S.T.I.K.S - Нолд

– Подозреваю. Только вот, чтобы между нами не было недомолвок. За час до того, как База обратилась в радиоактивный пепел, я нашел один ничтожный, незначительный кусок сделанной на коленке электроники, и не обратил на него должного внимания.

Шипулин дернулся, выронив все еще удерживаемый в руке прибор. Намек он понял очень хорошо, и было видно, что невысказанному совету он последует. Андрей расслабленно откинулся в кресле. Веки его начали наливаться свинцом. Спать. Как же хочется спать.

– Если вы не против, я посплю тут… Не доверяю я... Всяким палаткам.

Он не услышал ответа. Просто заснул, сбрасывая с себя напряженность и усталость этого дня. Сбрасывая память о смерти, снова пощекотавшей его за шею, и вновь упустившей свою законную добычу. И снился ему дом. Милый, спокойный дом его родного мира, который он не ценил, и в один миг потерял. Вероятно, навечно.

***

И снова он просыпается от какого-то мерзкого звука. Словно все силы природы сговорились против него, ставя своей целью обеспечить самые неприятные факторы для пробуждения. Жужжание, навязчивое и неприятное, проникало в голову, вызывая легкую головную боль в висках. Ничего серьезного, но неприятно. Ой как неприятно. Андрей открыл глаза, и увидел рабочий стол Шипулина. Самого хозяина за столом не было. Жужжание продолжалось. Взгляд судорожно обшарил пространство, в поисках его источника. На столе громоздилась целая куча знакомых «жужжалок». Штук десять, не меньше. И все они шумели, накладываясь друг на друга, и невероятно раздражали. Андрей встал. Стул болезненно скрипнул, ощущая покинувшую его нагрузку боевого костюма. Какие удивительно крепкие стулья делали в родном мире для Базы, диву даешься. И почему не могли мирное население такими же обеспечить.

Сам дивясь невовремя возникшим мыслям, Андрей осмотрелся. Под куполом было пусто, но снаружи, пробиваясь даже через надоедливое жужжание, захватившее вероятно все это пространство, раздавался непонятный шум. Свиридов не стал медлить, бросившись к выходу. Раз шум пробивается даже через купол, значит заварушка обещает быть серьезной. На выходе его едва не задавили несколько бойцов в костюмах, тащившие увесистый ящик с боеприпасами для ракетометов. Стрельба звучала почти непрерывно, как на земле так и… В воздухе? Под контролем Шипулина были шесть летающих платформ полной комплектации, но в воздухе сейчас парили не меньше дюжины. Воздушный бой, редчайшая для Стикса картина. И смертельно опасная. Очередь турели, из под атаки которой ушла одна из платформ, стегнула по основанию, выбивая бетонную крошку в считанном метре от головы Свиридова.

Лагерь погрузился в панику. Люди бежали к входам в подземные помещения. Немногочисленные бойцы, не занятые обороной, не могли навести порядок в людском стаде, и лишь преумножали хаос. Андрей схватил за руку бойца-иммунного, едва не сломав ему кость. Тот вскрикнул, оборачиваясь, и в недоумении уставился на Свиридова.

– Где Шипулин?! – Андрею с трудом удалось перекричать шум толпы.

– У ворот был, раньше. Сейчас не знаю где.

Андрей отпустил солдата, и тот умчался прочь, кого то браня на чем свет стоит. Свиридов побежал к воротам, расталкивая встречных. Одна из платформ, издавая печальный звук, начала быстро падать. Не понять даже, своя или чужая. С гулким хлопком многотонная машина вонзилась в купол, едва его не пробив. По гладкой прочной поверхности, не пойми из чего сделанной, пробежались угасающие молнии. Вокруг разлетались обломки, прошивая, а то и вовсе снося палатки. Несколько увесистых кусков ударили Андрея в спину, но он смог устоять, продолжая бежать вперед. Около подземного спуска к воротам, где располагалась основная линия обороны, было шумно. Четыре крупнокалиберных турели не переставая палили в небеса. Взлетали запускаемые станковыми ракетометами заряды, взмывая к одним им ведомым целям. Хаос, почище чем в людской толпе. Шипулин обнаружился в подземной части, почти у самых ворот. Он, вместе с крупным отрядом, состоявшим наполовину из безоружных иммунных, возводил запутанную металлическую баррикаду, из различного ненужного лома, свариваемого воедино. Заметив Андрея, он лишь сумрачно кивнул, продолжив свою работу.

