Сага о Хельги

В это время девушка начала обходить круг воинов, которые стучали себя кулаками в грудь и рассказывали ей о своих доблестях и о том, как они смогут ее ублажить. Но она, хотя и шла медленно, но ни разу не остановилась ни перед кем, пока не поравнялась с сидящим Олафом. Тот сглотнул, и видно было, что он в нетерпении ждет, как она назовет его имя.

Девушка еще раз посмотрела Олафу в глаза и сказала:

– Я Эдла, дочь верховного жреца Святовита, не вижу здесь мужчину, который среди вас вчера был лучшим воином.

Олаф поперхнулся, а Арн сказал:

– Если ты хочешь нас обмануть, то у тебя ничего не выйдет. Ты должна выбрать кого-то из воинов, которых ты видишь здесь.

– Я Эдла, и я не нарушаю своего слова. Я сказала, что не вижу среди вас того, кого хочу выбрать. – Она еще раз обвела всех взглядом. – Хельги Скальд сын Торбранда, выйди, чтобы я могла тебя увидеть!

Раздался громкий рев сотен воинов. Олаф хотел вскочить, но ярл Эйрик удержал его:

– Ты дал слово, конунг. И хотя девка хитра как змея, его придется держать. Гудбранд Белый потом расскажет нам, откуда она его знает…

Олаф справился с собой и величественно встал. Он расправил плечи и крикнул:

– Хельги сын Торбранда, выйди! Тебя выбрала Эдла, дочь жреца Свентовита!

Воины расступились перед Хельги, который как во сне вышел на середину круга.

– Слово конунга – закон, сказал Олаф, – забирай ее, она твоя. Я заплатил за нее пять марок серебра.

Все молчали, когда Эдла подошла к Хельги, взяла его за руку и повела за собой сквозь толпу ухмыляющихся и подбадривающих Хельги криками воинов.

Они вышли в дюны, и Эдла первый раз повернулась к Хельги:

– Дай мне свой плащ, не пристало мне ходить в одной рубахе.

Хельги молча снял плащ, и она закуталась в него. Потом она снова взяла его за руку и повела вдоль берега прочь от их стоянки. Хельги порывался что-то сказать, но замолкал. Тогда Эдла заметила:

– С мечом в руке ты был более разговорчивым, или ты боишься меня теперь больше, чем тогда, когда у меня был нож?

– Я боюсь только того, что ты снова попытаешься убежать, а мне обидно было бы упустить что-то, за что заплатил сам конунг свеев, – ответил Хельги.

– Мне некуда бежать на этом острове. С тобой мне спокойнее, чем если бы я бродила в темноте, опасаясь, что меня найдет кто-то из ваших воинов или из жителей здешних мест, что вряд ли многим лучше.

– Тогда почему ты не осталась с конунгом, с которым тебе было бы еще спокойнее? – спросил Хельги.

– Ваш конунг еще слишком молод, чтобы ценить то, что достается даром, – сказала она, поворачивая к морю. – Хотя вода холодная, мне надо искупаться. На мне сажа от города, который вы сожгли, и пот и грязь от воинов, которые тащили меня, как овцу. Да и тебе, я думаю, стоит почаще мыться.

Хельги сказал, что он совсем недавно ходил в баню, когда они гостили у Сигрид, но она только засмеялась и потянула его к воде. Затем она положила на землю плащ и сняла с себя рубаху. Ночь была лунная, и Хельги не мог оторвать глаз от ее тела, которое отливало серебром. Потом он поднял глаза и посмотрел ей в лицо:

– Среди вендов много таких колдуний, как ты?

– Во всем мире я одна, но тебе стоит получше узнать вендов, Хельги Скальд, чтобы перестать меня бояться. Снимай одежду! Клянусь, я не стану на тебя нападать. Я просто не хочу купаться одна. – Она расстегнула ему пояс.

Хельги ответил:

– Я тебя не боюсь. Я боюсь замерзнуть после купания. – И он стянул с себя рубаху.

– Не бойся, замерзнуть тебе не придется, – ответила Эдла и пошла в воду.

Хельги развязал онучи, снял башмаки и штаны и пошел за ней. Коснувшись воды, он поежился от холода, но увидев, что Эдла уже в нескольких саженях от берега, сделал несколько шагов, прыгнул и нырнул с головой. Она засмеялась:

– Не ударь голову, воин, тут мелко.

Затем Эдла набрала со дна мелкого песка и начала тереть себя. Хельги сделал то же. Потом она приблизилась и начала тереть песком его спину:

– Речной ил подходит для этого гораздо лучше, но песок все же лучше, чем ничего. Хотя в волосах песок сильно мешает.

– Где ты выучила наш язык? – спросил Хельги.

– Мы с отцом часто бывали в Йомсборге, да и на Рюгене, где находится главное святилище Святовита, много ваших.

– Как ты снова оказалась у нас в плену?

– Мы пробирались вниз по течению Одры и наткнулись на людей нашего князя, которые гнались за вами. Они привезли меня с собой к тому месту, где мы устроили засаду.

– А что стало с твоими сестрами? Они снова у нас? – спросил Хельги.

– Нет, хвала богам, мы оставили их в деревне по пути. Они еще малы, чтобы долго скакать верхом, – ответила Эдла и повернулась, показав, что теперь он должен потереть песком ее спину.

– Стоило ли тебе ехать вместе с воинами? – спросил Хельги, осторожно касаясь ее кожи ладонями с песком.

– Кто-то должен был рассказать князю, сколько вас, и как вы вооружены – я была первой, кого они встретили. Не многим удалось вырваться из города.

Хельги ничего не сказал, но смотрел на Эдлу, что стояла по пояс в воде спиной к нему. Затем он рассмеялся:

– Ты похожа на русалку. Чудится мне, будто у тебя уже вырос хвост, и ты утянешь меня на дно.

Она повернулась к нему:

– Что же, возможно, когда-нибудь так и случится, а сейчас нам пора на берег – становится холодно.

Они вышли на берег и вытерли воду плащом Хельги. Затем Хельги принялся одеваться, но Эдла расстелила плащ, обняла его и потянула на землю.

– Не торопись одеваться, Хельги Скальд. Я же обещала, что ты не замерзнешь.

Впоследствии, когда Хельги спрашивали о той ночи, он говорил, что колдунья, когда они отошли от стоянки, сбежала, и ему пришлось искать ее до утра. Но ей самой, когда стало светать, он сказал:

– Ты знаешь, у меня есть девушка, на которой я хочу жениться, но не знаю я, ждет ли она меня. Хочешь ли ты остаться со мной?

– Возможно, хотела бы я остаться с тобой, – ответила Эдла, серьезно посмотрев ему в глаза. – Ты молод, но ты можешь стать великим воином и самым знаменитым скальдом в ваших землях. Я вижу это. Однако я не могу ждать.