Рыжий, циничный, неприличный

– Какая-какая… Не дрочите дети, а то ладони волосатые будут. Или сотрете до кровавых мозолей.

Клео даже сначала сразу не поняла – а потом возмущенно фыркнула.

– Кошмара какой, я думала, в суде и прокуратуре серьезные люди работают!

Павел пожал плечами, а потом достал из кармана связку ключей.

– Слушай, у нас сегодня выборы коллегии присяжных заседателей, хрен его знает, во сколько я освобожусь. Езжай-ка ты домой. Ко мне. Адрес в телефон скину.

– Паш...

– Сегодня четверг.

Она улыбнулась, приподнялась на носочки и привычно поцеловала его в щеку.

– Хорошо. Буду ждать тебя у тебя дома.

– Как же я люблю четверги.

***

Он пошел проводить ее до выхода, потому что Клео была точно уверена, что сама не выберется из этого судейского лабиринта. На обратной дороге на нее, кажется, пялились еще сильнее.

– Слушай, что они на меня все так смотрят? У меня что, на лбу что-то написано?

– Впервые видят царицу египетскую.

Клео нервно хмыкнула.

– Тогда отчего не падают ниц?

– Простите их, Клеопатра Тихая. Варвары и дикари.

***

Сначала Клео все же заехала к себе. Ей надо было принять ванну, переодеться, распаковать вещи.

Потом произвести инспекцию гардероба. Потому что слабость в ногах и волнение от мужчины в форме не прошло. Никуда не делось. Господи, кто бы мог подумать. «А я люблю военных, красивых, здоровенных» – это, оказывается, про нее. Стоило только вспомнить высокую статную фигуру в сине-голубой форме, погоны на широких плечах – и все. Ноги снова становились ватными.

И вообще, сегодня четверг. А значит, она заслужила приз.

Глава 8.6

Глава 8.6

***

Сообщение от Павла пришло только в восемь вечера.

Павел: Мы закончили. Минут через сорок, самое позднее, через час буду дома.

Клео к этому моменту уже успела привести себя дома в полнейший порядок и добраться до квартиры Павла, прихватив с собой в сумочку комплект наиразвратнейшего черного белья, чулки, атласный короткий халатик и бутылку красного. А, добравшись до квартиры, заказала готовой еды. Заказ включал две порции шашлыка, греческий салат и острые сырные шарики. Теперь ее очередь кормить Павла. Кормить и соблазнять.

Клео посмотрела на себя в большое зеркало в спальне Павла, поправила ворот короткого атласного халатика. Должен, обязан даже соблазниться суровый, неприступный, ав-то-ри-тет-ный прокурор.

В дверь постучали. А вот и сам объект ее мыслей явился.

– Ого. По какому поводу… – он поставил на полку кожаный портфель, не сводя с Клео потемневшего взгляда. – По какому поводу… праздник?

– Я же заслужила приз – если приехала в четверг, – черный атлас пополз с женского плеча.

– А почему у меня такое впечатление, что приз получаю я? – Павел резко притянул ее за талию к себе.

– Потому что у меня будет одна просьба… – Клео обняла его за шею и прильнула. – Впрочем… Ты голодный?

– Очень, – Клео прижали еще плотнее, демонстрируя степень «голода».

– Тогда… тогда могу я получить приз?

– Выбирай, – его пальцы скользнули в глубину ее темных кудрей. Это его персональное наслаждение.

– Паш… – шепнула она, приподнявшись на цыпочки. – Мне безумно нравится твоя форма. Как ты в ней выглядишь. Можно, ты не будешь ее снимать? И в форме меня… ну…

Его руки замерли. Павел хмыкнул.

– Да ты фетишистка, Клеопатра Тихая.

Она часто закивала, задевая носом его грудь.

– Ладно, – Павел вздохнул, прижал ее к себе крепче. – Переживет, наверное, форма такое непочтительное с собой обращение. Но учти, – он наклонился и слегка прикусил нежное ушко. – Если ты начнешь меня просить: «Накажи меня, мой суровый прокурор!», я могу не выдержать. И заржать. Правда.

– Этого не будет, – прошептала она, начиная расстегивать пуговицы на рубашке и целуя появляющуюся в развале кожу.

***

Одно из преимуществ работы в прокуратуре – это то, что для тебя остается очень мало закрытых дверей. Вот и сейчас, по служебному удостоверению Павел спокойно прошел через пропускной турникет университета. Сегодня тот редкий день, когда он освободился со службы раньше Клео. И он решил заехать за ней в университет. Начался сентябрь, а вместе с ним у Клео началась ее преподавательская деятельность. Подумать только, его будущая жена – училка. Точнее, преподаватель, как строго поправила его Клео. На самом деле, Павел был этому очень рад. Пусть читает лекции. Пусть ведет семинары. Пусть драконит студентов и принимает экзамены. Главное – больше никаких раскопок. Павел даже думать не хотел, что будет, если в следующий теплый сезон Клео заговорит о полевой работе. Он ее ни на какие раскопки больше не отпустит. В конце концов, у него есть в арсенале «послушные» четверги. А если и они не сработают, остается старый проверенный дедовский метод, как удержать женщину дома. Хотя бы на пару лет.

Павел шел пустыми коридорами. Последняя пара закончится через пять минут. А вот и нужная аудитория.

Дверь была приоткрыта, и он сразу услышал голос Клео. А если встать вот так – то ее даже видно. Она стояла у стола и, обернувшись к интерактивной доске, что-то рассказывала. Павел вообще не вслушивался в слова. Он тихо офигевал.

Копна темных кудрей укрощена и собрана в тяжелый узел. На Клео узкая юбка ниже колен, светло-голубая рубашка, вязаный жилет. На ногах туфли на каблуках.

Училка. Офигенно сексуальная училка. Так, это что же, получается, он тоже?..

От пронзительного верещания звонка Павел вздрогнул. Через несколько секунд из аудитории начали выходить торопящиеся студенты. Но когда Павел туда заглянул еще через несколько секунд, оказалось, что торопились не все. Около Клео стояло пять или шесть студентов – и они вместе с Клео что-то активно обсуждали. Все пятеро – или шестеро – были парнями.

Павел привалился к стене рядом с дверью, чтобы было удобнее наблюдать. Да-да, парни, я вас прекрасно понимаю. Разрешаю даже фантазировать – кто ж вам запретит-то, это даже прокуратура запретить не может. Но дальше фантазий – ни-ни!

Наверное, Клео почувствовала его взгляд, потому что вдруг обернулась – и увидела его. Улыбнулась, что-то сказала – и группа ее поклонников двинулась на выход, неодобрительно косясь на Павла.

Довольно быстро они остались в аудитории одни – и Павел подошел к ней. Почему-то не стал касаться, только смотрел.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Да уж, – она одернула жилет в ромбы. – А Эля называет этот жилет бабушкиным.

– Да что бы Эля понимала… – Павел наклонился и зашептал. – Слушай, похоже, я тоже этот…