Сад для вороны

Особенность менталитета: зрителям нужна драма. Чтобы — ух! — пробирало до печенок. И вот безутешный юноша вопит от горя на потрескавшейся земле. А его родители лежат, обнявшись. Они так силы объединяли. Для большего воздействия…

Артефакт, данный сыну, защищает его от чего угодно на краткий срок, но у него есть обратная сторона. Принц надолго лишен доступа к своей силе. Что-то там с каналами… Магичить не может, если по-простому.

И потому вынужден сооружать из подручных средств (плащи, ремни и обломки копий) волок. Перекидывать ремень через шею и тянуть, тянуть… Усталость, голод, жажда. Горе. Драмы сценарист Ло плеснул в эту часть истории с избытком. Зато и наглядный пример сыновьего почтения продемонстрировал, как следует.

Но это я сильно вперед убежала. Пока что хаотичные движения не настолько внушающие. И оставляют место для улыбок. Подозреваю, что персонаж Цзыюй введен в историю не только ради призыва высшей сущности (а она задружится с драконом, кто бы сомневался), но и ради разбавления тяжелой истории с нескончаемыми сражениями милотой и красотой.

Вот, например, красивое: маленькая прелесть Цзыюй в лечебнице. Нет, она не больна и не ранена, а вот братика задели при нападении. Надо поторопить этих лекарей! Чтобы как можно быстрее смешали и приготовили ему лекарство. А то, ишь, расслабились с царицей-целительницей!

Конечно, визит принцессы придает мощного ускорения сотрудникам лечебницы. Братика поставят на ноги еще до заката. Правда, перед этим кое-что уронят… И кое-кого.

И не всё из этого — по сценарию.

Помните, у нас шел ливень? Так вот, съемочная группа ринулась за работу сразу, как только лить перестало. Деревянный подступ перед павильоном не просох. И трава тоже.

Сухарь даже кхекнул радостно и руки потер, когда запускал съемку. В роли лекаря — каскадер. И он должен жахнуться оземь, спеша с горшочком и не глядя под ноги. А тут еще и блестит всё натуральными лужами, капельки, где надо. Даже поливать не пришлось ради этого. Всё само!

Лекарь, конечно же, падает. Это реально смешно, исполнитель — профессионал, и он просто угарно взмахивает руками-ногами в падении. И даже после.

Емкость с драгоценным лекарством каскадер ловит, вздыхает с нескрываемым облегчением, но горшочек вдруг выскальзывает из рук. Грустные: плюм и дзынь. На звук выскакивает еще один лекарь. Он должен упасть на колени — лекарство очень ценное, и надо попытаться его спасти, хотя бы сколько-то…

И на этом моменте всё перестает идти по плану. Лекарь с размаху опускается на колени, тянется вперед, и тут его локти едут вперед. По скользкому дереву. Он растягивается и начинает дрыгаться, как рыба, выброшенная на берег.

Словно этого мало, помощник оператора с камерой (сцену снимают сразу с нескольких ракурсов, и задача помощника — отснять эпизод в движении) приближается на один шаг. Решил, похоже, что этот фейл — это возможность. Ноль процентов осуждения, сто процентов понимания.

Влажное дерево подводит молодого совсем парнишку. Он проскальзывает ногой по поверхности и летит спиной вперед. Со страшными глазами пытается, как до него каскадер с горшком, удержать на весу камеру. Не дать ей разбиться.

Камера падает, когда парень приземляется на копчик. Его боль видно — и слышно — издали. Боль от падения и от удержания из оклада стоимости разбитой видеокамеры…

— Проверь, — трясясь от негодования, отправляет к павшему еще одного помощника главный оператор.

Чуть дальше от лечебницы, в двух шагах буквально, прудик с лотосами. Водоемы во дворе служили еще и источником прохлады в летнюю жару, так что они во многих дворцовых комплексах устроены.

А лотосы — это еще и полезные ингредиенты… И — изредка — визжащие юноши в мокрых портках. Второй помощник поскользнулся на траве и шлепнулся в пруд.

— Благо, неглубоко, — проговорила эта ворона.

Когда сумела разогнуться от приступа гомерического хохота. Грешно смеяться над таким, право. Но и удержаться — выше сил простых смертных.

Ловлю на себе перекрестья прицелов… Образно. На эту угорающую ворону смотрят почти все, кто не валяется у павильона. И нет, они не осуждают за неуместное веселье. Не цокают, чтоб не шумела.

Нет.

В их взглядах — замешательство. Ке так и вовсе вперился в меня глубоко посаженными зыркалками, словно впервые видит.

Это потому, что несколько минут назад эта ворона взбежала по той же самой мокрой траве и по той же влажной деревянной отмостке. И даже — для пущего веселья — попрыгала по большущим мшистым камням. Тоже увлажненным. Чего принцессам делать не положено, и из-за чего кадр пришлось переснимать. Не всегда самодеятельность приводит к желаемому результату.

Цзыюй пробежалась туда и обратно. В мягких стеганых туфельках. И не то, что не поскользнулась, даже с шагу не сбилась ни разу.

Перестаю ржать. Возвращаю на лицо лучшую из своих улыбок — почти такую я перед этим дарила зрителям. И лекарям, когда те пообещали, что помогут братику.

Мамочка тоже осознает, что ее драгоценность рисковала растянуться на мокреньком. Кидается обнимать. Эдакая запоздалая реакция, убеждается, что детка цела.

— Эту запись надо сохранить, — шепчу ей, пока она удачно меня прикрывает от остальных. — Там же никто не поломался? — оборачиваюсь: жертвы падений уже подымаются на ноги. — А потом как бы случайно слить журналистам. Закадровые съемки. Люди посмеются и оценят сложный труд всей группы. Скажи им, мам.

— Хорошо, А-Ли, — сейчас моя заботливая готова согласиться с чем угодно из моих уст. — А еще я обязательно приготовлю чего-нибудь вкусненького для всех пострадавших.

Радостно киваю: правильно, мам. Люди помнят добро и зло. Если тупо поржать над их страданиями, они затаят обиду. Если выставить их на посмешище — обида переродится в месть. Но ведь можно подать всё по-доброму. А еще «подсластить пилюлю» домашней (хоть и с отельной кухни) едой.

И вот у нас уже не глумление с потерей лица, а бесплатная реклама для дорамы. Особенно, если это будет уже не мамочкина инициатива, а высокое начальство примет рациональное решение. С вышестоящими спорить дураков не найдется.

И вообще. Смех, как говорится, продлевает жизнь. Все целы, синяки не в счет. Камера да горшок — ерунда, главное, что люди по итогу в порядке. А этот смех еще и инфоповод. Чем больше китайцев глянет ролик-катастрофу, тем больше интереса будет к сериалу.

Разве не прекрасно? А если кто-нибудь (глазки отыскивают еще более бледную, чем обычно, Чу) пустит слух, что кадры с бегущей по волнам… по тем же самым поверхностям младшей принцессы сняты непосредственно перед массовым фиаско других людей в кадре… Может совсем хорошо получиться.