с любовью, Смерть

— Кого там принесло? — прозвучало довольно недружелюбно из-за двери. Я сильнее прижала к груди папку с делом, готовясь, если что, ею как защищаться, так и отбиваться.

— Арислана Кэр и Арандар Нуар, собиратели душ, Тринадцатый Департамент. Нам бы хотелось поговорить с Нилмаром Ваэлем или его родственниками.

— Ну я Нилмар Ваэль. Чего хотели, чертовы пожиратели? — Дверь распахнулась, я прильнула к напарнику, тыча его локтем в бок. С порога и с фотографии, прикрепленной к делу, на нас смотрело одно и то же лицо.

— Вышло некоторое недоразумение. Дело в том, что девять дней назад вы трагично скончались, и мы…

— Что за бред? Майла, — проревел мужчина куда-то внутрь дома. — Это твои шутки? Какого дьявола ты сюда этих клоунов вызвала?

Не знаю, кем являлась названная Майла, но в доме царила тишина.

— То есть, вы хотите сказать, что не умирали?

— А я что, по-вашему, похож на мертвого? Майла. Дрянная ты девчонка. А ну, живо сюда. Вот я ей устрою. Собственного отчима на тот свет отправить удумала?

— Боюсь, что Майла вполне себе рискует тоже стать "похожей на мертвую", — шепнул мне на ухо Ран, не сдержав усмешку.

— Простите, дело в том, что… — чуть замялась я, подбирая выражения, чтобы не разъярить клиента окончательно. — К нам поступила часть вашей души, и в связи с этим… Вы должны быть мертвым. Обязаны.

— …а то нас наругают, — подсказал напарник, поставив под угрозу распада всю мою серьезность.

Жуткая гримаса, перекосившая лицо господина Ваэля, наверняка заняла бы первое место в конкурсе страшилок. Мужчина, телосложением похожий на шкаф, вдруг выкинул вперед руку, вцепившись в шею напарника, и с легкостью отшвырнул его в сторону, через забор, в самые кусты. После чего так резво рванул мимо меня, что порывом воздуха едва не выбило папку из моих рук.

— Я в порядке, — донеслось из зелени. — Беги, я догоню.

Покрепче стиснув бумаги, я ринулась следом. Нилмар сшиб с ног соседку, отпихнул в сторону детскую коляску и свернул в узкий проход между домами. Я же чуть прибавила скорость, успела обогнуть дом с противоположной стороны и вылететь прямо на убегавшего. От столкновения нас разбросало в разные стороны, и пока мужчина вставал, я сорвала перчатку с левой руки и впечатала ладонь ему в грудь.

— Набегался?

Мягкий свет растекся по рубашке, лицо исказила мука — остатки души никак не желали покидать оболочку. Уши резал противный писк, я отступала, не опуская руки. Белое прозрачное полотно тянулось жвачкой, из последних сил цепляясь за тело.

— Ну же. Понимаю, это не так легко принять, как хотелось бы, но надо. Для вашей семьи вас уже нет. Вы же им жить мешаете. И душу свою уничтожаете сами…

Банальные, казалось бы, аргументы все-таки действовали.

— Да видишь же, ему это, похоже, в радость, — фыркнул напарник, поравнявшись со мной, и, упершись ладонями в колени, перевел дыхание. — Вредный старый черт.

После чего выдернул из-за пояса небольшой металлический жезл, провернул в руке. С лязгом удлинилась одна его сторона, со вспышкой — другая. Очертания изогнутого лезвия проявились в воздухе, и складная коса Рана беззвучно отсекла душу от ложной оболочки, впитав ее в себя.

Пару мгновений образ господина Ваэля еще повисел в воздухе, а после растворился, точно его и не было.

— Нормально. Всегда бы так. — Напарник самодовольно уперся косой в землю, точно посохом.

— Мне кажется, что ты своей игрушкой мне однажды руку оттяпаешь, — проворчала я, надевая перчатку обратно.

