Сага листвы

Вынырнувший из-за валунов парнишка ловко пристроил на камень огромный, исходящий паром кувшин и стал вытаскивать из переметной сумки грубо обтесанные деревянные кружки.

— Вот леший, их четыре, — ругнулся эйп Леденваль, — про Илара-то мы забыли…

— Не стоит беспокоиться, — вежливо отозвался алхимик, — я не большой любитель выпивки, тем более у меня еще не закончен разговор с леди. Так куда вас проводить? — повернулся он к болотнице, та махнула рукавом, и странная пара медленно двинулась в сторону большого костра, ярким цветком распустившегося неподалеку.

— Мидес, — задумчиво проговорил Торус, провожая взглядом прихрамывающего Абранавеля, — посмотри ему ногу, когда вернется. Если он еще и ходить не сможет…

— Посмотрю, — согласился Салзар, — а на что это ты намекал, когда говорил, что болотницы не совсем дамы?

— Я тебе потом объясню, — пообещал эйп Леденваль и усмехнулся, — Впрочем, жизнь иногда выкидывает странные шутки. Особенно, когда дело касается сердечных привязанностей.

— Не думаешь же ты, что Илар… — Мидес удивленно хлопнул ресницами.

— А вот понятия не имею. За долгую жизнь я насмотрелся всякого. Вот у нас тут на поселении история была. Мужик в рысь влюбился, представляешь?

Вся деревня потом год гудела, да сплетни сочиняла, одну другой затейливее.

Паренек, о котором все забыли, хлюпнул носом и затряс немытыми патлами:

— Правда ваша, господин, всё как есть правда!

— Брысь! — зашипел на мальчишку эйп Леденваль. — Вот тебе медяк за услугу, и чтоб духу твоего здесь не было! Терпеть ненавижу, когда меня перебивают, — он покосился в сторону Мидеса. — Так вот. Сколько в тех рассказах вымысла — не скажу, но я сам видел дневник этого влюбленного.

Был тут кем-то вроде дознавателя, а зверушку свою подцепил где-то в трясинах.

— Он что, недужный был? — Хельга усмехнулась краешком рта. Кажется, Торус снова сочиняет.

— Почему недужный, вполне себе, — Торус наклонился и принялся рвать светящиеся цветы. — Вряд ли сумасшедшего взяли бы в дознаватели. Просто рысь та не совсем зверем была.

— Это легенда, да? — волшебница завороженно стала наблюдать, как длинные пальцы мужчины ловко переплетают почти прозрачные стебельки.

— Нет, фюлгья, — тряхнул волосами пришлый, и Хельга почувствовала нежный аромат ванили. Впрочем, возможно, так пахли сорванные цветы?

— То есть, девушка из любовичей была? — заинтересовался Салзар.

— Скорее всего, — пожал плечами эйп Леденваль, — ведь только они носят в себе звериную половинку. Кстати, дорогие мои, — он по очереди смерил взглядом Мидеса и Хельгу, — вы, скорее всего, тоже храните в себе нечто подобное, иначе, как объяснить вашу склонность к магии?

— Я уж точно куда меньше половины, — рассмеялся Салзар и подмигнул невесте. — В нашем роду ходит легенда о вороне, правда, я всегда считал ее желанием Мидесов придать себе весу.

— Магия, — строго сказал Торус, — вот тому подтверждение. Любовичи — прирожденные колдуны, так что вполне может быть, что кто-то из них затесался и в твою родословную. Ворон, значит? Красиво. А вы, любезная? — он снова нагнулся за цветами и снизу бросил взгляд на Хельгу, — тоже считаете это невозможным? Если память мне не изменяет, я углядел на крыше вашего дома лисичку?

— Подумаешь, флюгер, — пожала плечами девушка, — может, мои предки охотиться любили? У Салза ворон, по крайней мере, на гербе выписан.

— Как интересно, — элвилин выпрямился и сунул рассыпающиеся цветы в руки Сандры, — подержите, котик.

— О-о, — рыжая счастливо вздохнула, сунула нос в букет и тут же расчихалась.

— Будьте здоровы, — негромко донеслось из темноты и, приглядевшись, неподалеку, возле телеги, Хельга увидела отчаянно жестикулирующего Илара.

— Салзар, можно тебя на минуточку? — повысил голос алхимик.

Мидес не слишком охотно кивнул и, поцеловав невесте руку, поднялся.

— Прошу прощения, — вздохнул он, — пойду, узнаю, что нужно.

— Ногу не забудь посмотреть, — наказал вслед эйп Леденваль и ловко заплёл вкруговую длинные стебельки цветов.

Хельга покосилась на сидящую рядом менестрельку и прикусила губу.

Светящийся серебристый венок, похоже, будет изумительно смотреться на ее рыжей шевелюре. Впрочем, Торус не спешил отдавать спутнице украшение, а, вытянув из букета еще несколько цветов, снова принялся за работу.

— А что, — мисс Блэкмуд внезапно сама удивилась невесть откуда появившейся язвительности, — тут и ярмарка будет?

— С чего вы взяли? — удивленно поднял на нее глаза элвилин.

— Я подумала, что вы решили немного заработать, продавая здешним девушкам венки.

Торус усмехнулся, а Талька смерила Хельгу презрительным взглядом:

— Как часто приходится убеждаться, что суть давних — еда и деньги…

Она тонкой рукой взъерошила пышные волосы на макушке и еще выше вздернула нос.

— Им просто не понять, что мы, элвилин, дети красоты и ценители изящных искусств. И эстетическое наслаждение для нас куда важнее грубой наживы!

Торус, дорогой, если откровенно, я не понимаю, как такой трепетный душой элвилин, как ты, мог с ними сблизиться. У вас же нет ничего общего!

Эйп Леденваль промолчал, усмехнулся, и с интересом уставился на Хельгу.

Волшебница скрипнула зубами, а потом, решив, что с нее хватит, мысленно произнесла короткое заклинание. Тотчас длинная юбка менестрельки украсилась понизу алыми глазками, вроде тех, что можно увидеть в тлеющем костре, в воздухе поплыл запах паленой шерсти.

Сандра недоуменно вскрикнула, подскочила и стала отчаянно трясти подолом, только усиливая тление. Показались первые язычки пламени и рыжая, отчаянно завизжав, бросилась к низкому кустарнику на краю поляны.

Одним прыжком перемахнув преграду, ярким пятном рванулась куда-то в темноту.

— К луже побежала, — задумчиво сказал эйп Леденваль, проводив Тальку заинтересованным взглядом. — Помнишь, там озерцо было?

— Ты… — волшебница сглотнула, — не злишься на меня?

— За что? — поднял брови Торус и усмехнулся. — По-моему, я должен тебе спасибо сказать. Если честно, она меня уже достала.

— Да? — фыркнула Хельга, — а мне казалось, ты искренне наслаждаешься ее обществом.

Элвилин промолчал и, скрестив руки на груди, слегка откинулся назад, внимательно созерцая волшебницу.