно – не думать о том, где сейчас Клео и что с ней. Вот так, парадоксально. Павел просто решил, что он главный по организации спасательно-розыскных работ в месте схождения селя. Именно так. Сам себя назначил. Пусть кто-нибудь попробует опротестовать его полномочия.
Но сначала надо добраться до места. Самолет летел, по Пашиным ощущениям, со скоростью велосипеда, но Павел нашел, чем себя занять. Он изучал информацию о том, как организуются спасательно-розыскные работы на месте схождения селей. Принципы, материальная
база, детали. Все.***
Он и предположить не мог, что обрадуется Квакину. Аркадий. Его зовут Аркадий. Тот человек, который сейчас ему скажет все. Первым делом Павел поехал в дом Эли. Была все же надежда. Абсолютно призрачная. Но там было пусто. А теперь он здесь. На месте, где еще вчера был археологический раскоп. А сейчас…
– Рассказывай. Кратко и по сути.
– Работаем, – Аркадий вытер лоб, оставляя на лице грязный след.
– Сколько единиц техники? Сколько людей?
– Я… я не знаю.
– Кто руководит работами?
– А… да вон…
– Отведи меня. И еще. Как профессор? Какое состояние?
– Сказали, что угрозы для жизни нет. Но пока по-прежнему без сознания.
– Тогда пошли.
***
– Полковник Петровский, – Павлу пожал руку среднего роста худощавый мужчина в форме МЧС. – Звонили, предупредили. Только я не совсем понимаю, что прокуратуре здесь делать сейчас.
– У меня интерес личный. Пропавшая Климова – моя невеста.
Полковник Петровский – судя по званию, руководитель местного МЧС – материться не стал. После паузы коротко кивнул.
– Понял, – а потом повернул голову в сторону, на надвигающуюся грохочущую россыпь огней. – Вашими молитвами нам столько техник нагнали?
– Это называется не молитва, – Павел с трудом сдерживал рвущиеся наружу эмоции. Говорить спокойно было практически невозможно. Из последних сил держался. – Расскажите обстоятельства, и что было сделано.
Ни по чину, ни по протоколу, ни как-то еще не должен был полковник Петровский отчитываться перед советником юстиции Тихим. Но Петровский уставом пренебрег.
– Повезло им, по сути. Они самый момент схода заметили – как раз был перерыв на обед, и один из ребят-студентов смотрел в бинокль на горы. И увидел старт селя. Это я вам скажу – невероятное везение. Просто вот парень этот – он всех спас. Нет, конечно, началась паника, давка. Профессора, который раскопками руководил, уронили, тащили, обо что-то башкой ударили. Собственно, его состояние – как раз следствия того, как его спасали. Хотя, если б не тащили его ребята более молодые – может, и не успел бы. А так… В общем, они все успели уйти с пути селя, так, только грязью их сильно забрызгало.
– А Клео? – резко спросил Павел. – Почему она не успела?
Петровский вздохнул.
– Вот этого я вам сказать не могу. Там все в панике метались, и ни от кого я внятного ответа так и не добился – видел ее кто-то или нет. Может быть, замешкалась, пыталась что-то спасти и унести. Из экспонатов. Ну, или как там оно называется. Я так понимаю, она была девушкой… увлеченной… своим делом.
– Не была, – резко отозвался Павел. – Не была, а есть. Так и есть. Очень увлеченная. – Он сжал пальцы в кулаки, в очередной раз изгоняя стадо колких ледяных мурашек. – Какова вероятность, что ее не было на раскопе в момент схода селя?
– Эгхм… – прокашлялся Петровский. – Знаете, никто не видел, чтобы она куда-то уходила. Вроде бы, говорят, что была где-то здесь. Телефон ее, опять же… не отвечает. Так что все указывает на то, что она… где-то там.
Павел повернул голову в сторону жирно блестевшего в темноте потока камней и грязи.
– Лопату мне дайте.
***
Все слилось в какой-то один вязкий непрерывный его внутренний сель. Наверное, менялось время суток. Наверное, он спал. Наверное, ел. Но Павел не помнил. Не понимал. В одном он был уверен точно– что лопату из рук он не выпускал.