С любимыми не расставайтесь! (сборник)

– Нет, сеньор, – сказала Санчика.

– Значит, все в порядке?

– Да, сеньор…

– Постойте, кого же тогда обижали?

– Никого, сеньор, не стоит беспокоиться.

– Но тогда выходит, что я должен просить прощенья за свое вторжение.

– Это лишнее, сеньор.

– Как же лишнее? Выходит, что я безо всякого повода ворвался в чужой дом. И вдобавок ко всему сломал замок. Какая неловкость, право. Я приношу свои извинения, а за поломанный замок готов уплатить.

– Побудьте с нами, сеньор, – попросила Альдонса.

– Этого еще не хватало, – сказала, появляясь в дверях, Тереса.

– Сеньор согласился немного посидеть с нами.

– Согласился все же! Нам повезло. Но учти, Дульсинея, тебе не пристало находиться в обществе стольких мужчин сразу.

Луис уставился на Альдонсу:

– Уж не та ли вы Дульсинея из Тобосо?

– Да, – сказала Альдонса.

– Надо сознаться, я вас представлял… Хотя на самом деле вы же не… Вас зовут как-то иначе.

– Дульсинея она, Дульсинея, – раздраженно сказала Тереса.

– Как это вы именно сюда зашли? Ведь мог зайти какой-нибудь другой человек. А мог никто не зайти. Ведь до сих пор никто не заходил, – размышляла Альдонса.

– Я ухожу, сеньора, – сказал Луис.

– Но если вы сейчас уйдете, то это будет еще более странно, чем то, что вы сюда пришли.

– Но я тороплюсь, сеньора. Я зашел сюда просто по пути.

– Подождите немного. Меня что-то дрожь пробивает, вся трясусь.

– Стыдись – так навязываться мужчине, – укорила ее Тереса.

– Говорят, что я вам навязываюсь. Просто я опасаюсь, что вы уйдете и забудете оставить свой адрес, знаете, как бывает…

– К сожалению, в Толедо я живу временно и не знаю, куда отправлюсь далее.

– Тем более что, к сожалению, временно… Если вы должны идти по делам, то я могла бы вас проводить!

– С ума сойти! – возмутилась Тереса.

– Но мне тут совсем рядом, не имеет смысла.

– Если вы пробудете там недолго, я могла бы вас подождать.

– Но зачем же!

Санчика прыснула.

– Девчонка смеется над тобой, – сказала Тереса.

– Я подождала бы вас на улице, а потом мы могли бы немного погулять.

– Право, не знаю, что вам на это сказать.

– Если будет не поздно, можно вернуться сюда и посидеть у меня.

– У тебя, бесстыдница! Не у тебя, а у меня! Но у меня в доме такого никогда еще не происходило и не произойдет. Уличная девка не позволит себе так приставать к незнакомому мужчине! – возмутилась Тереса.

– Я думаю, сеньор не примет меня за такую девицу, которой лишь бы с кем познакомиться. Чего-чего, а поклонников у меня полно. Многие добиваются моей руки.

– Если бы не я – и в глаза бы тебе не видеть таких людей! Вспомни, как ты ревела возле постоялого двора, потому что у тебя не хватало семи эскудо, чтобы заплатить за ночлег. Ты когда-нибудь жила так в своей Тобосе? Кто тебя познакомил с доном Маттео, и доном Лопесом, и доном Бенито, я не говорю уж о доне Франсиско?.. Завтра весь город будет говорить, как ты вместо этого побежала за каким-то сусликом, которому ты даже не нужна. Он прямо об этом сказал!

– Он ничего не сказал!

– Уж так сказал, куда яснее, – усмехнулась Санчика.

– Он не мог мне ничего сказать, потому что я сама ничего ему не сказала. Я согласилась его только проводить. И настоящий сеньор был бы рад, что дама согласилась его проводить. Как будто ей такое счастье провожать его по делам и еще ждать на улице, когда он освободится. Этого не может понять только неотесанный невежа, ничего нет удивительного, что он сломал замок.

– Я не хотел вас затруднять, сеньора, но если вы настаиваете…

– Чем же это меня затрудняет! Ничуть не затрудняет…

– Тогда уж, если тебя не затрудняет, заодно забери отсюда свои пожитки, и поживей, эта комната мне нужна. Сюда любая пойдет, получше тебя, да и помоложе, знаешь, – сказала Тереса.

– И отлично. Но это я сама от вас ухожу.

– Нет, милая, это я тебя прошу убираться.

– Я просто не успела сказать, что я ухожу.

– А я успела, так что не мешкай.

Тереса ушла.

– Подарки я забираю с собой!

– Какая досада… И все это из-за меня. Куда же вы пойдете? К сожалению, я не могу предоставить вам пристанище, но позвольте мне хотя бы помочь? – растерянно сказал Луис.

– Какой вы странный человек. Кто вы?

– Я готовлюсь принять сан священника.

– Какая жалость…

– Почему, сеньора?

– Чтобы стать священником, ведь надо отказаться от земной любви?

– Я отказался от нее.

– Как вы решились на это?..

– Странствующий рыцарь отказывается от большего. Он живет и бедствует не под надежной кровлей, а под открытым небом. Бесприютный, полураздетый, подставляет грудь лучам палящего солнца! – вмешался Санчо.

– Не стану спорить, – сказал Луис.

– Однако вы изволили выразиться, что терпеть не можете таких, как Дон Кихот.

– Я сказал только, что не являюсь его приверженцем.

Тут внезапно и с крайней горячностью вмешалась Санчика:

– Это одно и то же! Могли бы сказать попросту, лихой наскок лучше доброй молитвы!..

– Если вы настаиваете, я могу пояснить, что мне всегда не нравилось в странствующих рыцарях. Когда их ожидало приключение, сопряженное с опасностью для жизни, то, вместо того чтобы поручить себя Богу, они поручали себя своим дамам. Да еще с таким жаром, точно эти дамы их божества!

– Но так тому и быть надлежит! Иначе странствующий рыцарь покрыл бы себя позором! – озадаченно сказал Санчо.

– Почему же?

– Вот и видно, что вы на волос в этом не разбираетесь. Не может быть странствующего рыцаря без дамы! Если бы даже существовал такой рыцарь, он был бы незаконный! – настаивала Санчика.

– Ах, что вы все можете знать о Дон Кихоте! – воскликнула Альдонса.

– А вы что можете знать? – спросила Санчика.

– Может быть, я такое знаю, что вам никому и не снилось!

– Ну, что?

– Такое, что у вас глаза на лоб полезут!

– Ну – что, что?..

– А вот не скажу.

– Не удивляйтесь, это она напоминает нам еще раз, что она его дама. Его королева и госпожа. Бесподобная в силу своей родовитости, – обратилась Санчика к Луису.

– Родовитость – это для него не имело никакого значения.

В упор глядя на Альдонсу, продолжала Санчика:

– Ее волосы, говорил он, золото. Очи ее – два солнца. Алебастр – ее шея, мрамор – перси, слоновая кость – ее руки!