Самая плохая адептка

— потянуло тухлятиной. Мы с лирой Эндрю нахмурились, но когда дым рассеялся — радостно рассмеялись. Волоски в третьем образце стали белоснежными!

— Ура! — с облегчением выдохнула я. — Получилось!

Лира Эндрю тоже выдохнула с облегчением и принялась переливать осветляющий краситель из колбы в красивый стеклянный флакон.

— Запах, конечно, не слишком приятный, я добавила стапелию, — пожаловалась она, — но ради результата можно потерпеть.

— А что ректору еще остается? — резонно заметила я. — Не фиолетовым же еще месяц ходить!

Лира Эндрю отставила флакон в строну и подхватила пинцетом несколько упавших на стол ректорских волосков, убирая их в колбу. Затем она ловким движением отрезала тоненькую прядь у меня, и положила туда же.

— Это еще зачем? — испугалась я.

— Для симпатического зелья. Я, правда, просила тебя принести какую-нибудь вещь, но волосы — еще лучше. Это носитель энергетического отпечатка.

— Но я же передумала! — возразила я.

— Это ты сейчас передумала, — покачала головой лира Эндрю. — Но вдруг краситель не сработает или ты еще что-нибудь натворишь? Пусть будет на крайний случай.

Пришлось согласиться с доводами директрисы. Я, конечно, не собиралась охмурять ректора, в смысле добиваться его симпатии насильно. Но вдруг он действительно решит меня выгнать из академии — тогда и мне придется пойти на крайние меры.

— Варите! — решительно произнесла я. — Но только на крайний случай!

Лира Эндрю вновь принялась смешивать компоненты, попросила прошептать в

готовый раствор вызубренное мной заклинание «Охмурилис», добавила щепотку какого-то порошка из коробочки с перечеркнутым костями черепом, зачем-то пояснив, что не приемлет никакого колдовства — только научную магию. Прозрачное зелье в колбе забурлило и порозовело, переливаясь перламутром, потянуло розами и свежестью, а довольная лира Эндрю закрыла колбу крышкой и произнесла:

— Должно настояться несколько дней, чтобы ваши энергии вошли в резонанс.

— Так как оно действует? — заинтересовалась я.

Ну а что ж не спросить, раз все готово.

— Это не любовный напиток и не приворотное зелье, эффект недолгий и легкий: симпатия. Но капельки будет достаточно, чтобы твой ректор передумал выгонять тебя из академии, — ответила лира Эндрю. — Можно добавить в чай или в еду. А можешь использовать как духи. Никто, кроме ректора, не почувствует. Только ты и он.

— Я и он, — мечтательно улыбнулась, вспомнив, как утром ректор сжимал меня в объятиях.

Правда, сжимал он не столько меня, а мою шею, грозясь придушить, да еще обещал влепить третий выговор. Сразу же весь романтический флер исчез.

— Я противница приворотов, — успокоила меня директриса. — Считаю, что лучше заняться нарядами, прической, манерами. В следующий раз мы лучше сварим тебе настойку для похудения, будет больше пользы. У тебя в аптечном деле, конечно, опыт есть, но и я кое-что могу.

— Лира Эндрю. А откуда у вас такие познания? Вы раньше работали в аптеках?

— Нет, — женщина покачала головой и замолчала, словно на что-то решалась. — Мой муж был известным в узких кругах алхимиком. Я многому у него научилась. Мы жили в достатке, и я варила зелья красоты для себя. Да еще готовила бытовые настойки для ухода за домом.

— И что же произошло?

Я огляделась. Гостиная, как и сам дом, выглядели прилично, но скромно для жилища известного в королевстве алхимика.

— Муж увлекся вредными алхимикатами и однажды перешел грань.

— Ушел за Занавес? — посочувствовала я.

— Нет, сперва он перешел грань закона. Стал брать заказы на запрещенные в королевстве зелья. В итоге в наш дом постучала полиция, мужа судили и лишили имущества и средств. И запретили проводить опыты. У меня были кое-какие накопления, доставшиеся от семьи, на них мы и купили этот дом. Вскоре муж умер, запрет на занятие любимым делом и судебные тяжбы подкосили его здоровье. Я осталась одна… — лира Эндрю стерла слезинку и печально улыбнулась. — И мне пришлось открыть эту школу. Увы, я не преподаватель, и не аптекарь, академических знаний у меня нет, но могу все показать на практике.

— И в рекламе вы не сильны, — пробормотала я, вспомнив скромное объявление в газете. Если бы не Жижа, я бы не обратила на него внимания.

— Не сильна, — подтвердила женщина. — В прошлом году у меня было три ученицы, в этом году только одна. Но я не жалуюсь, на жизнь хватает.

— С этим нужно что-то делать! — возразила я.

Мне так захотелось помочь женщине, ровеснице тетушки Лижбет. Но в отличие от нее, лира Эндрю не хитрила, вытягивая деньги у родственников, и не искала себе нового мужа, а пыталась выжить, честно зарабатывая трудом.

Попросила директрису дать мне брошюрки с описанием ее занятий красоты. Может, среди студенток в академии раздам — кто-нибудь да заинтересуется. Помимо брошюрок лира Эндрю положила мне в сумку печенье, лекции и новый молодильный крем для тетушки Лижбет. Ведь сегодня конец недели, а значит, завтра я должна вернуться в Будеж.

Но встреча с тетушкой волновала сейчас меньше всего. Ибо мне предстояло испробовать настойку на ректоре Тори, желательно удачно. И обойтись без новых приключений, чтобы не схлопотать очередной выговор.

ГЛАВА 15

Как я не торопилась побыстрее добраться из города в Академию, как ни старалась заскочить в зоосад, а потом и на ужин, но успела лишь переодеться и побежать на тренировку с Райтом.

— Джер, будь человеком, давай перенесем на завтра? — попросила я его.

— Перенести можно, но завтра побежишь двойную дистанцию, — надменно сообщил адепт. — Двадцать кругов.

— Эй, почему двадцать-то? — возмутилась я. — Было же пять! Значит, двойной объем — десять.

— Это когда было, Комарек? До того, как ты меня притравила, — нагло заявил адепт. — А теперь, считай, ты вдвойне мне должна.

Осознав, что столько мне никогда не пробежать, махнула рукой. Чем быстрее отмучаюсь, тем скорее передам ректору настойку.

— Ладно, давай быстрее. Мне сегодня пораньше надо.

— На свидание идешь? — прищурился Джер Райт и почему-то разозлился. — Не успела месяца отучиться, а все туда же! Жениха ищешь…

— Приключения я ищу, — буркнула, не дослушав напрасных обвинений… и побежала.