Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)

– Кто?! – спросил Бондарь в шелестящей тишине сквозь приглушенную скороговорку оператора, перечислявшего обстоятельства происшествия.

Ромашин и молодой человек оглянулись.

– У тебя есть сомнения? – поднял бровь Артём.

– Ульрих!

– Его там никто не видел, – проговорил Смехов рассеянно, – зато на территории базы во время угона была…

– Ева Рутберг!

– Непостижимая проницательность. И не одна – с секретарём.

– Это он!

– В том-то всё и дело, что не Хорст. Все действующие лица уже установлены. Неизвестный угонщик прибыл отдельно на патрульном катере, замаскировавшись под пилота катера, спокойно вошёл в корабль, секретарь Евы поднялся с ним, и фрегат через несколько минут взлетел.

– Ева?

– Уже в Америке, в штаб-квартире ГУИН в Нью-Йорке. Это пока всё, что известно.

– Жертвы?

– Пилот катера в коме.

– Экипаж фрегата?

– На борту «Мао» находилось около двух десятков специалистов разного направления, в том числе трое членов экипажа. Судьба их неизвестна.

– Считайте, что они уже мертвы!

Смехов и Ромашин с одинаковым сомнением посмотрели на полковника.

– У Хорста тарантиноз, – добавил Бондарь. – Он их просто ликвидирует.

– Что такое тарантиноз? – не понял Смехов.

– Патологическое стремление к большому количеству жертв. Существовал такой режиссёр и актёр в двадцать первом веке, в фильмах которого кровь лилась реками, термин произошел от его имени.

– Твоё мнение? – повернулся к молодому человеку Ромашин.

– Это многоходовка, – негромко сказал кареглазый. – Угоны фрегатов не делаются ради развлечения. Угонщику не просто понадобилась спейс-машина для турпохода, она ему понадобилась для каких-то целей.

– Я же говорю: объявляйте «Шторм»! – сжал зубы Бондарь. – Если только мы уже не опоздали. Бывших друзей Ульриха не допросили?

– Он никому из них не звонил и никого не навещал.

– Один он никогда не работал, всегда подставлял под пули других.

– Значит, сделал выводы после прошлых провалов.

– Или за него сделали выводы те, кто им командует. Хотя я уверен, он ещё объявится у кого-нибудь из знакомых.

– Присядьте, я выясню детали. – Смехов сел за стол, выдернул из столешницы гибкий усик с лепестком эмкана, пришлёпнул лепесток к виску, переходя на мыслесвязь с начальниками служб и подразделений.

Артём взялся за локоть парня:

– Садись, Антон.

Бондарь оценивающе глянул на кареглазого:

– Калаев-младший?

– Антон, это Кирилл Бондарь, командир индивидуалов «Соло».

– Очень приятно, – склонил голову парень.

Они расселись вокруг стола директора.

– Чего нам ждать? – глянул на спутника Ромашин.

– Я уже думал над этим, – спокойно сказал Антон. – Надо проанализировать, чего хотят инвазеры. Их посланцы остались здесь, среди нас, они не успокоились после поражения и что-то готовят.

– Что? Переворот? «Оранжевую революцию»? Сброс земного правительства?

– Это мелко для них.

– Мелко?

– Я ещё не полностью разобрался в деталях противостояния инвазеров и постразумных систем…

– УММов?

– В том числе. Но тенденции их вмешательства обозначились чётко. До сих пор инвазеры доказывали, что они замахиваются на очень большие задачи. Возможно, мы их даже не в состоянии оценить.

– Пессимизм – нездоровое мироощущение, – буркнул Бондарь.

– Можно подумать, ты у нас оптимист, – заметил Смехов, краем уха прислушивающийся к разговору гостей. – Итак, подробности таковы. Ева Рутберг отвлекла руководство базы. Некто в облике пилота патрульного модуля свободно проник на базу, поднялся на борт фрегата в тот момент, когда Ева флиртовала с и. о. начальника базы, и фрегат взлетел.

В кабинете наступила тишина.

– Так просто! – проговорил Бондарь с недоверчивым удивлением.

– Очень просто и изящно, – поморщился Смехов. – История с фрегатом «Бигль» нас ничему не научила.

– Тогда диверсантам помогли инвазеры, – напомнил Ромашин.

– А сейчас разве не помогли? Не сработала ни одна антинанитная система, ни одна опознавательная директория! В простоте захвата пограничного спейсера как раз и кроется преимущество угонщиков: они-то были не простые люди и владели способом дистанционного воздействия не только на людей, но и на квантфотонную аппаратуру! И второе: Ева Рутберг тоже является агентом инвазеров. Кирилл был прав.

Бондарь криво улыбнулся.

– Надо было сразу брать её за петельки, когда она ещё была в России.

– Ну да, без всяких на то оснований.

– Зато теперь основания есть.

– Будем работать в этом направлении. – Смехов перевёл взгляд на кареглазого правнука Калаева. – Что скажешь, Антон? Нам действительно позарез нужно знать, что Ульрих предпримет после угона. Если, конечно, это сделал он.

– Можешь не сомневаться, – угрюмо сказал Бондарь.

– Привык опираться на факты. Ульриха на базе никто не видел.

– Инвазеры пытались «зачистить» наш Универсум, – заговорил Грин-Калаев, – с помощью направленной инфляционной «бомбы».

– Ты имеешь в виду Великую Пустоту? Ничего себе – бомба!

– Этот процесс затормозили некие ангелоиды, о которых мы знаем только то, что они обитают где-то в центре Галактики и представляют собой стадию постразумного этногенеза. То есть, по моему разумению, мы – как цивилизация в целом – оказались в этих супериграх между молотом и наковальней.

– Это как? – полюбопытствовал Бондарь.

– Уровень конфликта между инвазерами и ангелоидами превышает все наши возможности на порядки.

– Так уж и на порядки.

– Ты вспомни, – сказал Смехов, – как мы пытались остановить и развернуть «свист» за орбитой Плутона. Один этот солитон мог разрушить всю Солнечную систему! А теперь прикинь уровень всех солитонов, остановивших инфляционное расширение Великой Пустоты. Или энергетику самой Пустоты.

– И всё же именно мы остановили инвазеров!

Грин-Калаев посмотрел на Смехова.

– Нет смысла доказывать, – кивнул директор ФСБ, – кто кому помог и кто кого остановил. Ангелоиды почему-то доверились нам, а это уже признание нашей состоятельности.

– Мне никто не доказал, что ангелоиды существуют.

– Селим утверждал, что они существуют, а я ему верю.

– Есть гипотеза… – начал Грин-Калаев.

– Позже, Антон. Что ты хотел сказать насчёт Ульриха?

– Его используют.

– Это и так понятно, – отмахнулся Бондарь. – Кстати, зачем это инвазерам? Каким бы мощным пси-оператором Хорст ни был, инвазеры намного сильнее его. Они что, сами не могут доделать начатое? Боятся запачкаться?