S.T.A.L.K.E.R. Северное сияние

– Что, совсем все плохо?

– Нет. Мне в тебе нравится все, – успокоил ее долговец. – Ладно, давай спать. Мало ли ночью какой кипеш случится. Лучше уснуть пораньше, чтобы было больше времени на сон.

Здравая мысль. На Ленкин бок легла худая рука. Лисицын по-хозяйски закинул на девчонкины ноги свою, костлявую. Стало тепло-тепло. Приставать и впрямь не стал, всего лишь устроился поудобнее, потеплее. Да и странно бы это было, приставать к девке в присутствии всех.

– Сколько тебе лет? – вдруг спросила Егоза.

– Тридцать восемь, – сонно пробубнил Леха. – А тебе?

– Двадцать шесть.

– Ну, нормально.

После вынесенного вердикта об их разнице в возрасте, Лисицын отрубился, как убитый. Некоторое время Ленка не могла заснуть. Непривычно спать с кем-то в обнимку. Но приятно. Уютно. Немного тревожно, поскольку пока ей было не совсем ясно чего можно ожидать от долговца. И что с ним теперь делать?! Она смотрела на его глупое спящее лицо. С уголка рта на светлую щетину на щеке начинала подтекать слюна. Леха мирно сопел, провалившись в глубокий сон. Так и не поужинал, между прочим. Такое чувство, будто Егозу наматывало на гусеницы танка. Этот милый парень на самом деле из военизированной группировки? Как странно, что сорокалетний солдат «Долга» может быть таким. Ей всегда казалось, что они все злые, черствые и вместо того, чтобы разговаривать, перегавкиваются друг с другом, как овчарки. Ленка решила для себя об этом слишком глубоко не рассуждать, а радоваться, что ей так повезло. Обняв сержанта в ответ, она и сама крепко уснула, почувствовав напоследок, как им в ноги пристраивается сытый кот-имитатор Барсик, вибрирующий громким мурлыканьем.

Под утро Леху растолкал Унылый. Спросонья он даже не понял мерещится ли ему. Он продрал глаза.

– Саня? А ты чего не спишь?

– Да я уже выдрыхся. Вставай, через пару часов остальных поднимем.

– Мог бы дать мне подремать еще.

– Не мог, надо поговорить.

В спальнике зашебуршалась Ленка, недовольная чужим присутствием.

Лисицын с детства был человеком добрым и мягким. Конечно, он не хотел ни кочевать по военным училищам, ни воевать в Чечне, ни вливаться в «Долг». Не о таком он мечтал. Суровая жизнь распорядилась его судьбою иначе, закалив, сделав во многих отношениях грубым – иначе было никак. Неприступная крепость вокруг его впечатлительной личности, которая возводилась годами, рухнула в одночасье, стоило ему встретить бандитку. Его не могли размазать ни родительская диктатура, ни армейская дедовщина, ни война с о свойственными ею лишениями, смертями, грязью и страданиями, ни даже Зона, погрязшая в бесконечной тоске, отчаянии, безнадеге. Но стоило Егозе что-то невнятно проворчать, требуя тишины, как стойкий солдат мгновенно размяк. Неужели это рано или поздно происходит со всеми мужиками? Почему они так или иначе все время оказываются под каблуком? Ну или под резиновой подошвой «адидасовских» кроссовок. Он не хотел покидать спальное место и побоялся, что если он случайно разбудит Ленку, это будет катастрофа. Котеночка потревожили! Покинув постель, Леха заботливо подоткнул края спальника, чтобы ей было комфортнее.

Пока он бодро орудовал зубной щеткой, Унылый разливал кофе. Мужик отоспался, шум в ушах стих, да и в целом он чувствовал себя хорошо. Последствия пси-излучения оказались на счастье не критичными. Остальные члены команды спали. Вчерашний день вымотал всех так сильно, что никто не реагировал на шевеления друзей. Это было мужикам на руку. Выйдя на балкон, они сели с кружками, уставились вперед. Дождь давно прекратил, и наконец-то распогодилось. Небо подкрасилось в розоватые тона зари, постепенно светало. Солнце готово было совсем скоро вынырнуть из-за горизонта. Пахло холодом и сыростью. Такие утренние часы вызывали в друзьях непоколебимую уверенность, что весь мир существует только для них.

– У меня на повестке два вопроса, – сказал Унылый, отхлебнув кофе. – Давай сразу определимся куда ты будешь девать Ленку.

– В каком смысле? – Леха не понял.

– Мы сегодня, край завтра, покинем Зону. Что ты планируешь делать? Отправиться с ней, куда она захочет, или уговоришь ее поехать с нами?

– Э-э-э... Черт, я об этом как-то даже не задумывался.

– Самое время начать. Если вы после пересечения Периметра разойдетесь по разным сторонам, не обменявшись никакими контактами, ты себе этого никогда в жизни не простишь, – Унылый вынул из кармана куртки сигареты. На зеленой ткани засохли темные пятна крови кровососа. – Давай так – наш дом развалился, и работы в нем непочатый край. Я буду только рад, если на хозяйстве появится еще одна пара рук. Поэтому я разрешаю тебе звать ее к нам домой, в горы, временно или насовсем, там видно будет. А там смотри, согласится, не согласится.

