С/С том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!

— Не знаю, не знаю, может быть и придется благодарить, — возразил О'Брайен. — Похоже, врачи вылечили вас не до конца, если для того, чтобы привести в норму, вас надо бить по голове.

— Меня могли бы отпустить из психушки и раньше, но эти клистирные трубки сообразили, что за меня платят звонкой монетой, и не спешили расставаться, — ответил Джонни, улыбаясь. — У Гильды, благодаря вам, много денежек, а у меня — нет. Но если бы ей нужно было привести мозги в порядок, я достал бы для этого несколько сот долларов, а она потом вернула бы мне долг: ведь после вашей свадьбы у нее появятся миллионы, и то что было потрачено на мое лечение, покажется просто пустяком.

О'Брайен почувствовал, что у него защипало в носу: это было признаком нарастающего гнева.

— Вы действительно наглый и гнусный человек, Джонни, — сказал он, стараясь не давать ярости захлестнуть себя. — Я счастлив, что у меня нет такого братца.

— Ничего, скоро я буду вашим шурином, — усмехнулся Джонни. — Если, конечно, Тильда согласится выйти за вас после бойни, которую вы мне учинили. Вы здесь чего-то не додумали. Но я готов не обсуждать с сестренкой эту тему, если вы обещаете дать мне две тысячи долларов за молчание. Для вас это совсем небольшая сумма.

— Действительно, самая малость, — тихо проговорил О'Брайен. — Но вы не получите даже этого. Вообще-то мне странно, почему до сих пор вы не спрашиваете, зачем мы приволокли вас сюда?

В зеленых глазах промелькнуло легкое замешательство.

— Да, интересно, зачем?

— По всей видимости, вас плохо вылечили в больнице. Вы все еще очень больны, бедняжка Джонни.

Юноша побледнел и глаза его засверкали.

— Неужели вы думаете, что Тильда пойдет за вас, если узнает, что со мной случилось? Вы сами роете себе яму. Доктора сказали, что я совершенно здоров, и вам меня не переубедить.

— Тогда почему вы убили Фей Карсон?

Джонни отвел глаза.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — потерянно прошептал он.

— Ну что вы, что вы, дружок. Отлично знаете. Прошлой ночью вы сходили к Фей Карсон и закололи ее ножом. Это замечательный поступок, который характеризует вас как настоящего маньяка.

— Вы сошли с ума! Прошлую ночь я провел в вашем обществе. Вы прекрасно знаете об этом.

— О, нет, так не пойдет, — О'Брайен покачал головой. — Я не собираюсь обеспечивать вам алиби. Вчера я допоздна был на приеме. Итак, почему вы ее убили?

— С чего вы взяли это?

— Не пытайтесь меня обмануть! — прикрикнул О'Брайен. — Прежде, чем залечь в клинику, вы обещали убить Фей Карсон, и вот вы на свободе, а она — убита. Вы в самом деле думаете, что сможете выкрутиться из этого дела?

— Конечно, смогу. Согласен, я говорил, что удавлю эту шлюху, а я всегда выполняю свои обещания. Я ее предупредил, но она не послушалась. Пришлось покончить с ней.

О'Брайен ни секунды не сомневался, что Джонни — убийца, но эти рассуждения привели его в замешательство.

— И как долго вы собираетесь скрываться от полиции?

— Что за глупости? — Джонни расхохотался. — Шурин влиятельного политического деятеля проучил шлюху, которая этого заслуживала, что тут страшного? К тому же я готов облегчить вам дело. У нее был один тип, когда я убил ее. Он за все заплатит: вам нетрудно будет взвалить это на него. Шеф полиции у вас в кармане, вы только объясните ему, что нужно сделать. Он умрет от счастья, если сможет оказать вам услугу.

— А вы уверены, что я захочу хлопотать ради вас? — усмехнулся О'Брайен. — Мне лично не хочется шевелиться.

— Ничего не поделаешь, придется, — уверенно сказал Джонни. — Вы не можете позволить полиции схватить меня. Вы любите Тильду, Сион, и я вас вполне понимаю: сестричка восхитительна! Но, если ее имя будет замарано, вам не придется жениться на ней. С тех пор, как вы стали тайным хозяином города, вы очень не хотите гласности. Значит, вам есть, что скрывать, и вы не заставите меня думать иначе, Сион. Больше всего на свете вы боитесь огласки своих делишек!

О'Брайен рассматривал Домана, стараясь скрыть злобу.

— Так вы в самом деле убили Фей Карсон? — медленно проговорил он.

Джонни снова рассмеялся.

— Можете думать иначе, — ответил он, успокоившись. — Но это было не слишком трудно: Фей постоянно забывала ключ и у нее был запасной — под ковриком. Я пришел к ней заранее, открыл дверь ключом и заперся в ванной. Она пришла с этим типом, — взгляд Джонни стал жестоким. — Я держал нож наготове. Она так испугалась, что даже не смогла закричать. Жаль, что вы не видели ее лица в тот момент. Она разделась и смотрела на себя в зеркало, когда вдруг увидела мое отражение. Она обернулась, и посмотрела с таким ужасом, которого я не видел никогда в жизни. И тогда я заколол ее. Это было очень просто. Я подхватил ее на руки и отнес на кровать, как относил когда-то. Она смотрела на меня и ничего не могла сказать. Я с удовольствием позабавился бы с ней, но у меня не было времени. Этот тип стал орать из гостиной, долго ли она еще будет возиться. Тогда я вырубил свет и ушел. Здесь не было ничего сложного.

— Кто-нибудь видел как вы выходили?

— Разумеется, нет. Вы, кажется, действительно принимаете меня за психа. Я постарался, чтобы свидетелей не было.

— Тильда или кто-то еще знает об этом?

— Нет! — Джонни отвел свои зеленые глаза.

— Откуда вы узнали новый адрес Фей?

Джонни продолжал смотреть в сторону.

— Я знал, что она часто ходит в «Голубую розу». Я пошел туда, увидел как она выходит, и отправился следом.

— Не лгите! — перебил его О'Брайен. — Вы только что говорили, что пришли раньше и заперлись в ванной. Как же вы могли одновременно идти следом за ней?

— Да из вас вышел бы отличный шпик, Сион! — Джонни расхохотался. — Ну, если вы так уж хотите знать, я спрашивал о ней у Луи из «Парадиз-клуба».

— Теперь он знает, что вы ее искали. Идиот! Неужели вы думаете, что он будет молчать?

— Это зависит только от вас! — резко сказал Джонни. — Отправляйтесь к Луи и договоритесь с ним.

О'Брайен задумался, уставившись в пол.

— Я не тронул бы ни единого волоса на ее голове, если бы не был уверен, что вы меня не оставите, — продолжал Джонни. Он сел на койке. — Мне осточертела эта гнусная каюта. Давайте-ка, отправимся в банк за двумя тысячами, а потом я смоюсь в Нью-Йорк. Идет?

О'Брайен поднял голову.

— Вы верите в Санта-Клауса, Джонни? — спросил он, и в голосе его прозвучали новые ноты.

После этого странного вопроса О'Брайен открыл дверь и сделал знак Таксу, который ожидал в коридоре.

— Входи.

Такс, молча вошел в каюту, закрыл дверь и привалился к ней спиной. В глазах Джонни забрезжил страх.

— Послушай, Сион, — задиристо сказал он. — Вы уже достаточно надо мной поиздевались. Если опять приметесь за старое, то клянусь, пожалеете об этом.