Рыжий: спасти СССР

Вот и пусть соображают, для чего спорт в жизни нужен. В своей компании друг перед другом они будут хвастаться любовными успехами, приписывая себе количество побед за одну ночь вплоть до просто физически неосуществимых. А у многих не то, что ночи, пятиминутки не случилось.

— Если б было море водки, стал бы я подводной лодкой; если было море пива, стал бы я тогда дельфином, — решил я закончить концерт шутливой, понятной всем поколениям песенкой группы «Дюна».

— Ещё, пожалуйста, ещё! — защебетали девичьи голоса.

— У меня ещё вечерняя тренировка, а потом спать. Сон — главное лекарство от всех недугов, — наставительно сказал я, передавая гитару в руки одной из стоявших близко девчонок.

А может, мне даже попробовать продать какие-то песни? Оказывается, что знаю я их не так и мало. Правда, репертуарчик не тот, больше русский рок девяностых. Нет, пусть это будет моей эксклюзивной, как сказали бы в будущем, фишкой.

Никак не могу привыкнуть к здешним белым ночам. Не идёт сон, и всё тут. Но есть в этом всё же свой шарм. Захочешь спрятаться в ночной темени от людей, так и не выйдет. Вот и сейчас, я устроил себе тренировку, и время достаточно позднее, а я — как на ладони. Пацаны и девчонки вышли на балконы, с которых можно было видеть стадион, и наблюдали за мной.

Ну и я старался. Показал пару незамысловатых катов из системы каратэ, устроил бой с тенью, а вот турникам и прочим силовым упражнениям уделил внимания меньше. Я пока ещё не развил свою силу до того, чтобы хвастать многочисленными повторениями подтягиваний или отжиманий на брусьях. Ребятам нужно было показать, что я несравненно молодец и в отличной спортивной форме. Уверен, что уже завтра вечером ко мне присоединится десяток-другой пацанов, как бы только девчонки не решили, что я — их шанс. Томные девичьи взгляды я ловил на себе ещё в тот момент, когда играл на гитаре.

Пообщавшись с мастером производственного обучения, которого поставили сегодня на ночное дежурство, обсудив с ним те предложения, которые я буду выдвигать на ближайшем педагогическом совете, я вернулся в свою комнату и моментально уснул. И ничего даже не снилось, а встал бодрым и готовым к свершениям человеком.

Спалось действительно на удивление хорошо. Хотя рядом грохотали поезда, воздух оглашали крики в репродуктор: «Селиванов, срочно зайди во второй цех». Неподалеку была вагоноремонтная мастерская.

Хотя разговор перед сном не был лёгким. Пётр, так звали пожилого мастера, проявлял немало скепсиса по отношению к тому, что я хочу загрузить работой мастеров и преподавателей. Наслаждаясь ячменным напитком и сочно переламывая в кулаке сушки, мужчина указывал на то, что он-то как раз-таки и готов что-то менять, так как уже нет сил бороться с хаосом училища. Надеюсь, что таких как он, которые хотят что-либо менять в училище, окажется достаточно.

Но и на остальных управу найдём.

* * *

— И это правильно! Мы — молодое поколение, должны проявлять инициативу. Советское правительство и Коммунистическая партия всё делают для того, чтобы мы жили хорошо и строили светлое будущее! — сыпал лозунгами Первый секретарь районного комитета Комсомола.

Удивительная способность у человека: мы говорим уже более получаса, а я не услышал от него ни одной фразы, которая была бы хоть чуточку содержательной. Сплошные лозунги, похвала себя и всех вокруг. И даже не дежурно сказанные — он буквально упивался каждой произнесённой им пафосной фразой.

Когда наутро я пришёл на работу, то на пороге училища встретил Настю. Девушка была взволнована, то и дело мяла руками подол своей длинной юбки. Однако, сегодня она выглядела чуть более привлекательнее. Юбка хоть и была длинная, но девушка надела изящную белую блузку и пиджачок, который подчёркивал идеальную женскую фигурку — наверное, его правильнее было бы назвать жакетом.

Так что, не теряя времени, мы лишь обозначились в кабинете директора, пообещав тому, что следующая партия в шахматы не за горами, и направились с Настей к метро. Проехать всего две станции — и мы на месте.

Игорь Владимирович Трошкин, первый секретарь райкома комсомола, выглядел, как на обложке газеты, той, что про «педаровиков». Зализанные черные волосы, предельная аккуратность, строгий темно-серый костюм с идеально завязанным галстуком. Не комсомолец, а целый член ЦК! И глаза такие, бегающие, суетливые, будто постоянно в поиске бриллиантовой запонки, закатившейся под стол в кабинете. В моем понимании Трошкин был, скорее, карикатурой на комсомольца, чем настоящим деятелем. И будь моя воля, место ему на обложке не серьезной газеты, а «Мурзилки» или юмористического «Крокодила».

— Мы обязаны быть инициативными и продвигать инициативы, — говорил Трошкин, уже начиная явно сдавать, уставая и заплетаясь в словах.

Дважды Настя порывалась что-то объяснить первому секретарю, прервать его монолог, но я одергивал. Ну должен был когда-то Трошкин замолчать? Он уже даже дышал тяжело, будто дистанцию бежал, а не языком молотил.Это не так легко — столько трындеть, как Троцкий.

— Согласен, инициатива должна быть инициативной, — сказал я, только силой воли заставляя себя не засмеяться.

— А? Что? Ну да… Конечно, — чуть растерялся Игорь Владимирович, а потом посмотрел на мою спутницу. — Анастасия, а почему вы не посетили последнюю нашу комсомольскую неформальную встречу? Мы должны быть единым целым, одним организмом, чтобы решать сложные и архиважные задачи… — он снова съехал в длинную фразу.

Настя покраснела и потупила взор. Интересно, что это у них там за неформальное общение? В бане?

Распирается парень не только для себя, вроде как, хочет показать передо мной свою исключительную важность. Нет, больше всего он рисуется перед Настеной. Да, тяжко привлекательным женщинам в суровом мире мужчин. Хотя… Это Настя с таким характером, что не пользуется преимуществом своей внешности. Иная уже была бы рядом с этим Игорем Трошкиным и вовсю двигалась по карьере через неформальные встречи. И почему-то я был уверен, что Трошкин имеет рядом с собой подобную сотрудницу.

Может, у меня открылся дар предвидения? Было бы неплохо, но пока и знаний из первой жизни хватает.

— Здравствуйте, товарищи! — в небольшой кабинет первого секретаря, оборудованный с фасада здания районного исполнительного комитета, зашла девушка. — О, Настя, привет!

— Привет, Маргарита, — поздоровалась Настя, при виде этой особы заметно нахмурившись.

— Маргарита Александровна, присоединяйтесь к нашему разговору. Товарищи проявляют инициативу по улучшению системы воспитания учащихся ПТУ, конкурс хотят провести. Выполняют поручение Леонида Ильича Брежнева и Григория Васильевича Романова, — сообщил Трошкин, который чуть слюной не давился, так смотрел на вошедшую девушку.