S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I

Сидя у синего пламени «костерка», Горгон дремал, а Марк болтал с Оскаром о всякой чепухе. Потратив несколько часов на сон и отдых, мужчины собрались и двинулись дальше.

Достигнув конца помещения, все замерли, оценивающе глядя на препятствие. Если первая гермодверь напоминала врата в бомбоубежище, то эта была лишь немногим выше человеческого роста. Однако при блокировке штыри «вгрызались» в бетонные пазы также плотно. По центру двери выделялся массивный штурвал многозапорного механизма, красные стрелки на котором указывали, в какую сторону поворачивать, чтобы «Закрыть» или «Открыть». Вокруг замка просматривался уплотнительный контур — резиновые прокладки для герметизации.

Оскар постучал по ней, но ни через минуту, ни через пять ответных ударов не последовало: либо заражённых там нет, либо они находились слишком далеко. К тому же пара сотен миллиметров легированной стали и твёрдый упор глушили звук.

Паренёк попробовал крутануть вентиль — ничего. На руль насели все вместе, но и это не привело к положительным результатам.

— Заперта, паскуда — устало бросил Оскар, бессильно ударив холодный металл.

Марк оглядел петли. Это были мощные шарнирные соединения, способные выдерживать громадное давление, но их расположение исключало попытку съёма, да и какой в этом толк, если куча стальных цилиндров продолжат удерживать дверь в проёме.

— Жаль... Как-то раз повезло с ней, оказалась открыта, — пробормотал Горгон, проведя рукой по поверхности.

В ответ ему раздался сплочённый вздох разочарования.

— Будем оперировать, — подытожил старожил и принялся разворачивать у двери рабочую среду.

Марк собрал инструменты, найденные ранее: оксигазовый резак, гидравлический расширитель, ломик с кованым наконечником, а также несколько клиновых упоров и комплект резцов.

Горгон первым осмотрел дверь, сосредоточившись на многозапорном механизме. Он отметил, что штурвал был зафиксирован во внутренней втулке приводного вала, соединённого с группой ригелей, которые уходили глубоко в корпус стены. Подобная конструкция предназначалась для многоточечного запирания, что делало обычное силовое вскрытие практически невозможным.

— Надо обнажить корпус привода, — заключил Горгон. — Если справимся с приводом, ригели выйдут сами, после чего продолжил:

— Друзья-товарищи, я хорошо управляюсь с газовым резаком, но у нас тут аппарат помощнее. Кто-нибудь из вас пользовался кислородным копьём?

— Было дело. На базе такими кромсали покорёженную броню, — ответил Марк.

— Тогда руководи и нас поучи. Знания лишними не бывают, и голове приятно работать над новыми, не заточенными под убийство монстров задачами.

В ответ мужчина кивнул и пристально глядел на копьё, изучая каждую деталь, словно читая хорошо знакомую книгу. Этот инструмент, несмотря на возраст, внушал уважение своей «чугунной» надёжностью. Взгляд скользнул по массивному копьедержателю из никель — молибденовой стали. Он был приятным на ощупь и отливал жирным гальваническим блеском. Рукоять была массивной, удобной для захвата, слегка потёртой от предыдущего владельца, со следами долгой службы: мелкими царапинами и разводами.

Само копьё тянулось от рукояти на полтора метра. Узкая трубка из термостойкой стали была прямой и гладкой, с резьбовым соединителем на одном конце и острым, сужающимся наконечником на другом. Оно казалось одновременно хрупким и мощным — инструмент, созданный для того, чтобы пронзать металл, как нож пронзает масло.

К копью был подведён толстый кислородный рукав. Его гофрированная поверхность, отмеченная следами времени, взблёскивала старым серебром. Этот рукав соединялся через небольшой кустарно выделанный огнепреградительный клапан. Латунь клапана должна быть крепка, чтобы уберечь от обратного удара концентрированного пламени.

