Рыжий и черный

Грег, прищурившись, всматривался в дорогу, не отвлекаясь ни на миг. Ехал медленно, аккуратно, словно боялся приближающегося вечера и необходимости уговаривать Лиз не посещать прием лер-мэра. Как будто грозу можно отсрочить, отодвинуть в сторону, забыть. Или опоздать, что вероятнее — время шагнуло за шесть часов, а Лиз еще приводить себя в порядок необходимо.

Она посмотрела на Грега, мрачно нажавшего клаксон, чтобы заставить поспешить незадачливого прохожего, застрявшего на полдороги.

— Поговори со мной, пожалуйста, — все же прошептала она.

Он бросил на неё косой болезненный взгляд.

— Мне… Страшно, — призналась Лиз. — Ты сам на себя не похож. Весь день.

В сердце, разгоняя гнев или обиду, до щемящей боли взорвалось тепло. Наверное, это и есть любовь.

— Прости… — Грег внезапно перестроился и припарковался у тротуара рядом с небольшим, сейчас полупустым парком. Немногочисленные прогуливающиеся ходили по тенистым дорожкам не мешая друг другу. — Есть силы прогуляться?

— Есть, конечно.

Грег молча вышел из паромобиля, а потом открыл дверцу, помогая Лиз выйти:

— Поговорим тут. — он принялся выискивать глазами свободную скамейку.

Лиз легко прикоснулась к его руке:

— Можно просто пройтись.

Грег как-то диковато посмотрел на неё, а потом все же вспомнил:

— Брок. И его уроки выживания.

Лиз не сдержала смешок, опираясь на предложенную руку:

— Ты так говоришь, словно это был непрекращающийся ужас.

— А это был не ужас? — скамью Грег так и не нашел, и потому новая волна тяжелого расстраивающего чувства поднялась в сердце Лиз, чтобы тут же смениться чувством вины.

— Я стала такой, какой ты меня знаешь, благодаря ему.

— А он?

Лиз снова улыбнулась:

— А он остался таким же обормотом вопреки моим стараниям.

Грег согласился с ней:

— Учитель из него тот еще. Он даже не пытается. Боюсь, придется все взять в свои руки. Тебе нужно учиться, Виктории нужно учиться. Готов поклясться, что Виктория до сих пор не заглядывала в учебники, что я ей дал.

Лиз медленно пошла по аллее, наслаждаясь свежим воздухом без примеси лекарств и дезинфицирующих средств. Всего пара дней в госпитале, а в город, пока она болела, пришла весна. На газонах проклевывались первоцветы. Появились первые листочки на деревьях. Ветер гонял по асфальту розовые лепестки вишни. Скоро зацветет слива и яблоня, абрикосы и персики, и воздух будет упоительно сладок, обещая всем безграничное счастье.

— До чего же хорошо… — выдохнула она.

Голос Грега звучал обеспокоенно:

— Ты не устала? Ты хорошо себя чувствуешь, Лиз?

Она остановилась у свободной скамьи, заглядывая Грегу в глаза:

— Устала. Устала лежать в кровати и ничего не делать. Устала волноваться за тебя и не понимать, что тебя гложет. Я думала, что ты злишься на меня.

— На тебя? Нет, конечно. Я злюсь на себя.

Лиз опустилась на скамью, и Грег сел рядом, очень рядом, почти прижимаясь к ней и согревая своим теплом. Он уперся взглядом в асфальт, словно искал там ответы на терзавшие его вопросы. Его ноздри хищно ходили — он тоже вдыхал весенний воздух, пытаясь успокоиться. Лиз не настаивала на разъяснениях, давая ему время прийти в себя. Родничок в сердце становился все тише и тише, словно умиротворение этого вечера наконец-то настигло и Грега. Сама Лиз до краешков души была полна им и пыталась неуклюже поделиться спокойствием с Грегом — общий эфир сильно сближает души.

