Самая плохая адептка

— Может, добавим Гарпагофитум? — задумалась я.

— Дьявольский коготь? Он может быть опасен! — возразил Яцек, перегнувшись через стол и рассматривая настойку в нашей колбе.

— Почему сразу опасен и "дьявольский"? Гарпагофитум еще называют Мартинией душистой, она оказывает противовоспалительное и обезболивающее воздействие. Все дело в дозировке. Ты же знаешь, любое растение может быть как ядом, так и лекарством, — многозначительно произнесла я.

— Главное, не навредить. А то потом антидот несколько лет будете искать, — вздохнула Вилка, с интересом прислушиваясь к разговору.

В этих словах таилось что-то личное, подруга явно хранила какой-то секрет, связанный с ядами и антидотами. Но Змиевский меня вновь отвлек, согласившись на «коготь», но предложив приготовить с ним отдельную настойку. И я позабыла и о секретах, и о сомнениях. Извлекла из мешочка черный корешок в длинными загибающимися «рогами»-прутиками и открыла свою тетрадь, выискивая нужную рецептуру обезболивающего средства.

Через полчаса мы с сокурсниками закончили все приготовления. В моих колбах плескались золотистого цвета настойки с запахом свежего сена — Г рифу должно понравиться. А вот перед Вилкой с Яцеком стояли три склянки, но лишь в одной находилась субстанция приятного белого цвета с легким древесным ароматом.

— Ну если этот Болек не поставит мне зачет, я лично вотру в его кислую физиономию эту мазь, — воинственно произнесла довольная собой Вилка. И улыбнулась: — Спасибо вам!

Полли то и дело выглядывал из подсобки, проверяя, как у нас дела. Потто не появлялись, а значит, все было тихо-спокойно.

Юноши принялись прибирать на столах, а мы с Вилкой решили немного задержаться, вспомнив о красителях.

— Вы идите, мы вас догоним. Я тут быстренько сварганю еще одну настойку.

К счастью, нам не стали задавать лишние вопросы, но попросили поторопиться.

Сокурсники ушли, а я принялась за дело. Для себя приготовила осветляющий, жемчужный, краситель, а для Виларии — затемняющий, орехового оттенка.

Вскоре настойки были готовы, а в лаборатории стоял приятный цветочно¬фруктовый аромат с легким спиртовым привкусом.

За дверью раздалось шипение, а Вилка отмахнулась:

— Полли, мы уже идем, сейчас только примем настойку красоты. — Она пригубила настойку: — Словно пьем дорогое вино!

— Там всего капелька спирта для закрепления ингредиентов, в твоей настойке эфирное масло волошского ореха, а у меня масло лимонника, — пояснила я и осеклась. Мне показалось, что за окном послышался тоненький свист, да и за дверью тоже. Но звук прекратился, а я продолжила: — Краситель продержится месяц. Если не хочешь быть слишком темной, сделай пару глотков, а кожа приобретет ровный золотистый загар. Как ты хотела.

— Здорово! Не нужно возиться с алхимикатами и кремами. Я слышала подобные настойки только в столице продаются, в каких-то кошмарных аптеках.

— Кошмарековых, — подсказала я с гордостью. — Все компоненты натуральные, а главное — у средства стойкий эффект!

Мы с Вилкой с видом заговорщиков чокнулись колбами, я выпила свою настойку, а вот Вилария не успела.

В этот момент за окном раздался жалобный свист, входная дверь распахнулась и на пороге показался сторож, который подрабатывал в академии комендантом.

— Стоять! Ни с места! — Мужчина к кому-то обернулся, пропуская вперед и поясняя: — Здесь не студенты, а адептки! Вот они, голубушки! Полюбуйтесь! Я же говорил, огонек туда-сюда пляшет в окне лаборатории. Не зря я вас разбудил! Как чувствовал, кто-то есть. И как не стыдно! Девицы, а распивают горячительные напитки. У меня на это дело нюх!

Мужчина пошевелил покрасневшим носом, грозно приближаясь к нам.

— Разберемся, — произнес знакомый голос и в лабораторию зашел его обладатель — ректор Провинциальной магической академии Амадор Тори. Он был в тапочках, в домашних брюках и в шелковом халате. Белоснежные волосы рассыпались по плечам, вид у мужчины был недовольный, но очень привлекательный. И вместо того, чтобы спрятаться под столом и избавиться от колбы, мы с Вилкой залюбовались широкими ректорскими плечами.

А лер Тори тем временем в два шага оказался рядом с нами и ловким движением забрал из рук Виларии настойку с красителем.

— Ну что? Чистый спирт? — с предвкушением поинтересовался комендант и облизнулся.

— Проверим, — нахмурился ректор. — Что это? Вино? Или зелье с Охмурилисом? Для себя варили, раз сами пьете?

Амадор Тори принюхался и… сделал пару глотков настойки, а затем достал из кармана красную пилюлю, проглотив.

— Не-е-ет! — запоздало выкрикнули мы с Вилкой.

Я вскочила с места, пытаясь вырвать из рук ректора колбу, но тот не отдал, победно подняв остатки красителя надо головой.

— Это не то, что вы думаете! — возразила я.

— Врать бесполезно, я застал вас на месте преступления. Лучше признайтесь сразу, что вы принимали?

— Это для личных нужд, — засмущалась я.

Признаваться ректору, что готовила краситель и осветляла волосы, считала неприличным.

— Объявляю вам первый строгий выговор за проникновение в лабораторию и за нарушение режима. Завтра магистр Болек определит, что вы сюда намешали, — недовольно поджал губы ректор Тори и закрыл колбу пробкой. — И если это окажется запрещенное в империи приворотное зелье, я вас выгоню с позором!

— А вы не боитесь, что приворот подействует на вас? — ехидно поинтересовалась Вилка, приходя себя.

— Неужели вы думаете, адептка Войта, что я не принимаю антидот?! Между прочим, лучший, приготовленный королевским целителем! Вы не единственные, кто пытается добраться до первого жениха Протумбрии, — высокомерно заявил ректор.

— Но на меня эти штучки не действуют!

Я про себя молилась всем богам, чтобы так оно и было. Ведь в колбе… Я охнула, прикрыв ладонями лицо. Затемняющий краситель! Мамочки! Он, конечно, проявится не сразу, к утру, да и ректор сделал лишь пару глотков. Вон и антидот принял.

Будем надеяться, что поможет…

— Ага! Вижу вам стало стыдно, адептка Комарек, — злорадно произнес ректор.

— Жду вас в восемь утра у себя в кабинете. А сейчас комендант проводит вас в корпус.

Пока я собирала вещи, прислушиваясь к предупреждающему художественному свисту друзей и шипению Полли, которые прозвучали с большим запозданием, комендант с важным видом обходил лабораторию. Заметив дверь, ведущую в коридор, он остановился возле нее и потер ладони:

— Наверное через нее студентки и пробрались!

— Нет-нет! — вскрикнула Вилария. — Мы остались после занятий и спрятались под столом. У меня проблемы с зельеварением, и Лиска мне помогала.

Комендант дернул ручку, но дверь, к нашей радости, оказалась заперта.

Сторож, недовольно бурча, схватил нас за шкирки, выводя из лаборатории как нашкодивших малышей, и мы направились в сторону общежития.

— Лер Тори, только вы, пожалуйста, больше не пейте, — напоследок попросила я ректора.

— Вообще не пить или вашу винную настойку? — мрачно пошутил ректор. — Не переживайте. Сохраню для экспертизы.