Рыжий: спасти СССР

На девчонке была немного разорвана одежда, но, вроде бы, не слишком серьёзно — на рукаве. Я подошел к тому, которого отбросил на кровать. Он пока что ошарашенно моргал.

— Рыжий, отстань от него! Вздумал бить! — выкрикнула сама девица.

— Чего блин? — опешил я.

— Наше дело! — продолжала девушка.

Бежит петух за курицей и думает: «Не догоню, так согреюсь». А курица убегает и думает: «Не слишком ли я быстро бегу?» Это из той оперы? Или Стокгольмский синдром и жертва защищает обидчика?

— Вышли все. И когда я вернусь в комнату, чтобы вся выпивка была собрана на край стола. Я видел, что у вас тут стояло, так что детский сад можно не разводить, — сказал я.

— Не поняли, что сказал э… уважаемый э… учитель? — услышал я с коридора.

— Василий? Ты встал на правильный путь? — громко, чтобы меня было слышно, сказал я.

— Малая благодарочка, начальник, что ментов не вызвал. А за еще одну пепси я во всей общаге в один миг тишину устрою, — услышал я голос неформального лидера.

Послышались шепотки: «Это же тот Рыжий, что Шраму по бороде навалял».

Я не реагировал. В данном контексте не придираться, же, что рыжим меня называют. Да я в душе блондин! Но оболочка подводит…

— Рассказывайте, что произошло! — потребовал я от парня и девушки, когда удалось выгнать любопытствующих соседей.

— Че? Обязан? — взбеленился парень.

— Нет. Но я не сильно старше тебя, понимаю, что может быть. Нравится девчонка, но она не хочет быть с тобой? — спросил я.

— Городского ищет себе, остаться хочет, — вырвалось у парня.

— Никого я не ищу, но и в деревню возвращаться не желаю, — сказала девчонка.

Симпатичная девушка, со смешным курносым носиком, да и вполне себе фигуристая.

— Но он тебе нравится, пусть сам из деревни? — уточнил я у девушки, которая только фыркнула. — Вижу, что нравится. Значит, так…

Ласковое слово и кошке приятно. Не все же растаскивать драки. Порой нужно выслушать и подсказать. Не всегда, но бывает.

— … распишетесь, получите распределение на заводы Ленинграда, там и свое общежитие есть. Станете на очередь на квартиру. И никто не станет друг друга упрекать, что пришел на готовенькое, сами всего добьетесь, — нравоучал я.

Парень и девушка смотрели друг на друга уже другими глазами, с интересом. Так что я поспешил их покинуть. Балл мне в карму, если повлиял на создание семьи! Чем не молодец? Так и нимб засветится над головой. Правда, пока светится только фингал под глазом. Но какие мои годы!

А в целом, я наметил себе одно из направлений деятельности, чтобы обо мне услышали, да и помочь, конечно. Я налажу работу с родителями и заставлю исполнительную власть на местах пошевелиться и хоть что-то сделать для детей.

— Ну, что тут у вас? — спросил я, заходя в большую комнату.

Все сидели с хмурыми лицами. Только одна морда ухмылялась, и, несмотря на разбитые губы, а может, и сломанные зубы, пихала в рот еду.

— Вася, поел? — спросил я.

— Ага. Зашкерили от меня пайку, — неразборчиво сказал хулиган. — Все, начальник. Ухожу. Всё будет в ажуре, зуб даю. Я добром за добро плачу!

— Вот и хорошо, — сказал я вслед уходящему Васе.

Я осмотрелся на парней и девчонок. Блин, ну сам же был таким… А тут приходит дядька и забирает последнюю выпивку. Но… Время разбрасывать трусы, время их собирать. А какое у меня нынче время? Меньше о трусах думать нужно!

— Что тут у вас, гитара? — усмехнулся я. — Давай сюда, сбацаю!

Я умел играть на гитаре, мой реципиент, пусть бы пусто ему было, тоже.

Ударив по струнам, почувствовав на подушечках приятную для гитариста-мазохиста боль, я задвинул:

— Зачем ты это сделала, надела платье белое. Кольцо на руку правую, на голову фату… А мне хотелось так пройти по тем дорогам, что бродил, девчонку за руку вести… — пел я.

Ну как так-то! Почему голос такой противный? Такой, что только сидеть в туалете и кричать: «Приватизировано!» Хотя молодежи нравилась песня. Я и выбрал из своего скудного репертуара ту, что обязательно должна была зайти сидящим рядом за столом парням и девчонкам. Пацаны с укоризной смотрели на дам, мол, вон оно как в песне, не дождалась солдата, вышла замуж. Девчонки всем своим видом пытались доказать, что это про каких-то других песня, а они не такие…

— А еще? Пожалуйста… Как вас зовут? — посыпались вопросы и просьбы.

— Анатолий Аркадьевич Чубайсов. Работаю я в нашем ПТУ, — усмехнулся я. — Все, молодежь, время позднее, закругляйтесь!

— А возьмите колбаски. Батя кабана бил, с чесночком, — подхватилась одна девчонка, пристальнее остальных меня разглядывавшая, пока я пел.

— Угощусь, но немного и с вами. А брать не буду. Вам самим еще жить, — сказал я и надломил кусочек из предлагаемого кольца колбасы.

Вкусно, но для меня сильно жирно. Впрочем, вслух-то я только нахваливал.

В молодежной среде, особенно в этом времени, ценятся гитаристы, особенно, когда они знают такие близкие для молодежи песни., а не «Шумел камыш». Так что еще очко в карму прилетело, и я могу сказать, что с частью ребят уже нашел общий язык.

Ещё два часа понадобилось, чтобы всё-таки все общежитие улеглось спать. Мне даже пришлось подставлять одному пацану тазик, так его мутило от выпитого. Но алкоголя мне, а после сменившему меня Степану Сергеевичу, удалось еще найти только пять бутылок. В основном же, пили самогон. Не сомкнув глаз, целую ночь мы разговаривали с кумушками, пока не забрезжил рассвет.

Выждав ещё некоторое время, чтобы начал ходить общественный транспорт, я, усталый, но довольный, направился домой. Каждому дежурному в общежитии должен был предоставляться отсыпной день. Чем я и собирался воспользоваться. Ну не идти же невыспавшимся, побитым… Нужно очки солнцезащитные надеть, благо они были.

А я хорошо поработал.

Казалось бы, чем могла бы мне помочь эта гонка за пьяными учащимися, это разнимание малолетних хулиганов? Ну, кроме того, что это правильно, по-человечески? Так ведь из мелочей складывается нечто большее.