Рядом возвышалась рама с баллонами. Сосуды, мощные и тяжёлые, напоминали греческие амфоры, и, казалось, хранили кислород несколько тысяч лет. Их поверхности были покрыты пятнами ржавчины, наводя на мысль о долгой службе. Однако на одном из баллонов был прикручен редуктор с манометром, стрелка которого показывала, что давление находилось в норме.

К раме был приставлен газовый резак для предварительного нагрева. Узкий и вытянутый, словно хирургический скальпель. Его тонкая насадка предназначалась для того, чтобы накалить металл до нужной температуры перед тем, как копьё начнёт работу.

Мужчина, перевёл взгляд на Горгона с Оскаром и произнёс:

— Инструмент старый, мне надо его проверить.

После этого стал проверять каждую деталь, как это умеют настоящие мастера своего дела. Сначала он провёл обследование копьедержателя: нет ли повреждений, надёжно ли крепятся патрубки и не гуляет ли вентиль. Затем сосредоточился на кислородном рукаве. Ощупывая его поверхность на предмет проколов или трещин, которые могли бы стать причиной утечки. Далее Марк приоткрыл вентиль на рампе баллонов, прислушиваясь к звуку струящегося кислорода, внимательно следя за стрелкой манометра на редукторе. Стрелка задрожала, затем застыла на нужной отметке — давление в норме. Убедившись в исправности огнепреградительного клапана, Марк опробовал резак для предварительного нагрева: с характерным шипением появилась аккуратная струя пламени.

— Работает, — коротко кивнул он и повернулся к Горгону, который вместе с Оскаром всё это время мастерил что-то на рабочем столе.

— Где вырезать?

Горгон оторвался от своих трудов, подошёл и с присущей ему уверенностью указал на одно из центральных рёбер жёсткости двери, где располагалась скрытая запорная система.

— Вот здесь. Вырежем валовый привод, и дверь поддастся.

Марк окинул взглядом своих спутников, думая, как распределить задачи.

— Горгон, будешь держать резак для нагрева, когда скажу. Оскар, ты контролируешь поток кислорода на редукторе. Следи, чтобы давление не упало ниже десяти атмосфер. Я поведу копьё. Все готовы?

После коротких кивков команда приступила к работе. Горгон надел рукавицы и сварочные очки, встал рядом с Марком. В один из прошлых визитов на этот кластер, он как раз использовал такой резак, чтобы вырезать запорный механизм, и тогда у него ушла на это куча времени. С копьём нужна сноровка, и потому он внимательно следил за Марком, запечатлевая в памяти его технику. Оскар стоял у рампы с баллонами, медленно отворачивая вентиль, и докладывал:

— Вроде давление стабильное, кислород идёт. А не рванёт ли вся эта древность?

Марк не стал отвечать на вопрос, надел сварочную маску, термостойкие рукавицы, взял копьё и дал команду:

— Горячее, Оскар! Добавь атмосферу. Резак Горгона должен будет прожечь металл, а не закоптить.

Пламя резака в руках старожила вспыхнуло ярким голубым светом, и Горгон начал прогревать сталь в месте предстоящего врезания. Поверхность медленно раскалялась. Серо-зелёная краска свернулась, и прочнейший металл стал алеть, пока не достиг вишнёво-красного оттенка.

— Отходи! — скомандовал Горгону Марк и, как заправский охотник на кабана, вонзил кислородное копьё в раскалённую плоть двери.

Послышался резкий, почти визжащий звук, когда поток кислорода вырывался наружу, прорываясь сквозь металл. Искры разлетались во все стороны, освещая напряжённые лица героев. Оскар отвернулся, глядя лишь на манометр.

По лбу Марка крупными градинами валил пот. Но руки его не дрожали, крепко ведя копьё вдоль линии среза. Движения были уверенными и плавными, словно он занимался каллиграфией. Горгон, стоящий рядом, наклонился, чтобы придерживать рукав, не давая ему перекрутиться.

— Ровнее! — бросил Марк, не отвлекаясь от процесса.