Рыжий, циничный, неприличный
Шрифт:
– Сейчас домой приедем – и надо будет нам билеты на самолет взять, – за окнами такси мелькал солнечный курортный город.
– Нам?
– Нам. Мне в понедельник надо быть на службе.
– Паша… Я не могу пока уехать.
– Так! Не начинай!
– Но я, правда, не могу сейчас уехать. У меня тут еще есть дела, которые надо закончить. Кроме меня некому, понимаешь? Владислав Семенович пока в больнице. Мне надо остаться.
– А мне надо уехать! Меня ждут на работе!
Клео не нравился его громкий резкий тон.
– Ну и ничего страшного. Ты уезжай, а я пока
– Нет.
– Но, Паша…
– Я сказал – без тебя не уеду.
Вот же дал бог мужа-упрямца!
Когда в их споре на повышенных тонах, наконец, возникла пауза, подал голос водитель.
– Скажите, а у нас пункт назначения не поменялся?
– С чего бы? – буркнул сердитый Паша.
– Ну мало ли… Судя по вашему разговору… может, вам надо уже в аптеку… или за винишком… или в больничку понадобится, не дай бог. Если девушка совсем осерчает. Вы бы поаккуратнее, уважаемый.
– Мы уже из больнички, – снова буркнул Паша. А потом они с Клео переглянулись – и рассмеялись. – А идея с винишком хорошая. Высадите нас у рынка.
***
В битве двух упрямств – мужского и женского – победило женское. Потому что женское упрямство оказалось еще и хитрое и изворотливое. Накормило мужское упрямство вкусностями, напоило вином, целовало, ласкало, жарко шептало и нежно мурлыкало, гладило, скользило, оплетало руками и ногами…
Но кое-что Паша себе смог выторговать. А именно – что Клео приедет самое позднее – в пятницу. А если приедет в четверг, то, как хорошая девочка, получит приз. Но Павел не стал уточнять – какой.
Она поехала его провожать в аэропорт. И, как дурочка, почему-то расплакалась. И, шмыгая носом, обещала приехать в четверг. За призом.
***
Клео крутилась как юла, стараясь уладить все дела как можно быстрее. Параллельно она отчитывалась одному въедливому и настырному прокурору о ходе работ. Сообщения, звонки – каждый день. В результате в среду поздно вечером Клео написала Павлу, что завтра утром будет в Москве. Он тут же перезвонил.
– Во сколько прилет?
– В десять сорок.
– Я не смогу встретить.
– Ничего страшного. Доберусь сама.
– Как прилетишь – сразу приезжай ко мне.
– Куда? – опешила Клео. – Ты же будешь на службе в это время.
– Вот на службу и приезжай.
– Паш, да зачем так, давай вечером…
– В советское время в столовых были рыбные дни – вторник и четверг. Давай, у нас хотя бы по четвергам будет день послушания! Клео, ну хотя бы иногда, ради разнообразия, не спорь со мной!
Он начала говорить запальчиво, а в конце звучали уже умоляющие нотки. Ну и ради чего спор, в самом деле? Ведь она по нему уже сама успела за три дня дико соскучиться.
– Хорошо, прямо из аэропорта поеду в прокуратуру.
– Я завтра в суде.
– Еще лучше.
– Как регистрацию на рейс пройдешь – напиши.
– Хорошо.
– И из самолета напиши.
– Хорошо.
– И как приземлишься.
– Паша, сегодня среда, а не четверг! – не выдержала Клео. – Прекрати меня драконить! Лучше скажи, что любишь.
– Люблю. Приезжай – докажу.
***
Клео
исполнила в точности все прокурорские поручения и получила новые. Павел скинул ей адрес и велел, как доберётся до места, позвонить. Ну что же, сегодня четверг. Придется слушаться.Глава 8.4
Глава 8.4
Огромное, серое, обшитое гранитными плитами здание суда подавляло. Клео даже не сразу решилась подойти к крыльцу. Внутри оказалось все настолько серьёзно – рамка металлодетектора, пропускные турникеты, люди в бронежилетах – что Клео тут же выскочила обратно на крыльцо и достала телефон.
– Паш, я приехала.
– Молодец, заходи, я сейчас спущусь.
– Я на улице подожду.
– Почему?
– Там у вас страшно.
В трубке послышался вздох, потом звук закрывшейся двери.
– Заходи и жди меня. Я скоро. Я разрешение тебе выписал, на входе в курсе. Приготовь паспорт.
Клео запретила себе быть ребенком и с независимым видом снова зашла в здание суда. Заметила, что на нее с любопытством косятся двое ребят в камуфляжной форме и бронежилетах, и с все с тем же независимым видом поддернула лямку рюкзака. И в это время увидела Павла.
Он подходил, а Клео смотрела на него во все глаза. Она до этого всегда видела его в обыкновенной одежде. В гражданской, так, кажется, говорят – джинсы, брюки, рубашки, футболки. Сейчас к ней подходил мужчина в форме.
Длинные ноги в темно-синих форменных брюках. Светло-голубая рубашка, ширину плеч подчеркивают погоны с золотыми звездочками. Совершенно военная выправка и строгое выражение лица. И даже его золотистый цвет волос здесь, в этом здании, стал как будто не таким ярким. Сдержанным.
Он кивнул ребятам у пропускного турникета, а когда его открыли, быстро прошел через него и подошел к Клео. Не обращая внимания на направленные на них любопытные взгляды, стянул с ее плеч рюкзак, накинул себе на плечо, наклонился и поцеловал в щеку.
– Как ты? Все нормально? Как долетела? Голодная?
Клео не знала, как отвечать на эту череду вопросов, и просто кивнула.
– Давай паспорт и пошли.
Рюкзак Клео плюхнули на стол перед охранниками.
– Досматривать будете? – кажется, Павел слегка иронизировал.
– Колюще-режущие предметы есть? – в тон ему спросил один из ребят.
Павел хмыкнул.
– Девушка – археолог, так что я ни за что не ручаюсь.
– Тогда будем досматривать.
Клео на всякий случай спряталась за спину Павла. Все-таки эта обстановка ее ужасно нервировала. А вот мужчина в форме, за которого она пряталась – очень волновал.
***
– Ну, ты чего? – Павел крепко держал ее за руку, другой придерживая на своем плече лямку ее рюкзака, пока они ждали лифт. – Точно все в порядке? Ты какая-то молчаливая.
– Знаешь, я в первый раз вижу тебя в форме, – призналась Клео.
Павел улыбнулся и крепче сжал ее ладонь.
– Я обязан так ходить на службе, ничего не поделать, Клео.
Она воровато оглянулась, а потом потянулась губами к его уху.
– Мне безумно нравится, как ты выглядишь.
***