Самая лучшая жена

Дождавшись согласного кивка, Мелита по каплям споила находящейся в беспамятстве золовке какое-то зелье, умело массируя ей горло, после чего энергично купнула в фамильном тазу веник и принялась брызгать золовку водой.

— Матушка — чиста вода, избави Ирати от болезней тела и духа, от напастей, от глаза злого и завистливого. Подари, матушка — чиста вода, крепость и здоровье тела Ирати, спокойствие и силу духа. Быть по сему!

Раз за разом повторяла она заговор, не забывая щедро кропить больную. Поначалу ничего не происходило, и Арима даже расслабилась. Потом рука дочери дрогнула раз, другой, а после Ирати раскрыла в безмолвном крике рот и выгнулась дугой.

Аданка ловко сунула ей какой-то корешок, который болящая тут же прикусила, прикрикнула на свекровь, чтоб держала крепче, и продолжила речитатив.

Ирати била крупная дрожь, на ее коже выступила испарина с резким запахом веха ядовитого.

— Пошла цикута, — обрадовалась целительница и принялась обливать золовку чистой водой. — Пошла! Смотрите, матушка! Помогайте!

А у Аримы ноги отнялись, и со страху в глазах потемнело. Она вдруг со всей ясностью поняла, что их персональная богами посланная хульдра сотворила чудо, вернув Ирати с порога нижнего мира.

— Эх, вы, матушка, никакой от вас помощи, — Лита открыла дверь в предбанник и устало опустилась на лавку рядом со свекровью. — Хоть разглядели, что хвоста у меня нет?

— После гляну, — вяло пообещала Арима, не в силах отвести глаз от лица дочери, на которое медленно, но верно возвращались краски. — Спасибо тебе.

— Угу, — согласилась Лита и встала, держась за стеночку. — Польете мне? А то умаялась…

Через пару минут завернутых в простыни слабых как котята девушек на руках выносили из бани.

* * *

— Как Ирати? — не проспав и получаса, Лита открыла глаза. — Где она?

— Спит в соседней комнате, — поднял голову от книги Рин.

— Мне нужно к ней. Ой, а где одежда моя? — попытавшаяся было встать девушка снова нырнула под одеяло.

— Не знаю, — мужские губы тронула улыбка.

— Так узнай, — прозвучало резковато.

— Опять командуешь? Не навоевалась еще?

— Чего? — растерянно заморгала Лита. — Ты про что?

— Про то. Не думал, что в жены десятника беру.

— Рин, я не понимаю…

— Ну давай я объясню, — прищурился Аэрин. — Ты зачем отцу нагрубила, а? Что нельзя проявить участие к человеку? Уважаемому, кстати говоря, человеку.

— Можно, — она потянулась за покрывалом, лежащем на кресле. — Только надо учитывать, что глубокоуважаемый человек был на грани срыва, а у меня сил было в обрез. На двоих бы не хватило. Вот я и выбрала Ирати. Думаешь зря? — скользкая ткань норовила выскочить из пальцев, но Мелита не сдавалась.

— Все равно, — упрямо опустил голову он, — это было отвратительно. Ты должна…

— Давай ты не будешь сл мной так разговаривать. Я ведь не лезу в артефакторику, — бросив бесполезные попытки дотянуться до демонова покрывала, Лита вскочила с постели и быстро завернулась в тяжелую ткань. — Меня всю жизнь учили лечить людей! И ты на роль моего наставника не годишься, уж прости!

— Я твой муж! А значит могу и буду тебя учить! — Рин тоже поднялся на ноги.

— А это очень легко исправить! — сжала кулачки Лита. — Я должна тебе жизнь, но я расплачусь, изгнав проклятие, а жизнь Ирати пойдет довеском! Могу извиниться перед Дагарром в счет оплаты, а заодно свести Ариме синяк!

— Лита! Зачем ты так?!

— У поварихи больное сердце, а привратник мается желудком, лечить их?! Скостишь должок?! Ростовщик!

— Лита! Перестань!

— Что за шум, а драки нету? — в комнату заглянул улыбающийся Валмир.

— О! — обрадовалась Мелита, окидывая взглядом Вала. — Давай уж заодно твоему загулявшему братцу перегар уберу и сбитые костяшки промою. Живой водицей. Годится?

— Лита! — почти кричал Аэрин.

— И тогда я, наконец, освобожусь от вашей семейки? Или еще чего нужно?! Ты подумай! — протиснувшись мимо Валмира, аданка выскочила в коридор, шарахнув дверью об косяк так, что гул на весь дом прошел.

— Проклятый Сардар! — вытерла слезы, стараясь не обращать внимания на приглушенные звуки борьбы, доносящиеся из спальни. Было похоже, что Рин рвется выяснять отношения, а Вал его не пускает. — Лучше бы я с Олафом осталась, честное слово, отмучилась бы уже. Тем более, что яд у меня был. Так нет же пожить захотелось! Вот теперь живи и радуйся! Хлебай полной ложкой! Только не обляпайся!

Дубовое полотнище за ее спиной дрогнуло, будто в него кто-то врезался. Удар был такой силы, что девушку, подпиравшую дверь кинуло на пол, прямо под ноги прибежавшим на шум свекру и свекрови. Надо отдать им должное, действовать супруги начали молниеносно.

Дагарр склонился к рыдающей невестке, помогая ей подняться, а Арима кинулась на пасынков, выскочивших в коридор, ругая их на все лады. И гады они, и сволочи, и хамы неблагодарные, и мерзавцы, покатившиеся по отцовой скользкой дорожке, на которой здоровенные бугаи распускают руки, избивая невинных жен! А жены, то есть жена им досталась чистое золото: умница, красавица, а уж какой у нее талант, какое самопожертвование. До самого донышка себя девочка вычерпала!

Лита так заслушалась, что даже плакать перестала. Несколько раз она открывала рот, чтобы успокоить свекровь, но всякий раз останавливалась. Больно уж приятно было смотреть на виноватые лица Валмира и Рина. А уж про то, насколько полезно такому целителю как она полностью опустошать энергетический резерв, и вовсе решила никому не рассказывать. Хотя слова Учителя по-прежнему звучали у нее в ушах: 'Только не жалея силы на добрые дела, ты увеличишь ее. Воины тренируют тело, жрецы — дух, а мы — дар. Навсегда запомни это.'

— Не стой на холодном, дочка, — Арима решительно забрала невестку из рук притихшего мужа. — Пойдем к Ирати в комнату, переоденемся, отдохнем, покушаем. Пойдем, красавица моя. А вы, — она повернулась к пасынкам, — с отцом поговорите. Он вас еще и не такому научит.

С трудом удержавшись от того чтобы показать притихшим супругам язык, Лита позволила причитающей свекрови отвести себя к Ирати.

Девушка и правда спала, и состояние ее уже не вызывало опасения, в чем и убедилась Мелита сразу же глянув на золовку.

— Как она? — тревожилась Арима, забирая у сунувшейся в светелку ключницы тапочки.

— Скоро проснется, — уверила Лита, обуваясь. — И есть попросит.

— Слышала? — хозяйка дома глянула на служанки. — Так чего стоишь? Беги на кухню! Только одежду госпоже сначала принеси. Ну! А ты садись вот сюда в креслице, — интонации женщины изменились. — Умаялась, ягодка, с нами.

— Матушка, вы меня пугаете, — призналась Лита.

— Расслабься и привыкай, — посоветовала эта непонятная женщина с любовью глядя то на одну свою дочь, то на другую… дочь. 'Да, именно так,' — удовлетворенно кивнула она сама себе, следя за тем, чтобы невестке принесли лучшие одежды.