– Яков, что происходит? Я ни черта не понимаю.

– Ничего особенного, - огрызнулся комендант, - на нас напали масочники. Налетели, сразу целым десятком платформ, пытались взорвать ворота. Наши поднялись в воздух, да только вот никакая электроника их не выцеливает, вручную воюем. Хорошо хоть, у нас в этом некоторое численное преимущество, считая сухопутные силы. Мы уже потеряли три платформы. Они, нашими стараниями, четыре. Но долго так продолжаться не может. Заряды к ракетометам не вечные, а процент попаданий несоизмерим с процентом промахов.

Очередной хлопок, и еще одна платформа начала снижаться, пытаясь приземлиться. Массивный механизм с лязгом соприкоснулся с землей, ломая опоры. Из десантного модуля высыпали бойцы. К счастью, свои. Вражеские платформы, неожиданно для всех, начали разрывать дистанцию. Платформы защитников не спешили их преследовать, выходя из под надежного ракетометного прикрытия. Стороны застыли друг напротив друга, прекратив взаимный обстрел. В воздухе все еще держались пять вражеских платформ. Раздался едва слышимый, раздражающий писк, и раздался усиленный техникой незнакомый голос.

– Внешники! Люди Базы! Последние ее еретики в этом мире, жаждущем очищения! Сегодня, мы пришли к вам не для того, чтобы уничтожить, а лишь чтобы показать серьезность наших намерений! Покайтесь, ничтожные, и примите огонь Прометея! Спасите этот мир вместе с нами, и заодно, спасите свои жизни, которыми вы так глупо дорожите. От ваших воздушных сил почти ничего не осталось. У вас кончаются боеприпасы, провизия и медикаменты. Вы не выдержите на этой скале вечность, да и нет у вас этого времени. Скала скоро перезагрузится, унося с собой ваши жизни или души. Вы заперты, как мыши в мышеловке. Снаружи вас ждет смерть от орды, которую мы привели под ваши стены. Если через три дня вы не склонитесь перед силой Прометея, и не примете нашу власть, мы взорвем ворота, и запустим орду в ваше убежище, чтобы она очистила Стикс от вас, как от грязи, недостойной спасения! Ваши лидеры ведут вас лишь к смерти. Отрекитесь от них! Станьте частью чего то большего, нашими истинными соратниками и братьями! Помните. Три дня. Через три дня наши воздушные колесницы снова придут под ваши стены, и будет их куда больше, чем сейчас. Я все сказал.

Сообщение закончилось. Вражеские платформы, не тратя свое время, развернулись и полетели обратно. Словно и не было только что кровопролитного боя, в котором они теряли своих соратников. Андрей обернулся на Шипулина. Тот словно разом постарел лет на десять, не меньше. И в глазах его поселилось тихое, глубокое отчаяние.

Глава 37. Перебежчик.

Последствия атаки масочников были воистину ужасны. Ранее казавшийся таким упорядоченный лагерь обратился в хаотичные руины. Больше половины палаток снесло, или в ходе боя, или просто испуганной людской толпой, метавшейся в тесном пространстве. Число пострадавших или уничтоженных запасов и вовсе не получалось оценить. Провизия, боеприпасы, даже оружие. Все было поглощено полнейшим беспорядком того трагичного часа, в ходе которого Башня оборонялась. Растерянные люди выбирались из подземелий обсерватории, печально бродя по развалинам, и собирая то, что еще могло пригодиться. Хорошо хоть, вспыхнувшие кое где пожары были опеативно задавлены, в основном силами солдат. Шипулин, послонявшись недолго по останкам лагеря, похлопал Андрея по плечу, и молча удалился в свой странный кабинет. Выглядел он неважно. Словно, вся жизнь в одночасье покинула его бренное тело, оставляя пустую, бездушную оболочку. Даже улыбка, которую он бросил в сторону что-то лепечущей девочки, сквозила фальшью. Свиридов не стал мешать ему уйти. Ясное дело что комендант сейчас далеко не в лучшем состоянии. Но что может сделать он, обычный боец, чтобы помочь товарищу? Он не психолог, и не великий оратор. Он и сам растерян, и не понимает, как теперь быть, и что делать. Чем он может помочь ему, осознающему всю глубину проблемы куда лучше Андрея. Все таки это его ответственность, ответственность взявшего на себя роль командира.

