Салон медвежьих услуг

— Да? Надо же. Получается, они знакомы?

— Думаю, друг, тут нечто большее, чем просто знакомство. Анисимов дождался, пока выйдет муж, и тут же поднялся к Еланской. Пробыл у нее больше часа.

— Думаешь, они могли действовать вдвоем?

Анисимов и Еланская?

— Почему бы нет? Ты ведь никогда не видел Анисимова? Красавчик в голливудском стиле.

Дико похож на одного артиста. Он еще играл в «Унесенных ветром». Кларк Гейбл! Все, как у него — проборчик, усики.

— А Еланская?

— Еланская? Ну-у, что тебе сказать? Его жена была гораздо красивее. Хотя и в этой есть что-то такое… Если не изюм, то, по крайней мере, виноградная косточка.

— Ладно, Сеня. Держи ушки на макушке.

Если не произойдет ничего экстраординарного, будешь докладывать каждый вечер. Случится что — приходи немедленно. А пока распечатай мне фамилии и адреса всех, о ком мы говорили.

И сделай фотографии. Короче, все как всегда.

Сеня кивнул.

* * *

Женя вошла в кабинет и аккуратно положила сумочку возле компьютера. Она никогда не обращалась со своими вещами с непринужденной небрежностью, как это умела делать Анна, и не швыряла их, не глядя, как Сашка.

Подумав о подругах, Женя почувствовала, как в ее душе снова зашевелилась отвратительная зависть, с которой она прилежно боролась изо дня в день. Каждый мужчина, появлявшийся в этой комнате, — каждый! — мысленно подчеркнула Женя, — бывал покорен Анной и уже не обращал внимания ни на кого другого. Это, конечно, справедливо, потому что та настоящая красавица. И несправедливо, потому что, кроме красавиц, на свете существуют еще и совершенно обыкновенные женщины, которым тоже хочется мужского внимания!

Завидовала Женя и Сашке. Ее легкости, ее оптимизму, тому, что ей откровенно наплевать на мужиков, как на проявляющих к ней интерес, так и на не проявляющих. Женя вздохнула.

Вот она сама столько сил тратит на то, чтобы нравиться, чтобы чувствовать себя элегантной, привлекательной. И что же? Толку никакого.

Вот Сашка молодец. Вообще не утруждает себя подобными мыслями.

Как раз в этот миг дверь отворилась и Александра Еланская собственной персоной возникла на пороге.

— Женька! — заявила она, запустив сумкой в кресло. — Я решила всерьез заняться собой.

— Как это?

— Ну, как женщины занимаются собой? Покупают тряпки, делают макияж…

— И что же случилось? — спросила Женя, складывая руки замочком.

— Ничего. Не знаю. Впрочем… — Саша сморщила нос. — Еланский женится. Представляешь, гад какой?

— Он что, тебя на свадьбу пригласил?

— Ты что? На какую свадьбу?

— Так где же ты тогда собираешься перед ним выпендриваться? Ведь он может тебя не увидеть. А ты потратишься на новые наряды, на косметику…

— Чего это ты завелась? — удивленно спросила Саша. — Что такого ужасного я собираюсь сделать?

Женя, поджавшая губы, усилием воли заставила себя расслабиться. Действительно, какая она свинья. Сама часами торчит перед зеркалом. Наверное, ей просто хочется, чтобы Сашка была хоть чем-то хуже.

— Не обращай внимания, — выдавила она из себя. — Просто у меня плохое настроение.

Конечно, тебе давно пора было собой заняться.

Тебе и Анна не раз говорила…

— У кого тут еще плохое настроение? — раздался с порога голос Анны. — У меня так отвратительное.

Она медленно вошла в кабинет, стараясь держаться прямо. Волосы стянуты в пучок, лицо запудрено, и все равно видны круги под глазами.

— Господи, у тебя походка старой перечницы! — воскликнула Саша.

— Видно, вы с Карабасовым соскучились друг по другу и долго обмывали встречу, — добавила Женя.

— Я пила одна, — замогильным голосом сказала Анна. — Можете меня поздравить. Я послала Карабасова куда подальше.

Саша присвистнула, Женя сделала пируэт во вращающемся кресле.

— Вот это номер!

— Но это не главное, — продолжала Анна, усаживаясь на край стола. — Главное, что сегодня вечером у меня встреча с представителем «Офелии», а я не в состоянии вести переговоры.

— Не переживай, Женька сходит, — сказала Саша.

— Не могу, — откликнулась та. — Я вообще приехала только за документами. У меня девочки затемпературили.

— Сашка, придется тебе.

— Ладно, хотя я собиралась в редакцию. Отменю, без проблем. Только, чур, с условием. Ты сделаешь из меня конфетку. Еланский сказал, что я плохо одеваюсь. Меня это заело.

— Он что, вернулся? — спросила Анна.

— Напротив, попросил развода. Хочет жениться на другой.

— Надеешься, что он потом пожалеет? — поинтересовалась Анна. — Тогда надо блистать каждый день.

— Я попробую, — буркнула Саша. — Сегодня с утра полна решимости блистать. Только боюсь, что, как только я заблистаю, ко мне начнут клеиться всякие засранцы.

— Что ж, это издержки красоты.

— Нет, ты помнишь, когда я осветлила волосы, на меня в тот же день на улице напали дикие горцы?

— Уверена, они до сих пор в шоке.

Женя рассмеялась и спросила:

— А на встречу со стороны «Офелии» явится дама?

— Увы, это будет экземпляр мужского пола, — пояснила Анна. — Итак, дорогуша, — обратилась она к Саше. — В нашем распоряжении не так уж много времени. Сейчас я сварганю себе чашечку кофе, и мы начнем.

Саша подумала, что сегодня знаменательный день. Она попробует подцепить на крючок этого самого представителя, каким бы кретином он ни оказался. Все мужчины, с которыми отныне она будет иметь дело накоротке, должны в конце концов пасть жертвами ее обаяния. Саша усмехнулась. Да уж, обаяние. Если оно у нее и было, то острый язык сгубил его на корню. Большинство мужчин не выдерживали словесных баталий с Сашей и ретировались после первого же свидания. Дима Еланский был исключением. Еланский сам мог заговорить кого угодно до смерти.

В конце концов, именно хорошо подвешенный язык обеспечил ему карьеру.

— Ты планируешь купить что-нибудь из одежды или поедем к тебе и скомбинируем из старенького? — прервала ее размышления Анна.

— К черту старье! Хочу настоящего обновления!

* * *

Убийство Виктории Карташовой не давало Игорю Шитову покоя. Следствие шло полным ходом, и Хомяков в любой момент мог всплыть в материалах дела в качестве ее любовника. Что негативно отразилось бы на фирме «Бихом-экспорт» и соответственно на репутации самого Игоря, которому Бизин четко дал понять, что Хомякова нужно во что бы то ни стало отмазать.