С любовью, Рома
Шрифт:
Повернувшись на бок, я попытался уснуть, думая о печальных глазах с поволокой.
***
Суббота началась с сообщения: «Я прилетел». От радости я едва не свалился со второго этажа на голову Дамиру. Тот вовремя успел отскочить в сторону, чуть не сбив зазевавшегося Стаса с ног. Я же, не желая ничего объяснять, вылетел из комнаты, сжимая в руке телефон, и, лишь закрывшись в ванной, принялся строчить отцу ответ: «Когда увидимся?»
«Сегодня заберу вас», — пообещал он, вмиг испортив мне настроение.
И пока я думал, как бы обставить всё так, чтобы он сначала встретился с мамой, а уже
Ликуя, я полез под душ: сегодня следовало быть во всеоружии.
***
Несмотря на то, что я проторчал в ванной дольше обычного, а Стасовы стенания побили все рекорды занудства, из дома мы сбежали раньше положенного, заверив матушку, что у нас срочные дела.
Мелкие сегодня не учились, поэтому в соседний двор мы завалились втроём.
— Ну? — мрачно потребовал Стас, усаживаясь с ногами на спинку древней карусели.
Я кратко рассказал братьям последние новости, с нетерпением ожидая их реакции. Будучи уверенным, что оба оценят гениальность моего плана, жадно потирал руки, представляя скорое воссоединение родителей с моей изящной подачи.
— Ты — тупой, — однако обломал меня старший брат. — А если они ещё сильнее сцепятся из-за твоей учёбы? Нам только этого не хватало.
— Не сцепятся, — обиделся я. — И сам ты тупой! Это не я отцу фингал поставил.
— Хочешь, тебе поставлю? — сходу вскинулся Стас, спрыгивая с карусели, но, к сожалению, был предусмотрительно остановлен Дамиром:
— Ну давайте ещё вы подеритесь, и уж точно зашибись будет. Саня тогда с ходу Саше всё простит.
Мы недовольно засопели, но с разборками решили повременить. На самом деле мы никогда не дрались между собой, но порой привычка противостоять друг другу, имевшаяся у нас с самого детства, брала верх.
— И как вообще можно было додуматься английский валить? — нахмурился Дам, негласно становясь на сторону Стаса, чем порядком меня разозлил.
— Да я что, специально?! — всплеснул руками. — Англичанка сама там себе что-то в голову вбила и теперь требует отца в школу.
— Ну-ну, — съехидничал Стасик. — Это она сама по себе возжелала видеть нашего батю, — и, нервно сплюнув себе под ноги, негодующе воскликнул: — Да нафиг он ей вообще сдался?!
— Ты у меня спрашиваешь?! — завёлся ему в тон. — Говорит, что я ни хрена не знаю…
— Ха, — фыркнул Дам, предпочитавший по большей части хранить молчание.
— Позор на всю нашу семью, — покачал головой Стас, — если уж ты английский не знаешь, то я китайская балерина.
— А что, похож! — засмеялся Бероев, после чего пояснил: — А по-моему, она просто решила с нас бабки срубить.
— Вариант, — согласился с ним брат, — только пусть учитывает, что с нашего папы ей вряд ли что-нибудь получится поиметь, — и выразительно глянул на меня.
— Я-то тут при чём? Можно подумать, эту схему я ей предложил!
— Кто тебя знает!
— А по-моему, она просто идиотка. Так нелепо валит, ещё и Соне пару влепила!
— Ну раз Соне, — иронично заметил Стас, вызывая во мне жгучее желание огреть его чем-нибудь тяжёлым по голове. — То да, полный беспредел.
Зло глянул на этого недоделанного комедианта, за что тут же был награждён многозначительной улыбкой.
Разгореться новому скандалу,
как всегда, не дал Дамир, напомнивший нам о том, что пора идти в школу.***
На самом деле я волновался. И не только из-за родителей. Слова, брошенные мною Соне, никак не шли из головы. Я бы даже, наверное, признался в этом сам, если бы в дело не вмешались братья с их вечными нравоучениями.
Не буду говорить, что поступил бы иначе, будь такая возможность. Девчонки, они же такое… трепло. Кто знает, что они там между собой обсуждают. Корил себя за излишнюю открытость, вот молчал бы с самого начала и не нужно было бы опасаться, что кто-нибудь проговорится Инночке… тьфу… Инне Алексеевне. Но перед Романовой вдруг сделалось стыдно.
«Извинюсь», — решил для себя. В конце концов, должна же она понять мои волнения!
Именно с таким настроем я вошёл в класс биологии. Сонькина парта была пуста.
***
Уроки отсидел как на иголках, каждые пять минут проверяя телефон, нет ли там каких-либо новостей. А ещё взгляд сам собой натыкался на пустующий стул соседней парты.
Елисеев сегодня раздражал как никогда: постоянной болтовнёй и непрекращающимся ёрзаньем на стуле. А ещё от него воняло. Запах пота прорывался даже через дезодорант, которым одноклассник, явно возомнивший себя героем рекламы, облился от души.
— Ты какой-то дёрганый сегодня, — на одной из перемен заметил Ваня, обычно не замечавший ничего дальше собственного носа.
— Зато ты у нас сегодня такой… ароматный, — оскалился я.
Как и ожидалось, Елисеев ничего не понял, лишь почесал свою лохматую репу и мерзко шмыгнул сопливым носом, отчего меня аж передёрнуло.
От греха подальше я схватил учебники и пересел к Лапиной, которая по неведомой мне причине сегодня сидела одна. В обычные дни вокруг неё вечно вились толпы народа.
— Где Романова? — уже через пять минут сдался я, устав убеждать себя, что выбор на Таньку пал совершенно случайно.
Она едко хмыкнула, глянув так, словно всё обо мне знала. Паранойя на тему того, что девчонки вечно сплетничают между собой, вновь заиграла новыми красками.
— Тебе-то чего? — всё же спросила она.
Резко захотелось сказать какую-нибудь гадость, но вовремя прикусил язык, понимая, что ссориться с ней мне явно не с руки.
— Она английский мой утащила, — соврал, вдруг осознавая, что иняза в наших буднях стало непростительно много.
— Понятно, — тут же потеряла ко мне всякий интерес Лапина. — Говорит, что заболела.
— Ясно, — отчеканил я, испытывая очередной приступ тревоги.
К третьему уроку степень моей нервозности достигла максимума, и, забив на все договорённости, я поплёлся в кабинет матери. Перед началом учебного года нами было принято решение по возможности до последнего не палить наши родственные связи. Мама дико волновалась о том, что мы вдруг решим вырасти «учительскими детьми», наивно полагая, что соблазн воспользоваться особым положением окажется слишком сильным для нас. Однако она не понимала элементарного — её постоянное присутствие в школе означало для нас лишь одно: угрозу быть пойманным на любом из косяков. Случай с математичкой и походом к директору лишь доказал сей факт. Галина Петровна вполне снисходительно отнеслась к нашему с Соней падению, зато мама потом ещё неделю вздыхала на счёт того, что я опять во что-то вляпался.