С добрым утром, принцесса!
Шрифт:
Такси едет со скоростью восемьдесят километров в час. Хотя будь ее воля, она выжала бы
акселератор до двухсот. И все перекрестки проскочила бы на красный, потому что все светофоры в городе, похоже, сговорились между собой, чтобы достать ее.
Элизабет хочет побыстрее добраться до дома!
В машине играет радио. В эфире какая-то музыкальная радиостанция. Что это за радиостанция,
Эли все еще не узнала, но из того, что она услышала, сделала вывод, что на ней крутят только приторно-лирические песни. “В отсутствии тебя” Лауры Паузини17 –
– Простите, не могли бы Вы включить другую радиостанцию? – спрашивает девушка,
просунувшись между передними сидениями.
– Извините?
– Ну, радио. Вы можете включить что-нибудь другое?
Таксист выполняет желание молоденькой пассажирки, бурча что-то себе под нос. Он крутит ручку
настройки, пока, наконец, не останавливается на какой-то волне. Вот еще одна песня “Самый большой подарок” Тициано Ферро18. Все дело в итальянцах с их дурацкими песнями, везде они. Эли тяжело вздыхает и сдается. Помотав головой, она прислоняется лбом к стеклу правой дверцы.
– Неудачный вечерок?
Эли не ожидала, что этот тип снова полезет к ней с разговорами. У нее нет ни малейшего желания
вести с кем-либо беседы, и уж тем более, с этим дядькой, которого она совсем не знает, и который годится ей в отцы.
– Нет, – сухо и односложно отвечает Эли, но она соврала.
Девушка достает из сумочки смартфон. Она делает вид, что звонит кому-то, чтобы таксист не
беспокоил ее снова. Эли знает, что он наблюдает за ней в зеркало заднего вида. Трюк с телефоном она использует всегда, когда парень, который ей не нравится, пытается приударить за ней. В данном случае ложный звонок тоже приносит свои плоды. Этот мужик больше ничего не говорит до самого конца пути. Девушка поспешно расплачивается и выходит из машины, не потрудившись захлопнуть дверцу.
Все огни в квартире потушены, за исключением комнаты ее родителей. Это единственное
светящееся окно. Конечно же, они не ждали, что она вернется так рано. Она скрыла от родителей, что пойдет на студенческую вечеринку, но сказала, что вернется довольно поздно. Эли смотрит на часы. Только четверть двенадцатого.
Достав ключи, Элизабет открывает дверь и входит в квартиру. Она кричит родителям, что уже
дома, и быстро идет к себе в спальню. На лестнице она сталкивается с матерью, завязывающей пояс халата.
– Ты уже здесь? – удивленно спрашивает мать.
– Да.
– Так рано? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, нормально, просто я сильно устала.
– Точно?
– Ну, конечно, мама, все нормально.
Эли вымученно улыбается и целует мать в щеку. Мать не верит Эли, но она отлично понимает, что
дочь не расскажет ей, что произошло. Эли слишком мало рассказывает о своих чувствах. С двух лет она всегда была очень скрытной. Они с отцом почти ничего не знают о ее отношениях с ребятами, о парнях, с которыми она встречается, о ее отношениях с друзьями. Она рассказывает только тогда, когда хочет рассказать. В общем, лучше всего оставить ее в покое, пусть идет в постель. Если дочери будет нужно, она сама обо всем расскажет. Мать тоже целует Эли, желая ей спокойной ночи.
Девушка идет в комнату и закрывается там. Она снимает куртку, убирает ее в гардероб и садится
на кровать. Весь вечер она была на каблуках. Эли массирует заболевшие, уставшие ноги и, задумавшись,
смотрит неизвестно куда.– Дурак, кретин, идиот, – непрестанно повторяя, шепчет она.
Она со злостью бьет рукой по матрасу и плашмя бросается на кровать, уткнувшись лицом в
подушку. Через секунду она поворачивается и смотрит куда-то вверх, но тут же закрывает глаза, сильно сжав веки. Она мысленно представляет его губы и слышит его слова… Его последние слова.
Это несправедливо.
А как хорошо все шло поначалу…
– Знаешь, что? – шепчет она ему на ухо. – Мне так нравится целовать тебя.
Рауль слегка отодвигается от нее и улыбается. Но, в этот раз она не дает ему ускользнуть.
Элизабет делает глоток водки с апельсиновым соком и поворачивается к парню. Сегодня ночью он должен стать ее. Она смотрит в его огромные синие глаза, сжимая ногами колено Рауля. Рауль не сопротивляется и наблюдает, как она чувственно покачивается в танце.
Самое время.
Эли обвивает шею Рауля руками и приближает свое лицо к его лицу. Девушка в туфельках на
каблуках медленно приподнимается на носки. Ее губы не спеша, подбираются к губам Рауля, они сливаются в поцелуе под музыку и разноцветные лучи, которые являются свидетелями ее победы.
То, что она чувствует, просто невероятно. Эли думает, что она никогда не испытывала ничего
подобного. Это ее первый поцелуй по любви? Конечно, первый. Поцеловав Рауля, она стала уверена в том, что ее чувства к другу какие-то совершенно особенные. Здесь и речи быть не может о мимолетном увлечении или капризе. Он и в самом деле нравится ей по-настящему.
Поцелуй был недолгим, он длился всего несколько секунд, но эти секунды были волшебными.
Когда поцелуй закончился, оба улыбались. Но, Элизабет хочет большего, ей нужно целоваться еще и еще, снова касаться его губ. Однако, Рауль отрывает свои губы от ее и говорит ей на ухо:
– Может, пойдем куда-нибудь в более спокойное местечко?
– Конечно.
Парень берет свою спутницу за руку, и они вместе уходят с танцплощадки. Эли замечает
маленький свободный диванчик в углу дискотеки и указывает на него. Вот отличное местечко для продолжения начатого. Парень отказывается от ее предложения и продолжает путь через сборище студентов.
– Лучше выйдем наружу.
– Наружу?
– Да. Здесь, внутри, мы почти не слышим друг друга.
Не слышим? А что он хочет услышать? Ведь не собираются же они разговаривать! Уж по крайней
мере не сейчас. Ей нужно целовать его, много-много раз. А потом, нацеловавшись, они поговорят о том, что означают эти поцелуи, об их последующих отношениях и о том, как сказать остальным, что теперь они – пара.
Вот только планы Рауля другие. Они берут в гардеробе свои куртки и идут к выходу. Швейцар на
выходе ставит обоим штампик на пропуск, и парочка покидает дискотеку. На улице хорошо, хотя и похолодало.
– Пойдем туда? – смущенно спрашивает Элизабет, пребывая в некотором в смятении, и указывая
на деревянную скамейку, стоящую в нескольких метрах от них.
– Давай.
Темная мадридская ночь. В непроглядном небе ни луны, ни звезд – пустота. Парочка усаживается
на скамейку, и только фонарь освещает их, единственный свидетель людских отношений. Девушка не знает, что сказать, она хочет только одного – еще раз насладиться губами Рауля, ощутить их вкус. Но, Рауль начинает разговор: