Сага о Хельги

Гудбранд велел ему описать корабль, и Хельги с верхушки мачты прокричал, что это драккар с двадцатью парами весел.

Тогда Гудбранд велел ему рассмотреть знак у него на парусе, и Хельги крикнул, что знак такой же, как на кораблях йомсвикингов, идущих сзади – воин на восьминогом коне.

– Знак Одина, значит, Сигвальди предупредил Йомсборг, и они послали корабли стеречь Свиную протоку. – Эй, Хельги! – крикнул он. – Смотри, сколько там всего кораблей!

Хельги ответил, что видит только три корабля, которые идут под парусами. И Гудбранд приказал ему спускаться.

– Сигвальди, как всегда, осторожен, – крикнул с кормы Рагнар. – Большую часть кораблей он оставил стеречь Йомсборг.

– Некоторые скажут, что он, как скупец, слишком бережет нажитое добро, чтобы быть удачливым воином, – ответил Гудбранд.

Они уже почти вышли из протоки, когда из-за мыса, которым заканчивалась песчаная коса, показался первый корабль из Йомсборга. На нем спустили парус, и он на веслах медленно пошел им навстречу. За ним показался второй корабль и проделал то же самое. Потом показался и третий.

– Если бы мы не знали наверняка, сколько там кораблей, я бы подумал, что их там не меньше шести, так уверенно они идут навстречу нашим четырнадцати, – сказал Рагнар.

– Это все хитрости Сигвальди. Хитер как змея – так про него говорят, – ответил Гудбранд и приказал воинам плечом к плечу выстроиться с оружием и щитами на носу. – Но у нас тоже есть свои хитрости.

На четырех других кораблях, что Олаф и ярл Эйрик выбрали для боя, воины тоже строились впереди.

– Разве не мало воинов у нас осталось на корме, разве не следует нам защищать нашего кормщика? – спросил Хельги Кетиля, стоя с ним рядом на носу.

– Конечно, надо, и они, – он показал на йомсвикингов, – это знают. Но они не видят нашей кормы, а видят только стену щитов на носу и прикидывают, сколько у нас воинов на борту и как долго они продержатся против нас.

Драккары из Йомсборга, что поначалу уверенно шли им навстречу, замедлили ход, а потом остановились. Рагнар направил свой корабль к одному из них, и они стали быстро сближаться. А погоня йомсвикингов была уже в полумиле от них.

Кетиль смотрел вперед – поджидавший их драккар йомсвикингов был уже совсем близко. На носу у него было всего с десяток воинов, и у многих лица стали растерянными, когда видели они сплошную стену щитов на корабле Гудбранда. Потом Хельги заметил, что к тому же драккару с другой стороны приближается и один из кораблей Олафа.

Видно, кормщик драккара смог быстро сосчитать воинов на своем корабле и на двух, идущих ему навстречу, и решил, что полмили – слишком долгий путь, чтобы из его воинов многие потом смогли похвастаться этим боем. Он повернул свой корабль к берегу. Вслед за ним отвернули и два других корабля, преграждавших путь в открытое море.

И викинги вышли в открытое море. И Рагнар велел ставить парус, потому как ветер задул сильнее. Так же поступили и на остальных тринадцати кораблях. Их не преследовали.

Рагнар сказал:

– Мой топор сказал правду. Долго же он мучается жаждой.

Гудбранд ответил:

– Чтобы утолить такую жажду, надо отправиться к вендам. В Йомсборге, видать, нынче обретают славу не в битвах.

И Кетиль сказал Хельги:

– Вижу я, битва при Хьёрунгаваге не добавила доблести йомсвикингам. Будь здесь Вагн сын Аке, не знаю, кто бы победил, но многие не увидели бы следующего рассвета.

А Хельги сказал Кетилю:

Дважды из Йомсборга люди с нами не приняли боя,

Достоин ли славы вождь, что был лишь хитростью воин?

Сага о том, как Хельги сын Торбранда лучше узнал вендов

Выйдя в море, повернули они сначала на восток. Затем кормщик конунга Олафа увидел какой-то знак на берегу и дал знак повернуть на север. Ветер дул с юго-запада, потому под парусами шли они ходко. И еще не начало темнеть, когда они увидели берег Боргундархольма[30]. Там они вытащили корабли на песчаный берег, и конунг Олаф объявил, что этим вечером они с ярлом Эйриком поделят между воинами добычу.

Гудбранд велел своим людям сделать из паруса навес и отправляться в дюны собирать топливо для костра. В это время Олаф поставил свой шатер, и с каждого корабля к нему начали сносить захваченное добро и приводить пленников.

Кетиль показал Хельги на нескольких женщин в длинных рубахах, закрывающих лица широкими рукавами:

– Хотел бы я знать, помнит ли ярл свое обещание, которое дал он нам перед тем, как отправить с телегой к воротам. Сейчас я был бы не прочь им воспользоваться.

Асгрим Сакс на это ответил:

– Перед воротами вас стояло двое, а здесь нас – восемь сотен. А женщин не больше трех дюжин. Тебе придется постараться, чтобы освежить ярлу память.

А Рагнар добавил:

– Пожалуй, из всего, что мы взяли в этом походе, женщин поделить будет труднее всего, потому как вендские женщины многим по нраву. Но я бы предпочел серебро, его цена не изменится после того, как оно месяц побудет среди воинов. А цена женщины упадет раза в два или три, смотря по тому, как с ней будут обращаться.

На это ответил Аслак Финн:

– Было бы мне столько лет, сколько тебе, Рагнар, думаю, и я больше интересовался бы серебром, нежели женщинами. Однако мне женщина может пригодиться для большего, нежели гладить меня по лысой голове, поэтому я предпочту ее, а серебра я добыть успею.

Все рассмеялись, а Рагнар почесал затылок. Затем Аслак спросил Хельги:

– А ты, Хельги, что предпочел бы: женщину или серебро?

– Меня дома ждет невеста, потому я взял бы серебро, – ответил Хельги.

– Невеста хороша, когда знаешь, как ее ублажить, – ответил Аслак. – А где же еще научиться обращаться с женщинами, как не в походах. Но ты, наверное, Хельги, еще слишком молод для этого. Потерпи пару лет, и мы приведем к тебе какую-нибудь не очень уродливую толстуху, чтобы ты наловчился…

Хельги не стал дальше слушать и ушел, а все остальные рассмеялись. А особенно громко смеялся Рагнар.

Уже стемнело, когда конунг и ярл начали делить серебро. Кто-то было сказал, что серебро лучше делить днем, когда лучше видишь, что берешь, но ему ответили, что он может подождать до утра и посмотреть, что ему останется.