Сага о Годрланде

— Плевать! Если надо, верну ей плату.

Вдруг кто-то перегородил мне путь. Конечно же, Клетус.

— Перескажи каждое его слово, — быстро проговорил я. — Понял меня, Милий?

— Он говорит, что всегда знал, что слава нордов, как непобедимых и честных воинов, ложна. Или этот норд такой неправильный? Наверное, его мать была рабыней. А может, и отец тоже, ведь норды любят своих рабов! Едят с ними из одной миски, спят на одной кровати…

— Рысь, бери Лундвара и уходи.

Леофсун перехватил тело Отчаянного, но не успел я и шагнуть к Клетусу, как между нами снова вклинился краснощекий фагр.

— Милий, скажи ему, что я убью Клетуса. И не надо вставать меж нами.

Фагр положил руки мне и Клетусу на плечи. Тут же вспомнились те одурманенные парни, и меня передернуло.

— Кай, он не отговаривает вас от боя, но предлагает иные условия, — затараторил Милий.

— Ну?

— Господин говорит, раз уж вы хёвдинги, то вы не должны биться сами. Хёвдинг не обязан быть самым сильным, главное, чтобы его хирд всех побеждал. Потому господин предлагает устроить состязание между вашими хирдами, между фаграми и нордами.

— Здесь арена маловата для такого боя.

Милий пересказал мои слова и почти сразу ответил:

— Нет, это будет не бой. Господин и его гости придумают несколько состязаний. У какого хирда будет больше побед, тот и лучше. А чтобы сделать всё еще интереснее, то господин обещает дать щедрый приз лучшему хёвдингу.

Клетус посмотрел на меня с наглой ухмылкой и что-то сказал, а Милий промолчал.

— Милий! — рявкнул я.

— Клетус говорит, что драться с тобой ему уже неинтересно, ты слишком слаб. А вот посмотреть на силу твоих хирдманов ему хочется. Говорит, что не верит, будто все норды так слабы…

— Милий!

— Что все норды ничтожные сопляки, не способные вынести вида крови.

— Скажи, я согласен!

Глава 4

Я сидел возле пруда, неспешно потягивал сладкое до одури вино и пытался угадать, какие состязания могут выдумать фагры. Гости пока разбрелись кто куда, некоторые с разрешения хозяина пира послали гонцов к своим знакомым, чтобы позвать на необычное развлечение. В чем тут выгода для самого хозяина, растолковал мне Милий:

— В Гульборге около тысячи благородных родов, еще больше в других городах Годрланда. Пиры, приемы, игры устраиваются часто, и про них сразу же забывают. Кому интересен очередной пир в честь первой руны? А состязание между фаграми и нордами — редкость! Его будут обсуждать целый год! И тот род, который это устроил, тоже будет на слуху. На него посыплются приглашения на другие, более закрытые приемы, чтобы расспросить обо всех подробнее. Да и ульверам лишняя слава не повредит, особенно если вы неплохо покажете себя.

Клетус, как и я, пришел сюда всего с парой своих хирдманов, потому тоже послал гонца за соратниками. Конечно, я потянул ульверов к себе через стаю, но всё же отправил Рысь, чтобы тот их встретил и провел внутрь. Квигульв дотащил Феликса к нам в дом, и Сварт остался за ним присмотреть, но остальные уже выдвинулись сюда.

И пока мы ждали свои хирды, самые уважаемые фагры закрылись в одной из купален, чтобы придумать состязания.

— Может, метание копья? — предположил я.

— Хельт может метнуть его на сотни шагов, здесь нет столько места, — возразил Милий. — В Годрланде есть атлеты, что метают диски и железные ядра, но опять же — не в термах.

Я вспоминал зимние состязания в Хандельсби: коньки, кнаттлейк, бег, драка мешками с соломой, копья… Всё не то.

— Бои со зверями и тварями отпадают, — продолжил размышлять Милий. — Все, что связано с колесницами, тоже. Может, стихосложение?

— Что?

— Ну, складывать висы. Такие поединки часто тут проводят. Или кто лучше сыграет на арфе…

— Угу, или кто лучше читает фагрские письмена! Тогда я спрошу, знают ли они наши руны.

Я уже переоделся в свое, снова надел браслеты, повесил на пояс топорик и почувствовал себя гораздо лучше, хотя голова еще немного болела и в носу свербело до сих пор. Как фагры только выносят эту вонь? Может, и впрямь это чья-то ворожба против меня? Ну ничего, придет Тулле, скажет, кто тут колдует.

Вскоре заявились хирдманы Клетуса, почти все хускарлы и несколько хельтов. Ни одного сарапа или чернокожего, только фагры. И по тому, как быстро они собрались и дошли сюда, по их виду и оружию, по взглядам было видно, что Клетус держит хирд в строгости. С хёвдингом заговорил только один, а прочие внимательно выслушали, глянули на меня и снова уставились на Клетуса. Чуть ли не в ногу прошли в зал с ареной.

А потом подошли ульверы. Трудюр без меча и в затейливо вышитой длинной рубахе, будто его только что с бабы сняли. Вепрь в пятнах смолы, которую и впрямь сразу не ототрешь, но из-за этого он выглядел не как воин, а как бондарь. От Эгиля несло вином и травами. Хальфсен и вовсе карл.

— Кай, неужто и здесь с кем задрался? Ты ж языка не разумеешь? — воскликнул Дударь.

— У всякого свой дар! — важно промолвил Кот. — Аднтрудюр с любой бабой может столковаться без языка, а Кай — с любым рассориться.

— Это что ж за баня такая? — раззявил рот Видарссон, увидав пруд посреди дома.

— А драка за так или за плату? — спросил Слепой.

Простодушный наклонился и шепнул:

— Это он Феликса напоил? С ним спор вышел?

— Эх, зря Сварта не взяли, он плавать любит, — вздохнул Стейн.

По сравнению с хирдманами Клетуса мои выглядели не то чтобы плохо… Скорее, не так внушительно. Обыденно.

— Тут один фагр сказал, что норды слабы и плохо сражаются, — сказал я. — Хозяин драку не разрешил, но предложил состязание между нами и ими. Что и как — пока непонятно, скоро скажут. Победитель получит награду.

— Ну так почему бы и не повеселиться? — улыбнулся Коршун.

Мы прошли к арене. Хирдманы Клетуса уже выстроились рядком, стояли прямо, грудь колесом.

— Это же тот! С водопоя! — не удержался Хальфсен.

Я ожег его злым взглядом, но было уже поздно.

— Который тебя в пустыне побил? Тогда понятно, — кивнул Вепрь.

Ульверы ряды не ровняли, встали как придется, нагло рассматривали и противников, и гостей, пересмеивались меж собой.

Немного погодя на арену вышел хозяин пира и завел торжественную речь. Там говорилось о том, что мы и так знали: почему вышел спор, что биться будут хирдманы, и что условия придумали не воины, а гости. Ну и наконец-то он поведал, какова будет награда: меч под хельта с богато украшенной золотом и каменьями рукоятью. И тут же трэли вынесли этот меч, положили на подставку, чтобы все могли на него полюбоваться.