— Да не переживай. Максимум палец.

— Придурок, — насмешливо отозвалась я.

— Придурки, милая моя, обычно при дураках, — философски заметил Ран.

Я укоризненно покачала головой, собрала рассыпавшиеся по траве документы и гордо направилась в сторону машины. Напарник вышагивал следом, закинув косу на плечо, точно трудяга после сенокоса, и убирать ее, кажется, не собирался.

Как же хорошо, что наш промагиченный до основания мир уже почти ко всему привык.

Вторая мутная душа оказалась привязанной. Родные так не хотели ее отпускать, что случился надлом — часть все же попала к нам, в Департамент, а часть так и осталась в доме — невидимая никем, тихая, спрятавшаяся в углу, за паутиной.

Разве что долго искали вещь, за которую она так держалась. Как выяснилось позже, супруг украдкой стащил с тела обручальное кольцо — не корысти ради, а лишь памяти для.

Но вот пока мы добились разрешения осмотреть вещи, пока отговорили нетерпеливого Рана размахивать косой, норовя порушить все в пределах досягаемости, пока осмотрели все, вплоть до зубной щетки — лишь тогда вдовец, достав из шкатулки украшение, вздохнул: "Может, это из-за кольца?"

И невесомая белая субстанция сама подплыла к нам, пробежалась облаком вокруг ладони мужа и растворилась.

Кольцо мы в итоге разрешили оставить. Ушедшим иногда достаточно лишь признания, и это лучший вариант развития событий.

Сложнее, когда душа злится. Когда ее эмоции сильны настолько, что даже позволяют принять облик, схожий с физическим телом. Иногда даже видимый некоторыми, как это было с господином Ваэлем. И, чаще всего, слишком агрессивный.

"Невидимки" были одними из самых проблемных. Они могли как сливаться с вещами, так и просто парить в воздухе, незаметные нашему глазу. Вычислять было противнее всего.

Для полноты картины, как раз такой оказалась наша третья на сегодня душа.

— Обожаю свою работу, — заключил напарник, вися вниз головой рядом с люстрой и скрестив на груди руки. Коса его лезвием застряла между стеной и ножкой шкафа, и напарник какое-то время пытался ее притянуть, но угрозы хозяйки дома: "Повредишь мебель — сломаю шею" как-то усмирили его пыл. А ведь Ран мог, поскольку притягивать косу сложными зигзагами он не умел, и велика была угроза, что вместо одного антикварного шкафа станет их у хозяйки два. Правда, для своих обязанностей абсолютно не пригодных.

Поэтому отдувалась одна я — медленно перемещалась по комнате, выставив перед собой левую ладонь и пытаясь нащупать нашу жертву.

Играться с напарником душе надоело. Парень рухнул на журнальный стол, проломив его собственной поясницей и зашипев от боли, а, увидев возмущенно распахнутый рот хозяйки, вскочил, словно пружинка, и, выпалив: "Про стол разговоров не было" — выдернул косу из-за шкафа и рассек крест-накрест воздух, не то вытрепываясь, не то надеясь тем самым нашу беглую душу зацепить.

"Спокойствию" женщины можно было лишь позавидовать. Во всей ситуации с участием чьей-то блудной души, девицы со светящейся рукой, парня с косой и полной разрухи, больше всего ее волновал шкаф и "уроды-обманщики", что продали ей дом по дешевке и скрылись в неизвестном направлении.

Неподалеку зашевелилась ваза. Опрокинулась, прокатилась с хрустом по пыльной поверхности комода, сбила статуэтку черной кошки…

— Вы надо мной издеваетесь, — топнула ногой хозяйка.

Тапок ее тоже, видать, возмутился. Он сорвался с ноги и запрыгал по комнате так резво, словно стремился прихлопнуть невидимого таракана. Ран переметнулся на кресло, держа косу наготове, я тремя шагами нагнала взбесившуюся обувь и прихлопнула рукой.