Самая лучшая жена

— Так это правда? Ты лечишь Сиятельную Бринхилд? — Ирати вытаращила глаза.

— Не твое дело, — отмахнулась от нее аданка и охнула, когда Вал рывком подсадил ее на платформу. — Напугал, медведь! Пусти, задавишь!

Но бесстыжий сардарец молча уткнулся головой куда-то в ее живот, благо стояла Лита высоко, и промычал нечто невнятное в том смысле, что он чуть с ума не сошел от испуга.

— Первый раз в жизни со мной такое, пчелка.

Мелита хотела оттолкнуть, напомнить, что люди вокруг, и вообще нечего руки распускать, но глянула в его сделавшееся беззащитным лицо и промолчала. Постояла немного, а потом неловко, стесняясь себя и окружающих, погладила Вала по голове.

— А меня? — оттолкнув брата, к ней под руку сунулся Рин.

— Ты как кот, — засмеялась Лита. — Котик, — протянула она и, расхулиганившись, почесала парня за ушком. — Красивый…

— Может хватит на улице миловаться? — напомнила о себе Ирати.

— Завидуй молча, — огрызнулся Аэрин. — Вела бы себя поумнее, жених бы не сбежал.

— Ты не прав, — зарывшись пальцами в тяжелые черные пряди, вступилась за золовку Лита. — Раз уж он способен на такую гадость, то лучше, что сейчас предал. Потом было бы больнее.

— Много ты понимаешь, — отвернулась Ирати, но было видно, что она благодарна за поддержку.

— Не расстраивайся, — Вал подсадил сестру на платформу. — Мы тебе самого лучшего жениха найдем!

— А Линасу ноги вырвем, — поддержал Рин.

— С корнем, — стоялым жеребцом заржал Валмир. — Ну что? Сейчас домой? Высадим вас с Рином и к отцу? Там и поговорим, ага?

* * *

— Да что же его до сих пор нет? — не выдержала Лита, подходя к распахнутому настежь окну. — Вечер уже, — проговорила она с сердцем, облокачиваясь на подоконник.

— Значит дела, — Рин неслышно подошел к ней, борясь с желанием по-хозяйски положить руку на аппетитно оттопыренную попку. — Кхм, — откашлялся он, последними словами кляня бдительное заклятие, наложенное ведьмой.

'Вот же окаянство, родную жену тронуть нельзя!' — обиженно сопнув, он решил ограничиться полумерами и обнял ладонями тонкую талию своей хульдры.

— Не волнуйся за него, милая. Вал обычно знает, что делает.

— Я не волнуюсь, — она досадливо дернула плечом. — Просто поздно. И вообще, руки убери! Я тебе как целитель это говорю!

— Поговори со мной лучше как супруга, — шепнул Аэрин в розовое ушко аданки, с трудом удержавшись от того, чтобы попробовать на вкус, украшенную капелькой бирюзы мочку.

— Не надо, — растеряла всю свою решительность Лита. — Тебе нельзя, и вообще… — она развернулась к Рину. — Ты же любишь Мариту!

— Любил, — поправил он.

— А сейчас? — дрогнул нежный голосок.

— Сейчас я серьезный женатый мужчина, которому никто не нужен кроме одной белобрысой аданки, — признался Рин.

— Правда? — в девичьих глазах вспыхнула радость вперемешку с надеждой.

— Чистая, — он старался не улыбаться, чтобы не спугнуть свою девственную жену, чьи нежные ручки легли на его плечи.

— А знаешь, что мне рассказала княгиня? — борясь с желанием запрыгать от радости, спросила Лита.

— Неа, — беззаботно откликнулся он.

— У нее оказывается живет ручной скальный лев. И Сигню на радостях, что повелительнице полегчало даже пообещала принести с него шерсти! Так что с Орон озеру идти не надо, и это сильно экономит наше время. А значит завтра в ночь можно и за слезами звезд отправиться.

— А что это? — склонился к соблазнительным губам Рин.

— Ты не знаешь? — удивилась Лита. — Ну слушай…

Ее прервал яростный стук в калитку.

— Дочка, открой! — кричал Дагарр. — Рин, вы дома? Ирати совсем худо, помоги, красавица, — выдохнул он, едва распахнулась дверца.

— Что такое? — Лита кинулась в лабораторию, мужчины поспешили за ней.

— Совсем худо, — повторил свекор. — Как из храма вернулась с Валом поговорила. Он, стал быть, ушел, а мы обедать сели…

— Ближе к делу, — терпеливо попросила Мелита.

— Я ж и говорю, — было видно, что этот сильный мужчина не привык к беспомощности. — Пообедали мы, Ирати к себе ушла… Пожаловалась, что голова болит и ушла… А после началось…

— Не молчите, — Лита взяла свекра за руку. — От того насколько точно вы расскажете мне о случившемся, зависит очень многое.

— Да? — растерянно переспросил он. — Рвало ее, и в уборную бегала поначалу. Вид чисто у пьяной сделался, а сейчас лежит… Судороги у нее и пена на губах… Дочка, что с ней? Ты же ее спасешь?

— Попробую, — подхватив сумку, которую успела наполнить лекарским скарбом, пообещала Мелита. — Вы главное не волнуйтесь, — принялась она успокаивать свекора и мужа по пути к платформе. — Все будет хорошо, не зря же нас сегодня Саннива благословила. Правда, Рин?

Спокойная уверенность этой девочки вызывала двойственные чувства у Дагарра. С одной стороны малышка совсем не походила на виденных им раньше врачевателей, а с другой, как быть с благословением богини? А исцеленный сын? Плечо-то он показал, не поленился. Нету раны, только шрамик маленький. 'Идверд Хранитель, не оставь! Тунор Светозарный, сотвори великое чудо! Хротгар Могучий, порази несчастья, обрушившиеся на нас!' — взмолился несчастный отец.

* * *

Похоже, что кто-то из небожителей прислушался к горячим мольбам Дагарра. Во всяком случае спроси его кто-нибудь: 'А была ли явлена тебе божеская милость?' Ни на минуту не усомнился бы в ответе почтенный глава рода.

— Да! — ответил бы он и с готовностью повторил это еще сотню раз. — Да! Да! Да!

Давным-давно, еще в сопливом детстве слышал он рассказ о божьих людях. Будто бы целует таких везунчиков Саннива в макушку и передает на руки своим супругам. А уж те даруют новорожденному какой-нибудь талант. И так маленькому Дагарру хотелось оказаться на месте этих счастливчиков, что забывал он о той ответственности, которая ложилась на плечи избранным.

Теперь же, глядя на свою юную невестку, он понимал, как тяжела эта ноша. Спокойной и собранной вошла малышка в дом, из которого ее с позором выгнали. Ни словом, ни жестом не напомнила о произошедшем. Поклонилась очагу, поприветствовала напуганную свекровь и поднялась к Ирати, попросив его присмотреть за плачущей рвущейся к дочери Аримой.

Поначалу все было тихо, а потом хлопнула дверь, и звонкий девичий голосок принялся раздавать указания. Слуги зайцами поскакали греть воду, топить баню, поволокли наверх тазы и скатанные в рулон небеленые холстины. Все домочадцы враз стали жутко деловитыми и бегали вокруг растерянных хозяев с такими многозначительными рожами, что у Дагарра возникло желание послушаться жены, поймать вот хоть повариху, пару раз тряхнуть для острастки да и выспросить как там что и чего! Вместо этого он повернулся к Ариме и тяжело глянул на нее.