– Мне кажется, что она не согласится.

– Почему? – удивился Унылый.

– А мы для нее слишком незнакомая среда, – пояснил Леха, задумчиво приглаживая бородку. – Она не привыкла, что все вопросы мы решаем без оскорблений и мордобития. Скорее всего она уйдет обратно в свою агрессивную зону комфорта.

– А-а-а, ты об этом. Хм... пожалуй, ты прав. Но это было бы печально, конечно.

– Я постараюсь ее уговорить, – Леха поднес кружку к губам и вдруг прыснул, – у меня колоссальный опыт общения с недоверчивыми антисоциалами.

– Да-а-а, да, – с непроницаемой физиономией отозвался Унылый. – Только скажи ей сразу, как есть, что мы застряли в прошлых веках. Чтобы она не испытала такой же шок, как ты.

От этих воспоминаний Лисицын поморщился. Это была... та еще история. Военные родители поставили ему условие отвоевать в первой кампании. В противном случае они бы оставили наследство другим родственникам, а там было за что стараться: квартира в Сокольниках, внушительная сумма на счете, все, что душа пожелает... Все, что от него требовалось, это набить себе репутацию и прочие галочки в биографию, одной из которых и был статус ветерана. Леха-то, конечно, послужной список заработал к своим двадцати пяти внушительный. Даже живой вернулся! Вот только с настолько отбитой головой, что поживя с родителями всего один день, он собрал полупустой рюкзак и молча сбежал из дома на край земли к новому другу, в неизвестность, не в силах больше бороться с тоталитаризмом в семье. Сепарировался аж на полторы тысячи километров, чтобы наверняка! Саня сравнил его тогда с главным героем Хайнлайна из «Туннеля в небе». Чтобы оказавшемуся в такой ситуации гостю гадостей поменьше лезло на ум, Унылый заставил его работать по хозяйству, очертив ряд обязанностей. Родившемуся с золотой ложкой во рту москвичу Лешеньке было дико топить печь дровами, мыться в тазике и орудовать косой девятнадцатого века во дворе. Ладно армейка, ладно война, там всякого рода лишения дело обыденное. Но дома! Дома! Где достаточно просто нажать на кнопку, и чайник сам все тебе вскипятит! У Сани было не так. Его повсдневная жизнь мало чем отличалась от полевых условий, может поэтому он такой матерый. Адаптировался Леха к сельскому быту тяжело, со скрипом, но погодя немного времени втянулся так, что теперь отказывался менять просторы Карачаево-Черкессии на каменные джунгли мегаполиса. А все потому, что он с тех пор сам себе хозяин! А когда человек сам себе хозяин, когда не зависит ни от чьих приказов, лишь от самого себя, то ему везде по кайфу.

Надо было лишь обдумать вот что: хватит ли Егозе смелости быть самой себе хозяйкой? Это не так-то легко. И не всем, к слову, надо.

– Хотя знаешь, – добавил мужик, – делай так, как сочтешь нужным. Я просто не могу проиграть в голове этот сценарий. У тебя лучше получится, хе-хе.

– Какой у тебя второй вопрос? – перевел тему Лисицын.

– А второй вопрос по «сиянию». Оно у тебя?

– Так точно.

– Мы с тобой планировали его сбагрить в «Сотке», но у меня не вышло. А сбагрить его надо. Есть идеи куда?

– Ну, – Леха почесал кончик носа, – в Мертвом Городе есть молодой и неопытный торгаш с погонялом Шекель. Только туда, как ты понимаешь, попасть без препятствий могут только свободяи или наемники. Не самый удачный район для торговли. Не знаю, как это все реализовать. Я уже думал о том, чтобы просто выбросить этот артефакт, а дома взять кредит на крышу, тысяч там на сотку. Добавим с накоплений и уложимся. Хотя тоже, знаешь, Сань, если окончательно подсчитал сумму ремонта, то смело умножай ее на два!

– Подожди пока с ремонтом. Он еще не начался, а у меня уже пар с ушей идет. Давай сперва по артефакту. Ты в итоге хочешь отдать «сияние» своему отряду?

– Я не исключаю этого.

– Что тебе мешало оставить его у Града? – Саня затушил сигарету, пшикнув уголек в кружку с кофе.

– Я не знаю. Не будем об этом.

– Можно попробовать отправить в Мертвый Город Ритку с Ленкой. За Ритку свободовцы смогут замолвить слово.

– Я против. Там сборище отморозков.

– Я на самом деле тоже против. Просто пока это единственное, что я придумал.

– Для начала я бы предложил прогуляться до «буханки». Посмотри вокруг – земля раскисла от дождя, вокруг все сырое. Мы опять будем промокшие. На улице холодно. Не хватало еще, чтобы кто-то простыл. Нам будет гораздо проще доехать до окраин Мертвого Города и там уже решить окончательно, как поступить. Я знаю что ты спросишь сейчас. Про засаду в машине и все такое, но мы отправим вперед кота. Пусть разведает.

– Буханка же у «Сотки». Ты совсем идиот?

Ой. А ведь точно. Саня же спал, когда Леха вернулся с этой новостью. Пришлось ему все объяснить. Выслушав друга, диггер задумался.