Рыжий и черный

Огромная туша змея, закрывая собой половину наливающегося темнотой неба, нависала над Андре, готовая в любой момент расстаться с землей. Это… Это… Было невероятно. У Андре не хватало слов, чтобы описать тот восторг, что она сейчас чувствовала. Изумительный дирижабль был полностью в её власти — отсюда причальную команду, удерживающую корму, было не видно. Или они уже ушли, чтобы не мешать «Леви» вернуться в родную стихию.

— Йууууху! — не сдержалась Андре, крича в небеса и морду морского змея. Многоголовое чудовище с носовой обшивки, казалось, довольно усмехалось ей в ответ.

— Что, — слишком хрипло прозвучало у самого уха Андре, но сейчас она была готова простить принцу все. — Тебе никогда не дарили такой воздушный шарик?

Она расхохоталась, чувствуя, как теряет равновесие и падает назад на Анри — долго стоять, задрав голову вверх, было сложно. Надо заметить, что, поймав Андре, принц не стал откровенно прижимать её к себе — только удержал от падения.

— Твой «Леви» за такое обращение на тебя не обидится?

— Мой «Леви» даже присутствие леры в рубке легко перенесет. — Воздухоплаватели были такими же суеверными, как и мореплаватели. — Пойдем? Не стоит сильно задерживать отправку.

— Пойдем, — Андре с легким сожалением дала «Леви» свободу. Он, действительно, было хорошо уравновешен и не рванул, почувствовав свободу, в небеса. Парень из причальной команды тут же поймал фал, чтобы дирижабль не сносило ветром назад.

Анри предложил руку, галантно согнутую в локте, и Андре не отказалась от его помощи.

— Готова к приключениям?

Она лишь кивнула — говорить не хотелось. Анри — не «Леви», он его создатель и владелец. На него переносить свои восторги не стоит. Они поднялись в гондолу управления — матрос из команды, встречавший их на входе, тут же подал Анри и Андре форменные тужурки с вышитым змеем на левом рукаве и теплые полетные шлемы, закрывая дверь гондолы.

Предотвращая возможный отказ Андре от тужурки, Анри сказал:

— Будет холодно. Замерзнешь в одном свитере в рубке. Или ты предпочтешь провести плавание в кают-компании? Там тепло и уютно.

Андре, послушно надевая на себя откровенно большую тужурку, всматривалась в молодого мужчину. Его вечно приподнятая бровь не давала понять, когда он смеется, а когда серьезен. Глаза Анри всегда были слишком строгими и вдумчивыми.

— Издеваешься? Конечно, я предпочту рубку. — Правда, надевать шлем она не стала, оставшись в своей кепке. Анри задумчиво посмотрел и последовал её примеру: тоже накинул на плечи тужурку, засовывая шлем в карман.

— Просто предложил, Андре. Пойдем! — он рукой указал направление к рубке. Андре, застегивая сиявшие золотом пуговицы тужурки, нахмурилась — она не заметила момент, когда они с Анри перешли на «ты». Вот же… Змей! Воздушный!

Они зашли в небольшую, почти полностью стеклянную рубку в переплете алюминиевых балок. Тут же звонко, пугая Андре, прозвучало:

— Капитан на мостике!

И находящиеся в рубке повскакивали, замирая по стойке «смирно». Анри совсем не командным голосом сказал:

— Святые шестеренки, тихо, Моне. Я знакомлю керу Андре с «Леви». Не обращайте внимания — меня тут нет. Я сегодня тоже пассажир.

Андре чуть воздухом не подавилась от такого. Судя по реакции военных, они тоже не были готовы к внезапной весне в настроении их капитана. Он протянул штурману Моне карту:

— Курс на Трех Великанов. — так назывались одиночные скалы-столбы на той стороне Ривеноук, где Лиз закопала добытый ею и Броком потенцит.

— Есть курс на…

Анри сделал большие глаза:

— Монеееее, в отставку отправлю. — Только это не проняло штурмана. Он почти отзеркалил, показывая Андре, что они тут все гораздо больше, чем просто команда:

— Милееееер!

Андре, чтобы не перекрывать обзор рулевому и не мешать Моне возвращать благоразумие их капитану, подошла к боковому окну — отсюда тоже открывался прекрасный вид. Анри, виновато поглядывая на неё, принялся все же отдавать приказы. Тихим голосом.

Моне так же тихо ответил:

— К отплытию готовы.

— Команда товьсь! — отдал распоряжение Анри.

— Есть товьсь!

Зазвенел внутренний телеграф, передавая команду. Тут же погасли электрические лампы под потолком, и рубка погрузилась в темноту, а рулевой надел на глаза тяжелые, морские гогглы. Только свет с дирижабледрома проникал в рубку, освещая её и превращая все в нереальность.

Андре прикрыла глаза, на миг представляя весь «Леви» перед глазами, рвущийся к небесам — он обретал свободу. Еще чуть-чуть, и он взлетит.

Вся предвзлетная суета шла мимо неё. Все эти команды совсем не про Леви. Леви — свободный змей.

— Фалы собрать!

— Есть фалы собрать!

— Запустить моторы!

— Есть запустить моторы!

— Балласт сбросить!

— Есть сбросить балласт!

— Рули в положение к взлету!

— Есть рули к взлету!

— Полный вперед!

— Есть полный вперед!

— Курс…

— Высота…

Андре хотелось закрыть уши и не слышать этого. Леви взлетал сам — змеи это умеют. Он был живым и почти неноровистым. Шел легко, быстро набирая высоту — потому что рожден для неё. Больше всего на свете Андре хотелось сейчас встать у переднего окна, возможно загораживая вид рулевому, и смотреть вперед — как Леви плавно разворачивался в воздухе, закладывая огромную петлю, в сторону Ривеноук и Вернии. Леви собрался плыть над океаном, чтобы не мешать полицейским дирижаблям нести патрулирование улиц.

Сверкали драгоценными камнями под Леви огни города. Сияли уличные фонари и перемигивались немногочисленные светофоры. Огромная пробка из тянущихся к танцевальному залу, где сегодня проходил торжественный вечер, паромобилей мерцала белой змеей. И Андре даже понимала сейчас, почему мифических драконов так привлекали драгоценности — невозможно, пролетая над ярким, переливающимся в чернильной темноте ночи городом, не взять и не зачерпнуть капельку его сияния.

Серебряная петля Ривеноук медленно разворачивалась перед Леви, красуясь перед змеем сразу всеми разноцветными, еще очень далекими островами — только громада Маякового острова была погружена в маскировочную темноту.

Хотелось раскинуть крылья и лететь рядом с Леви в удивительной тишине — наконец-то команды стихли, перестал стрекотать и звенеть телеграф, рубка погрузилась в темноту и относительный покой. Леви вышел на курс. Сюда не долетал гул и рокот моторов. Сюда не доносился шорох и свист дрожащей от ветра обшивки. Сюда не прилетал стук матросских ботинок.

Леви летел сам, и летел в полной тишине.

Анри разбил магию полета, робко прикоснувшись к локтю Андре:

— Хочешь, устрою экскурсию по дирижаблю?