Андрей, вместе с Казаковым и еще несколькими офицерами, включая уже знакомого лейтенанта Котовского, пытались навести порядок, руководя незанятыми в обороне бойцами. Палатки для временного проживания установили быстро, а вот сбор трупов и разгребание пространства от обломков затянулись. Погибло много. Под завалами нашли тридцать девять тел, из которых лишь трое были военными Шипулина, и еще один бойцом одного из вольных стабов, успевших укрыться в этом, как им казалось, безопасном месте. Подумать только, большая часть погибших - самые обычные люди, пусть и иммунные. Правда, к этим трупам следовало присовокупить тех бойцов, судьба кого еще не выяснена, но вполне предсказуема. Три платформы защитников рухнули вниз, к основанию скалы. Вероятность выживания экипажей нулевая. Там уж, если не разбился при падении, так добьют и сожрут зараженные, которым явно живется не так уж сыто на этом ровном как стол пространстве. Обломки собрали в большие кучи, не став даже всерьез сортировать. Не то состояние у людей, чтобы беспокоиться об оставшемся под ними хламе и тряпках.

По настоящему тревожны были разговоры среди людей, особенно тех, что пришли со стабов. Слушая, о чем они переговариваются меж собой, когда не знают что их слышат внимательные уши, Андрей узнал что среди них уже немало тех, кто может в любую секунду переметнуться на сторону противника, для спасения своей шкуры. Страх поедал их сердца. Доверчивые идиоты. Может масочники и не врут, и пощадят жизни этих малодушных, но что-то сомнительно, что их ждет иная судьба, чем участь боевого или рабочего мяса, почти лишенного воли. Нет, Андрей четко осознал что его авторитета тут не хватит. Он может и герой, вытащивший всех из жопы, но людским массам этого не объяснишь. Они скорее поверят тем, кто лично привел их сюда, и защищал все это время. А кого для этого можно припрячь? Молодняк? Некоторым авторитетом уже начал пользоваться Михалыч, которого знали еще по Базе. На удивление общительный оказался дед. Но сейчас он возился над аварийно приземлившейся платформой, покрывая чистым матом то ли масочников, то ли экипаж, а то ли и вовсе сам завод, выпустивший эту несчастную развалюху. Нельзя его в таком состоянии духа тревожить, без крайне острой нужды. Оставив все на попечение Казакова, Андрей двинулся в сторону купола.

– Яков Владимирович просил его не беспокоить.

Выросший словно из ниоткуда военный секретарь преградил Андрею путь, с решительностью тигра, защищающего свое потомство. Андрей такой преданности не оценил, грубо отодвигая секретаря в сторону. На всякого тигра найдется свой дракон.

– Нам сейчас не до ваших субординационных игрищ.

Секретарь следом не пошел, злобно зыркнув в спину Свиридова. Да и черт с ним, и его обидами. Не в детском саду, перетерпит. Поднявшись по небольшой лесенке, Андрей понял, что что-то под куполом не так. Неясные ощущения мучили его еще там, когда он увидел лицо коменданта после вражеского ультиматума, но сейчас это ощущение достигло пика. Шипулина за столом не было. Стол вообще остался ровно таким же, каким и был. Хотя нет, кое что изменилось. Подойдя ближе, Андрей увидел коробочки «жужжалок», замолкшие навек, кем то раздавленные и снова сложенные в похожую кучку. Такой силой обладает только рука в боевом костюме. Но где же владелец этой руки? Свиридов окинул пространство купола взглядом. Пусто. Единственным местом, куда взгляд не доставал, была расположенная на высоте в десяток метров закрытая кабинка наблюдателя, к которой вел отключенный сейчас подъемник, и узкая, похожая на ту, что он видел недавно на Востоке-1, лестница. Перебирая перекладины, Андрей полез наверх.