S.T.A.L.K.E.R. Северное сияние

Еще больше ему не понравится, когда ему прилетит рикошет или осколок гранаты. Снорк рассудил, что на войне все средства хороши. Потерпеть неприлично открытый нос можно. Пока что шлем он отложил – надо было сделать еще кое-что. Он снял с себя бронежилет, снял куртку. Подцепив края тельняшки, мутант постарался извернуться, чтобы избавиться и от нее. Координация подводила, сказывалось ранение и усталость, поэтому он просто дорвал ее на себе широким жестом, словно распахнул грудную клетку. Разорвав ткань на лоскуты, он старательно замотал шею, делая себе перевязку. Провозившись несколько минут кряду с трупом военного, снорк его таки раздел до трусов. Брюки было решено тоже поменять на новенькие, зеленые. С наколенниками.

И вот, сидя одетым в «Берилл», снорк с довольной рожей закреплял лямочки шлема под подбородком. Ничего-ничего. Сейчас он поспит, сейчас придет в себя, раздобудет у кого-нибудь оружие поприличнее и непременно добьет ту долговскую мразь.

Если та, конечно, еще не сдохла.

6 Часть

В заброшенный одноэтажный домик, шатаясь, выпал сталкер. От удара плечом дверь слетела с единственной уцелевшей ржавой петли, с грохотом рухнув на аномально сохранившийся паркет. Печально вздохнув облачком белесого пара, путник приставил её обратно к наличникам, чтобы хоть как-то защититься от зябкой мартовской погоды, пляшущей в районе нуля градусов.

Мужик был одет в потрепанное драповое пальто, чёрные брюки, трекинговые ботинки для похода по горам, а увенчала его странный видок дурацкая зелёная шапка с помпоном. Видно сталкер устал, как собака. Он расстелил спальник с пенкой у стены, бросил туда «обрез», а сам сел чуть ближе к центру комнаты, где поставил газовую горелку, котелок и две консервы на выбор. И задумался, глядя на скудные запасы провизии.

Перед Лехой возникла дилемма – оставить нормальную тушенку другу, а самому сожрать просроченную кильку, или в кои-то веки похавать вкусно самому, соврав Сане, что больше ничего не удалось добыть. Взгляд так и падал на тушенку, но руки потянулись к кильке. Очень захотелось кому-то поплакаться о том, как тяжело ему приходится. Ещё о том, как хочется порой поступить в крысу, да совесть не позволяет, гори она, совесть эта, синим пламенем. Сохраняя спокойный при этом вид, Лисицын вскрыл банку, вывалил кильку в котелок, залил водой, а затем достал из рюкзака три вялые подмороженные картофелины. Через пять минут убогое бурое варево начало нагреваться. Черт. Надо было сперва картошку сварить, а потом рыбу кинуть. Ай, можно подумать, это говнище стало бы съедобнее.

Глядя, как медленно кружится рыбья требуха на поверхности воды в посудине, Леха гонял свои думки. Они не были конкретными, просто без поддержки ему казалось, что все, чем он занят, ни к чему не приводит, и что все бесполезно. Саня его только пилит, а больше никого у него нет. А ещё он постоянно, фоново, перманентно думал о том, что хочет жрать. И выспаться. И ощутить тепло. Пока он медленно тонул в пучине депрессии, на пороге объявилось ещё три человека. Они застали странную картину: сталкер, в чьё убежище зашёл отряд, вообще никак на них не отреагировал, продолжая неподвижно сидеть спиной ко входу. Зомби что ли?

– Эй, сталкер, подвинься, – сказал самый низкий из них, – Мы погреемся.Лисицын даже не обернулся.

– Да не, идите нах.

Ответ удивил трех бойцов.

Говорливый оценил обстановку ещё раз, просто чтобы убедиться, что ему не показалось. «Обрез» валяется одиноко у стены. Пистолет ПМ рядом с представителем местной фауны, только руку протяни, однако, представитель фауны не стал напрягаться. Да уж, крепко его прибило. Но судя по ответу не зомби. Дурачок? Али просто контуженный?

– Ты, кажется не понял. Мы не спрашиваем.

