С автоматом в руках

–  Всем выйти! - закричал Цыган и отошел на несколько шагов.

Из автомашины быстро выбрались еще трое и также сразу подняли руки вверх. Цыган увидел, как Вилем поставил на землю банку из-под консервированных огурцов, полную молока, и бросился ему на помощь. Еще не было сказано ни слова и последний из четырех щегольски одетых мужчин только что поднял руки над головой, как вдруг рядом с Цыганом прогремел выстрел. Он испуганно оглянулся. Кто же выстрелил? И заметил винтовку Вилема. Это из нее прогремел случайный выстрел. Пуля угодила в шину, оттуда со свистом вырывался воздух.

–  Сдаемся, сдаемся! - кричали мужчины.

–  Чего ты дуришь? - взорвался Цыган, обращаясь к Вилему, лязгнувшему затвором винтовки, а потом закричал мужчинам: - Разомкнись! Кругом! Все!

–  Случайно. Винтовка была на боевом взводе, - шепнул в ответ Вилем, хорошо еще, что я угодил в шину.

"Если это не перебежчики, - подумал Цыган, - скандала не оберешься".

–  Куда вы ехали? - спросил он строго. Один из мужчин ответил:

–  Заблудились мы в этом тумане. Хотели в Тахов, а остановились уже около шлагбаума.

Цыган заметил, что автомашина буквально набита багажом.

–  Значит, заблудились? - холодно улыбнулся он. - Вилем, проверь-ка груз.

Таможенник сразу же выскочил из машины со старой крупномасштабной картой, лежавшей на переднем сиденье. Дорога из Марианске-Лазне к границе была выделена красным карандашом. Яниш демонстративно лягнул затвором автомата.

–  У вас даже карта была. Ну, кто начнет? Признание пойдет вам только на пользу.

–  Не удалось, - выпалил вдруг самый маленький из них.

–  Собрались на ту сторону?

–  Да.

–  И по-моему, не издалека? Из Марианок, а?

–  Да. Я буду говорить, - сказал маленький.

–  Очень хорошо, - улыбнулся Цыган и приступил к обыску задержанных. Сколько раз приходилось ему заниматься этим за последние месяцы! Оружия ни у кого из них не оказалось. Только личные документы и набитые бумажники летели к ногам Вилема. Тот их поднимал и разбирал.

–  Можете опустить руки, - распорядился Цыган. - Но одно неосторожное движение, и я буду стрелять. И ни слова. Вилем, займись господами!

Яниш поставил машину на обочину дороги. Задержанные между тем сели и с разрешения Вилема закурили. Троим из них было лет по двадцать пять. Четвертый, тот, что вел машину, был пожилой, уже седоватый франт. Цыган заметил мальчика в ушанке. Тот соскочил со своего велосипеда и во все глаза смотрел на них.

–  Пойди сюда, Йозеф, или как там тебя. Езжай в Лесов и скажи пограничникам, чтобы приехали на по мощь. Мы здесь задержали четверых. Понял?

Мальчик вскочил на разболтанный велосипед и исчез за поворотом. Цыган уселся на каменную тумбу и закурил, посматривая на задержанных: гладко выбритые, превосходно одетые, надушенные, как дамы, руки в кольцах.

–  Вилем, пойди-ка сюда, - тихо сказал Яниш. - Если эти не проболтаются, считай, что выстрела не было. Понимаешь?

–  Спасибо, Вашек, - ответил таможенник. - Стыд какой! Никогда в жизни со мной такого не бывало...

Дрожащими пальцами он достал сигарету. Вскоре к ним подъехали на своих мотоциклах Пепик Репка и Франта Вевода. Четверо задержанных направились в сопровождении Цыгана пешком в Лесов. Туман рассеялся. По дороге они встретили нескольких местных жителей. Для них такое шествие, особенно после февральских событий, было не в диковинку. Вилем с Репкой пытались тем временем починить автомобиль. Задержанные не успели еще дойти по каменистой дороге до опушки ельника у Лесова, как их, тарахтя, догнала старая "Прага" с наполовину накачанной передней шиной. Вилем сидел за рулем, Репка медленно ехал за ним на мотоцикле.

Прапорщик, стоя в дверях, наблюдал за разгрузкой машины, из которой извлекали массу багажа. Дежурный отвел задержанных в канцелярию.

–  Кто эти люди? - спросил Карлик Цыгана. - С самого утра работы по горло. Я сейчас вызову Зиму, пусть радуется.

Задержанные признались в попытке перейти границу, да и бесполезно было бы запираться. Они оказались официантами из Марианске-Лазне. Цыган громко рассмеялся:

–  Эти официанты меня доконают! Какие это уже по счету? Так, значит, в Марианках вам не понравилось? Не получается бизнеса, а? Да что вы рассчитывали, на Монте-Карло?

Они везли с собой много дорогого белья, какое и не снилось вахмистрам, фотоаппараты, драгоценности, сигареты, изделия из кожи и дорогие костюмы. Около двенадцати ими уже занялся Зима. О выстреле не было сказано ни слова. Цыган медленно направился вдоль деревни домой и, поздоровавшись с Храстецким, крепко заснул.

В тот вечер по дороге на станцию КНБ Храстецкий встретил Ярмилу Байерову. Она возвращалась с покупками. "Странно, - подумал вахмистр, говорим мы с ней, говорим, а о Цыгане ни слова". И он решил взять быка за рога.

–  Тоска зеленая так жить, - сказал он. - Женюсь я, пожалуй. Что ты на это скажешь?

–  Да ты говоришь это уже год. Женись - и забудешь о скуке.

–  А как у вас с Цыганом? Что вы об этом думаете? Она сразу стала серьезной и, встряхнув своими красивыми волосами, проговорила:

–  Я, наверное, тоже выйду замуж. Только за другого...

–  Значит, Цыгана ты оставишь?

–  Он найдет себе девушку, - ответила Ярка, помолчав. - Он знал, что я помолвлена.

–  Мне он об этом ничего не говорил, - задумчиво произнес Храстецкий.

–  Вряд ли. Знаю я вас.

–  Это же серьезное дело, Ярка.

–  Он обо всем знал от меня. Была у него возможность выбора, сам он так решил. А кроме того, отец слишком большое значение придает политике. Вы совсем другие, чем он. О маме я и не говорю. Вахмистр в семье... этого и представить себе нельзя! А у Вашека будет девушка в любой момент, как только он захочет.

–  Ты так думаешь? Вряд ли.

–  Все обойдется. Вон у Благоутов четыре девушки. По-моему, Цыган уже выбирает себе одну из них.

–  Что передать ему?

–  Ничего. Абсолютно ничего. Если захочет, найдет время и все узнает от меня, - сказала она с невеселой улыбкой. - А теперь я должна идти, Вашек, не сердись.

–  Разреши хотя бы проводить тебя, - предложил он и взял ее сумку с покупками. - Очень мне его жалко. Очень.

Она молча шла рядом с ним. "Значит, конец Цыгановой любви, - размышлял Вацлав. - Такой заурядный, плохой конец. Вахмистр должен уступить банковскому служащему, или кто он там такой. Только не пожалела бы ты потом, милая..."