С ними по-хорошему нельзя

Он положил сумку на стол, замер и побледнел от боли в животе.

Здорово же его прихватило.

Ни с того ни с сего.

Ему стало стыдно. В силу своей необразованности, то бишь полной безграмотности, он не ведал, что подобное случалось даже с общепризнанными храбрецами. Он уже собирался разрешить эту проблему на месте и даже схватился за подтяжки изумрудно-зеленого цвета, как вдруг ему опять стало стыдно.

Он вспомнил приказы Джона Маккормика о необходимости соблюдать корректность.

Хотя его память и была слегка взбудоражена недавними инцидентами, он вспомнил, что видел в коридоре, слева от лестницы, две двери, разительно отличающиеся по виду от дверей кабинетных. Он заметил эти две двери мельком, на ходу, во время охоты за медлительными барышнями при захвате объекта. Он подумал, что эти двери могли бы иметь какое-то отношение к его насущным потребностям.

Уступая во всеуслышание высказанному желанию Маккормика оставить почтовое отделение на набережной Эден после оккупации таким же чистым, каким они нашли его до, позеленевший Кэффри, держась рукой за живот, побрел к дверям в коридоре, слева от лестницы.

За относительно короткое время взмокший от пота Кэффри добрался до первой из двух дверей. На ней рельефно выступало слово LADIES. Но Кэффри не умел читать даже по-ирландски. Чего уж тут говорить про английский, язык мудреный до невозможности. Эти шесть букв казались ему волшебной формулой, способной вернуть временно утраченную доблесть. Он повернул ручку, но дверь не открыл. Он повернул ручку в обратную сторону, но дверь не открылась. Он вернулся к первоначальной тактике, но дверь не открылась. Он потянул дверь на себя. От себя. Дверь не поддавалась. Тогда он понял, что она заперта. Это его огорчило прежде всего из-за сильного желания проникнуть внутрь, а потом, как-никак он играл в мировой истории - именно в этот момент и конкретно в этом месте, hic et nunc, - роль инсургента; Кэффри стал обдумывать сложившуюся ситуацию.

Как известно, ирландский менталитет не укладывается в рамки ни картезианского теоретизирования, ни экспериментального изучения. Далекое от французского или английского, достаточно близкое к бретонскому, ирландское мышление полагается на "интуицию". Отчаявшись открыть дверь, инсургент почувствовал ankou, что там кто-то заперся! От этого anschauung у него словно все оборвалось внутри. Вытирая пот, стекающий по его инсургентской роже, Кэффри забыл о своих эгоцентрических позывах; вспомнив вдруг dТun seul coup о своем долге, он решил доложить Маккормику о только что сделанном открытии.

XIX

Сквозь перестрелку Гертруда различила приближающиеся шаги. Довольно нерешительные. Шел мужчина. Может быть, раненый. Она почувствовала, как он прислоняется к двери. Она увидела, как ручка повернулась влево, потом вправо, потом влево, потом вправо. Она услышала, как он толкает дверь, пытаясь ее открыть. Потом тишина. Затем сквозь перестрелку она различила удаляющиеся шаги. Но теперь уже решительные. Пятка четко отбивала шаг.

Все это время она ни о чем не думала. Абсолютно ни о чем.

Затем она задумалась, довольно бессвязно, о том, что ее ожидает. Ей не хватало деталей для полного оформления своего страха. Таким образом, ей было, собственно говоря, и не страшно. Точнее, совсем не страшно. Она парила над бездной в полном неведении. Она догадывалась, что события ближайшего будущего превзойдут все ее ожидания.

Она машинально открыла сумочку и достала расческу. У нее была короткая стрижка - пока еще редкость в Дублине, новая мода. Рассмотрев себя в зеркале над раковиной, она себе понравилась. Она нашла себя небезопасно красивой. Она провела расческой по волосам, медленно, спокойно. От слабого прикосновения черепахового гребешка к коже на голове и легкого покачивания сережек ее бросило в очень-очень приятную дрожь. Она пристально посмотрела себе в глаза, как будто желая себя загипнотизировать.

Времени больше не оставалось, перестрелка закончилась.

XX

Перестрелка закончилась. Британцы, определив местонахождение объектов, занятых повстанцами, предались обсуждениям характера тактического и стратегического. Они растянулись вдоль правого берега Лиффи. На левом берегу они остановились слева на линии Кейпел-стрит, справа - у сходней Старого дока. Непосредственно на Сэквилл-стрит вроде бы все было тихо.

Пользуясь передышкой, Маккормик с помощью Кэллинена и ОТРурки баррикадировали окна. Диллон пошел вниз за патронами. Навстречу ему по лестнице мужественно взбирался Кэффри.

– Внизу все в порядке?
– спросил Диллон на ходу.

– Гм, - пробурчал Кэффри.

– Что, заморочки?

– Нет-нет.

Маккормик забивал проемы между ставнями бумагами Теодора Дюрана. Он верил в прочность и пуленепробиваемость толстых папок, он презирал всю эту бюрократическую канцелярщину. Работал он с удовольствием.

Вот почему он разозлился, когда его отвлекли от этой приятной и воодушевляющей деятельности.

– Командир, - позвал его Кэффри.

– Чего?

– Командир.

– Ну чего?!

– Командир.

Маккормик повернулся.

– Внизу все в порядке?

– Да.

– Тогда хорошо.

– Не совсем.

– А чего?

– Значит, вот.

– Поживее.

– Внизу...

– Ну?

– В сортире...

– Ну и?..

– Кто-то.

– Ну и что?

– Кто-то не из наших.

Маккормик был командиром и благодаря своей командирской сущности соображал быстро.

– Бритиш?
– спросил он.

– Возможно, - ответил Кэффри.

Маккормик продолжал размышлять, не останавливаясь на достигнутом.

– Ты его запер?

– Он сам закрылся.

– И перед дверью...

– Что?

– Никого?

– Нет. Я сразу поднялся, чтобы вас предупредить.

– Он сейчас смоется, - сказал Маккормик.

Кэффри почесал в затылке.

– Как-то не сообразил, - признался он.

И добавил:

– Это меня удивило. Как так? Заперся в сортире. Я как-то не сообразил. Сразу поднялся, чтобы вас предупредить.

Ларри ОТРурки и Кэллинен прислушались.

– Что он там рассказывает?
– спросил Кэллинен.

– Что он говорит?
– поинтересовался ОТРурки.

– Бритиш в уборной, - ответил Маккормик.

– Я считал, что вы освободили все помещения, - сказал ОТРурки, - и удостоверились, что никого не осталось.

– Да, - сказал Маккормик, забыв, что Ларри ОТРурки сам вызвался на проверку.

Маккормик был пока еще не стопроцентным командиром. Он не умел ругаться. Что же касается Ларри ОТРурки, получившего некоторое образование, то он явно претендовал на звание младшего командира. К тому же его мысли отличались определенной логичностью.