Самая темная мука

Но его глаза... ох, гром и молния, его глаза. Они представляли собой сочетание мягкости и все же жесткости и чистой похоти. Они были цвета заката, полыхающие различными оттенками золота и меди.

Он и его друзья остановились чуть ниже возвышения.

– Леди и члены.
– Темноволосый солдат... агент?.. раскинул руки, чтобы обратиться к аудитории.
– Подарите нам минутку своего времени.

Алек раздулся от ярости.

– Кто вы? А еще лучше, вы знаете, кто я?

Рыжеволосый сделал еще один шаг вперед, быстро осмотрев окружающее пространство. Он даже прошелся взглядом по Катарине, проявляя интерес к свадебному платью, которое Алек выбрал для нее... уродство без бретелек, с корсетом и широкой юбкой в несколько слоев с атласными розами. Его рот скривился от отвращения.

Она вздернула подбородок, хотя ее щеки горели от смущения.

Он сосредоточился на рассвирепевшем Алеке.

– У тебя есть монета.
– Его акцент... возможно, греческий?
– Отдай ее мне.

Алек рассмеялся своим запатентованным у-тебя-есть-только-минута-жизни смехом.

– У меня множество монет.
– Некоторые из его охранников достали оружие и только ждали сигнала, чтобы выстрелить.
– Ты можешь выражаться конкретнее.

– Она единственная принадлежащая Гадесу. Притворство, что не понимаешь, не приведет ни к чему хорошему.

Алек едва заметно кивнул самому надежному своему охраннику, который заблокировал дверь в задней части помещения.

Сигнал.

Силовик прицелился. Нет. Нет! Катарина предупреждающе вскрикнула. В чем не было необходимости. Рыжеволосый уже подобрался, крутанул и бросил кинжал. Кончик лезвия вошел прямо в глазницу.

Кровь брызнула, вой боли эхом отразился от стен. Пистолет выпал из его рук, бесполезный, и охранник упал на колени.

Крик Катарины перешел в хныканье. Рыжеволосый поступил просто... без каких-либо колебаний... так мужественно.

Женщины на скамьях вскочили и бросились к выходу, их каблуки цокали по напольной плитке.

– Моя следующая жертва потеряет намного больше, чем глаз, - сказал рыжеволосый с холодной отстраненностью.

Мужчина с темными волосами и голубыми глазами ухмыльнулся.

– Баден, чувак, если бы я раздавал очки, то ты бы получил десять бонусных баллов. Так горжусь тобой сейчас.

Баден. Рыжего звали Баден. Убийцу звали Баден, а темноволосый мужчина только что похвалил его за жестокость.

Баден перевел взгляд на нее.

– Испытай меня. Рискни.

Кто-то другой заплакал бы и стал бы молить о пощаде, когда бросают вызов такие смертельные силы. Для Катарины же слезы неприемлемы.

Катарина плакала ведрами за несколько месяцев до смерти матери, но не пролила и слезинки после. Она была крайне спокойна. Страдания матери, наконец, закончились. Но с облегчением пришла и вина. Если Катарина не может оплакать мать, отдать дань уважения, разве правильно, что она заплачет по другому поводу?

Побледневший, дрожащий Алек отступил... он никогда не шел на попятную... и встал позади нее, используя в качестве щита?

Брат поднялся с передней скамьи. Он был ростом в шесть футов, но из-за его худобы казался ниже по сравнению с незнакомцами. Доминик, в самом деле, планирует выступить против предполагаемых убийц?

Баден повернулся в его сторону.

– Нет!
– она сбежала с возвышения, чтобы загородить Доминика.

– Мой брат не имеет ничего общего с этим. Ты не причинишь ему вред.

Хотя ее любовь к единственному живому члену семьи ослабела, Катарина помнила мальчика, каким тот был. Добрым, терпеливым и заботливым. Она не желала наблюдать за его смертью, предпочла бы увидеть брата за решеткой, насильно освобожденного от коварного влияния Алека и готовой дозы героина.

Возможно, если Доминик завяжет, они смогут попытаться сновать стать братом и сестрой.

Он заслонил ее собой, тем самым поразив.

– Не играй в героя, сестра.

Баден потерял к нему интерес. Излучая леденящее кровь зло, он приблизился к Алеку, мужчине, которого боялось столько людей.

– Это твой последний шанс. Монета.

Алек поджал губы, это действие она отлично знала. Дерзость наркобарона... "я владелец всего, на что смотрю..." только что вернулась.

– Монета принадлежит мне. Скажи Гадесу, что он может отправляться в ад, где ему место.

Темноволосый мужчина рассмеялся. Блондин поправил свои перчатки.

– Неправильный ответ. Возможно, ты еще не до конца веришь, что я готов на все, лишь бы ее заполучить.
– Баден схватил Алека за шею и оторвал от пола, сжав с такой силой, что его глаза вылезли из орбит, а лицо покраснело.
– Это убеждает тебя?

Собаки! Если он умрет...

– Остановись, - закричала Катарина. Она пыталась вернуться к помосту, но Доминик обхватил рукой ее талию, удерживая на месте.
– Прошу!

Пожалуйста.

Баден проигнорировал и обратился к Алеку:

– Я уйду с монетой... или с чем-то, что тебе дорого.
– Когда рука Алека поднялась к подбородку, он встряхнул его, гарантируя, что его намерения ясны.
– Тебе выбирать.

Брызгая слюной, Алек стал бить по руке Бадена.

– Знай, - добавил рыжий невозмутимо, - я вернусь завтра, и на следующий день, и на следующий, пока не заполучу желаемое, а я никогда не остаюсь без вознаграждения.

Кто этот мужчина? Кто такой Гадес?

Алек схватил небольшой пистолет, спрятанный на талии. Баден повернул наркобарона, используя его в качестве буфера, стреляя из его собственного оружия по охранникам, которые взяли их на прицел.

Раздались новые стоны боли. Брызнула кровь, и стали падать тела. Катарина прижала руки к животу, подавляя волны тошноты.

Закончив с охранниками, Баден вывернул запястье Алека и сломал кости; пистолет упал под крики ее жениха. Все больше и больше мужчин вскакивали, чтобы помочь ему, и трио оказывалось под прицелом все большего и большего количества пистолетов.

Даже Доминик достал оружие из кобуры на лодыжке, хотя и не целился. Он потащил ее к боковой двери и дальше по длинному коридору.

Бум! Бум! Бум! Раздалось множество выстрелов позади нее.

Алека ранили? Она пыталась вырваться.

– Отпусти!

– Хватит.
– Ее брат тяжело дышал, уже запыхавшись.
– Это для твоего же блага.

Жест доброты, даже если вел к неправильному пути.

– Я не позволю невесте Алека страдать, - добавил он, все испортив. У него все всегда крутилось вокруг Алека.