Сам себе цикл. Дилогия

– Достаточно часто – это сколько? Пару раз в месяц?

– Три-четыре раза, – сказал Влад.

– Этого мало, – сказал Ломтев. – Скорее всего, у меня там не будет много времени. Всего несколько дней, прежде чем СИБ плотно сядет на хвост. И уж тем более, у меня не будет возможности сделать несколько попыток. Бить надо наверняка. Туда, где он точно будет. Туда, куда он удара не ожидает.

– А если ты при этом шею себе свернешь?

– С каких пор тебя заботит моя шея?

– Ты здесь не один.

– Но от поездки в Москву ты меня не отговариваешь, – заметил Ломтев.

– Я лишь хочу, чтобы все было сделано правильно, – сказал Влад. – И чтобы все получили желаемое.

– Когда ты пришел ко мне впервые, ты сказал, что хочешь хаоса и крови, – сказал Ломтев. – Мне кажется, я тогда не обманул твоих ожиданий.

– Сейчас все… сложнее.

– Потому что тогда ты был одиночкой, а теперь за тобой стоит целая республика?

– И поэтому тоже.

– Ставки поднимаются, – сказал Ломтев. – Цена растет. Но в принципе все остается так же просто, как и было тогда. А от тебя вообще ничего не требуется. Предоставь мне нужные контакты и отойди в сторону. Или просто отойди в сторону, и я сделаю все сам.

– В тебе говорит гнев.

– Я и есть гнев, – сказал Ломтев. – Ты думаешь, это было просто… когда я был там? Ты думаешь, там нет времени, и для меня все это заняло несколько мгновений, которые я не успел даже почувствовать? Или, быть может, ты думаешь, что я пребывал в нирване, в блаженном покое, практически не осознавая себя?

– Я не знаю, – сказал Влад.

– Все это время я четко осознавал себя, – сказал Ломтев. – Не получал информацию извне, не чувствовал тела, не чувствовал вообще ничего. Чистое сознание, помещенное в великую пустоту. И все это время я ждал. Сначала всего несколько лет, а потом – два десятка. Два десятилетия я ждал, и гнев скапливался во мне.

– В первый раз ты потерял собственное тело, уничтоженное Романовым, – напомнил Влад. – А второй был твоим личным выбором. Я предложил решение, ты на него согласился.

– Ради дочери, – сказал Ломтев. – Какого ей было бы растить ребенка, зная, что это не ее сын? Что на самом деле это я?

– Это была великая жертва, и мы ее оценили, – сказал Влад. – Она плакала, когда узнала. Несколько недель, по ночам. Обвиняла меня, что я не дал с тобой попрощаться.

– Человеку нельзя предоставлять выбор между сыном и отцом, – сказал Ломтев.

– И мы выбрали за нее, – сказал Влад. – Может быть, в тот момент я ее и потерял.

– И ради чего все это было? – спросил Ломтев.

– Ты подарил ей двадцать лет жизни, – сказал Влад. – Двадцать лет, которых бы у нее без тебя не было.

– И в итоге я оказался в ситуации еще хуже, чем та, что была раньше, – сказал Ломтев. – И крыса Менщиков теперь император. Может быть, мне стоило забить его под землю, пока он был вне времени. Отправить на дно океана.

– Его бы все равно откопали, – сказал Влад. – За ним стоят ресурсы очень богатого и влиятельного клана.

– А теперь он еще и император.

– После того, как он вышел из стазиса, это было закономерно, – сказал Влад. – В конце концов, он очень долго плел свою паутину, и большая часть нитей за эти годы так и осталась нетронутой.

– На каждого паука найдется свой ботинок.

– А Ник?

– Ник, – сказал Ломтев. – Послушай, я понимаю, что он мой внук, понимаю это разумом, но я этого не чувствую. Я почти не видел его ребёнком, не видел, как он рос, взрослел. Не знаю, какие книги он читает, какую музыку слушает, что его вообще в этой жизни интересует. Конечно, я могу все это узнать, достаточно лишь заглянуть, но это не то.

– У тебя нет эмоциональной привязанности, – констатировал Влад.

– Но тем не менее, я постараюсь сделать все так, чтобы ему не навредить.

– Но Кремль…

– Это единственное место, где он бывает чаще всего, где его легче всего застать, – сказал Ломтев. – А ты должен понимать, что без смерти императора твой план не сработает. Удары по инфраструктуре ни к чему не приведут, они очень быстро восполнят потери. Лишь смерть императора даст столько хаоса, что империи станет не до вторжения. На какое-то время. Может быть, его даже будет достаточно, чтобы вы подготовились.

– Я лишь не хочу, чтобы эта атака стоила вам обоим жизни, – сказал Влад. – Может быть, тебе стоит попробовать уже после встречи с Проводником?

– Если бы я был уверен, что эта встреча поможет, – сказал Ломтев. – Если бы у меня были гарантии, что моя сила останется со мной, а не будет разделена между нами в неизвестных мне пропорциях…

– Ты же знаешь, что не будет, – сказал Влад. – Сила принадлежит не телу.

– А если единственный вариантом будет мой окончательный уход? – спросил Ломтев. – Я-то уйду, оставлю Ника в покое, я готов к этому. Но моя сила уйдет вместе со мной, и кто тогда разберется с императором и отодвинет угрозу от ваших границ?

– Ты не веришь в республику, – сказал Влад. – Тебя интересует только месть.

– Когда-то и тебя тоже интересовала только она.

– С тех пор я изменился, – сказал Влад.

– Стал взрослым и солидным, – согласился Ломтев. – Приобрел положение в обществе, влияние и связи. Теперь ты не убиваешь сам, только отдаешь приказы, да? И каждая смерть должна принести какую-то выгоду республике, в которую я не верю. Ты тщательно отбираешь людей из списка, и ты убил бы их всех, если бы мог. Но ты не можешь.

– Ты тоже не можешь. И если ты атакуешь в лоб, тебе и императора-то не убить.

– По крайней мере, у меня есть шанс, – сказал Ломтев.

– Цена будет высока, – сказал Влад.

– Если ты не готов платить такую цену, зачем ты вообще зашел в этот магазин?

* * *

Белозерский отпустил машину, сказав шоферу, что он свободен до самого вечера. А скорее всего, там получится и больше. Должно пройти какое-то время, прежде чем транспортное средство припишут к другому чиновнику.

И не факт, что это снова будет директор СИБ.

Князь решил пройтись пешком. Совершить свой последний в этой жизни променад, как бы патетически это ни звучало.

Конечно же, у него был пистолет, и даже при себе, но он решил, что пускать себе пулю в лоб, едва выйдя из императорского кабинета будет недостойно.

Некрасиво.

Хотя, окончательного решения он еще не принял. Может быть, это будет висок.

Последние годы, когда к этому все, в общем-то шло, а в последние дни – стремительно покатилось, у князя уже был выработан план действий на этот счет.