Пели птицы, прощаясь с клонящимся к закату солнцем. Его косые лучи как ножи пронизывали деревья, рисуя на тротуарах четкие графичные тени. Воздух быстро холодал, и тепло Грега было необходимо, как никогда. Он окончательно успокоился и выпрямился. Лиз решилась:

— Расскажи… — она в жесте поддержки положила свою руку поверх его пальцев. Солнечный лучик отразился в небольшом рубине помолвочного кольца.

— Рассказать… Да сегодня не день, а полная хррррень, Лиз. — характеристика дня получилась у него хорошо, душевно так, раскатисто. Тут же опомнившись, с кем он говорит, Грег поправился: — прости, день прошел не очень хорошо.

Она сжала пальцы на его ладонях:

— Первая характеристика прозвучала более искренне. Так что случилось?

Он все же признался:

— Помнишь папку, которую я дал Андре?

— Папку? — нахмурилась Лиз, пытаясь понять, о чем это Грег. — Это та, со снимками Брока?

— Она самая. Я подозреваю, что все нападения так называемого шутника связаны с ней. Пока непонятно, почему все началось с меня… И с меня ли началось? Но Брок, вчера Байо — это все случаи из папки.

Лиз деликатно напомнила:

— Меня тоже не было в папке, а нападение было.

Грег мрачно посмотрел ей в глаза, и Лиз все поняла:

— Я там была…

— Точно. Как Клермон. Ты там была. — он взял её ладонь, поднял к губам и поцеловал: — прости, это все из-за меня. Этот шутник подбирал свои проделки, ориентируясь на собранные мной сведения. Проблема в том, что официально считается, что дело уже раскрыто. Шутник оказался девочкой с демонической природой. До меня поздно дошло про папку и связь нападений с ней. Проблема в том, что эта девочка… Её зовут Ноа. Она не была в гостинице.

Лиз вспомнила слова Грега, адресованные Андре:

— Ты думаешь, что в папку сунул нос кто-то из свиты принца? Что помощник шутника скрывается в свите?

— Полагаю, что так. Андре принимала в номере только людей из свиты принца. Хотя обслуживающий персонал тоже под подозрением.

— И что теперь? Какие планы?

Грег скривился, и волна боли ударила по Лиз:

— Я надеюсь поговорить с Эваном на вечере. Он уже покинул управление и перехватить его удастся только там.

Лиз послушно вскочила со скамьи:

— Тогда чего мы ждем? Надо собираться и ехать. — она чуть наклонилась к Грегу, обхватывая ладонями его голову и целуя в лоб: — все будет хорошо. Ты справишься. А я буду держаться Андре и не мешать тебе. Хочешь, даже могу остаться в гостинице…

Грег глухо рассмеялся:

— В гостинице без присмотра я тебя сейчас ни за что не оставлю. Там опасно. — Он встал и неспеша направился обратно к паромобилю: — а ждем мы или пожара, или бойни с контрабандистами. Из списка подвигов Брока не задело только Одли и Алистера. Боюсь, что следующие жертвы они. Хотя больше всего мне хочется верить Эвану и словам Ноа, что она больше не будет шутить.

— Но это маловероятно, — поняла Лиз. — Демоны не соблюдают клятв. Ведь так?

Грег только кивнул.

Распахивая дверцу перед Лиз, он все же сказал:

— На приеме будь осторожна — там будет принц и его свита. Быть может, сейчас в Аквилите вообще нет безопасного места. Нигде.

***

Андре села в паромобиль, не ожидая, что на заднем сиденье её будет ждать сам Анри, одетый почему-то все так же — в свитер и полетный комбинезон.

— Добрый вечер! — широко улыбнулась Андре, понимая, что принц очень-очень заинтересован в её проекте. Пугаться или радоваться этому — она так и не решила. В отличие от принца, который явно решил брать от жизни все: он поздоровался в ответ и невоспитанно поймал ладонь Андре, целуя её по-настоящему — прикасаясь губами к коже, а не замирая в дюйме от неё.