Тут-то Леха был вынужден отвлечься от своих переживаний и вонючего закипающего варева. Домик наполнился запашком едва подтухшей рыбы. Гости этого не заметили, поскольку они все были мощно экипированы. На головах шлемы, очки с рыжими стеклами, маски с большим фильтром на правой щеке – с таким неудобно целиться, зато его надолго хватает, и для походов через ядовитые пары «газировок» они незаменимы. Все трое одеты в странные разгрузочные жилеты с четырьмя карманами, расположенными горизонтально, шевронов на рукавах нет. Кто это? Откуда? Один, который слева, накинул на себя сверху плащ. Самый крупный, что справа, выше даже Лисицына, а шире уж явно раза в два с половиной. Он держал на руках двустволку с оптикой. А между ними не слишком высокий поверх шлема нацепил шапку-ушанку с советской кокардой, из-за чего его видок был самым комичным и запоминающимся. Леха бегал глазами с одного бугая на другого, оценил бронежилеты, наплечники, ремни, хорошую качественную обувь, оружие в кобурах да на трехточках за спиной. У него нет ни шанса, поэтому лучше со всем соглашаться.

– Ну ладно, присаживайтесь, – все равно посмел разрешить он.

Отряд из трех бойцов стал по-хозяйски располагаться у котелка. Кроме самого крупного, который с двустволкой. Он встал позади Лехи и внимательно следил, чтобы тот не натворил глупостей. Уж больно этот худощавый бомж в пальто не внушал ему доверия, апатичный какой-то, нервный.

– Череп, сядь, – непринужденно махнул рукой «ушанка». Леха мысленно поблагодарил его. Это была одна из самых некомфортных минут в его жизни.

Бойцы поснимали маски с фильтрами, показав свои суровые военные лица. «Ушанка» тут же сморщил нос. Череп брезгливо цыкнул, а мужик в плаще сказал:

– Что это за ботва? Ты это жрать собрался?

– Беня, ты посмотри, как он одет, – с ноткой жалости хмыкнул болтливый, – уж вряд ли от хорошей жизни жрёт черт пойми что.

– Ты почему как собака побитая выглядишь? – безо всякого такта поинтересовался Череп у Лисицына.

Щеки сталкера тут же вспыхнули алым, губы сжались в злую нитку.

– Ой-вей, ну начинается, – вздохнул «ушанка». – Давай ты выльешь свое ядерное хрючево, чтобы не воняло, а мы тебе взамен нормальный паек дадим?

Не дожидаясь ответа, тот, которого назвали Беней, вынул из своего здоровенного черного рюкзака три качественных армейских сухпайка. Леха хотел было гордо заявить, что в подачках не нуждается, тем более, что его сейчас очень сильно уязвили, но... он нуждался. Через минуту, когда котелок был спешно опустошен и помыт, он сидел с протянутой ладонью и молча принимал все, что в неё положат.

– Ты чего такой неразговорчивый? – пристал Беня к Лисицыну. Тот не отвечал, был слишком занят едой и горячим сладким чаем. Унизительно, но что поделать.

– Мда-а-а, дела-а-а, – сокрушенно прислонил ладонь к щеке «ушанка», сочувственно глядя на оголодавшего сталкера. Череп просто лаконично накинул на него сверху тёплый армейский спальник. Леха поправил края, укутавшись потеплее, и продолжил жрать, как не в себя.

– И давно ты тут? – спросил главарь.

– Полтора месяца, – пробубнил в ответ Лисицын.

– Полтора месяца?! Вот в таком прикиде? – удивлённо вскинул брови Беня.

Леха не совсем понял вопроса. Посмотрел на всех по очереди в недоумении.

– Ну да? А что?

– Что ты тут вообще делаешь? – поинтересовался немногословный Череп. Он пугал Леху, поэтому вместо того, чтобы посмотреть на него, посмотрел в пол. Тем более что ответ здоровяку мог не понравиться.

– Не твое дело.

– Ну как знаешь. Захочешь расскажешь, – пожал плечами громила.

– Зовут-то тебя как? – поинтересовался «ушанка».

– Леха.

– Ой-вей, он ещё и Леха, – трагично вздохнули в ответ. – Знакомься, рядом с тобой Череп. Это Володя Бунчук, ну или просто Беня. Я Серега Таченко, лидер отряда. Запомнил?