Самая темная мука

"Только одно должно быть заразным. Твоя улыбка".

– Торин, хранитель Болезни

– Ты не можешь просто... взять меня, - сказала невеста встревоженно.

Как ее зовут?

– Могу, и возьму. Не сопротивляйся мне.
– Кровь в венах Бадена запела, Разрушение мурлыкал, соглашаясь. Его накрывало волнами удовольствия. "Ненавижу зверя, но это мне нравится". Ничто в его жизни... нынешней или предыдущей... не сравнится с этим. А по какой причине он ощущает такое? Потому что полностью уничтожил армию другого мужчины.

Так уверен, что уничтожение и есть причина? Как на счет девушки?

Едва взглянув на нее, Бадена охватило желание ее поиметь, долго, сильно и часто... и, что странно, защитить

Это безумие. Она ничего не значит для него.

Уильям и Торин были заняты осмотром убитых за монету. Просто на всякий случай. Баден наблюдал за ними, невеста - за Баденом, жар ее взгляда опалял.

Она выругалась на него.

– Ты улыбаешься.

Правда?

– Насилие доставляет тебе радость? Это жутко. Жутко!

Невеста исторгла поток словацких ругательств, называя его ужасными прозвищами и обвиняя в том, что спит со всем от крысы до козы. Ее страх отступил под натиском гнева.

Разрушение не уделил ей внимания. Она была слабой и безобидной.

На самом деле невеста забавляла Бадена. Столько злости в таком маленьком теле.

Если когда-нибудь ее страсть будет перенаправлена...

Он громко сглотнул от нужды... несомненно это принесет боль, только боль... больше не находит ее забавной.

Ее брат потянулся, чтобы ударить рукой ее по губам, но она отбила его ладонь и продолжила ругаться, спасая мужчину с клинком в сердце. Баден возьмет девушку в качестве приза за выигранный бой. На одну ночь она станет принадлежать ему. А он, заботится о своем.

– Не трогай ее больше, - бросил он, не скрывая враждебность.

Брат побледнел.

Невеста встала перед Баденом, привлекая внимание. Явная попытка защитить мужчину, который должен сделать все возможное, чтобы защитить ее.

Ее беспокойство за мужчин в ее жизни... за мразей... раздражало его. Она сказала, что наслаждаться насилием жутко, и все же связалась с человеком, который оставлял за собой трупы виновных и невинных.

– Есть способ лучше, - заявила она.
– Убивать беззащитного человека нецелесообразно и трусливо.

– Ни один человек не беззащитен. Пока у него есть разум.

– Если разум - оружие, некоторые вооружены лучше других. Некоторые, как ты, вообще обезоружены...

– Катарина, - рявкнул брат.
– Хватит.

Катарина. Утонченное имя для утонченной (на вид) женщины.

Она сжала губы в тонкую линию.

Катарина далека, ооочень далека от женщин, каких предпочитал Баден. Ему больше нравились сильные женщины-воины. Кто-то, кто в состоянии поддержать хвастовство своим телом. Такие как Пандора. Один или два раза он даже решал сделать паузу в их противостоянии. В конце концов, желание победить всегда перевешивало желание насладиться ею.

Он стал изучать Катарину более пристально. Ее темно-каштановые волосы были уложены в замысловатый узел на макушке, ни одна прядь не выпала, обрамляя ее яркое лицо. Яркое, даже несмотря на хрупкость. Кошачий разрез ее больших серо-зеленых глаз чувственно дополняли густые, прямые брови и пушистые черные ресницы. Светлые веснушки покрывали ее изящный носик и заостренные скулы. Пухлые губы молили мужчину вкусить их...

"Сопротивляйся".

Линия ее челюсти была самой выдающейся частью лица, по нему он хотел бы провести кончиками пальцев; она была почти треугольной, закругляясь на подбородке.

Ее кожа гладкая и безупречная, как только что отполированный оникс... за исключением рук. Множество шрамов тянулись по внутренней стороне от локтей до запястий, каждый след был от зубов. Ее кусали? Но почему?

На ее правой руке виднелась татуировка. Однажды...

Так начиналось множество сказок, и это казалось интересным выбором для охотницы за деньгами. А она ею была. Он не мог найти других причин, почему женщина с таким неукротимым духом могла бы поклясться любить, почитать и слушать такого мужчину как Александр.

– Пожалуйста, - сказала Катарина, меняя тактику.
– Дай мне шанс найти твою монету. У Алека много домов. У него есть предприятия. Как его жена, я получу полный доступ. Я с радостью обыщу их все.

– Как быстро ты предала своего нового мужа.
– Это раздражало его также сильно как и ее забота.
– Хотя я сомневаюсь, что он захотел тебя за твою верность.

Покончив с разговорами, Баден схватил ее за талию и перевернул ее вверх ногами, прижав в своему боку и успешно избегая контакта кожи о кожу.

Она безрезультатно брыкалась и вертелась. Он просто слишком силен, а ее платье оказалось огромным, превратившись в идеальную клетку.

Брат потянулся к ней. Ошибка. Баден подставил ему подножку, заставив того упасть на задницу.

– Не двигайся, - приказал он.
– Или закончишь как другие.

Брат остался на месте, но плюнул на ботинки Бадена.

– Ты не убьешь меня. Я тебе нужен, чтобы доставить сообщение.

– Да? Записка сработает не хуже.

В серо-зеленых глазах Катарины вспыхнула ярость.

– Возьмешь девчонку, и Алек убьет тебя.

Баден усмехнулся... как и Разрушение.

– Нельзя убить кого-то, кто уже мертв.

Замешательство исказило черты лица мужчины, быстро сменившись страхом, когда крики ослабли до стонов, раздающихся по всей церкви. Он, наконец, осознал всю жестокость Бадена?

– Записка не передаст правильные эмоции, - возразил парень.

Он был не согласен, но сказал:

– Когда Александр очнется, скажи, что я найду его утром. Прятаться от меня бессмысленно. Если он не отдаст мне монету, я сдержу обещание и возьму что-то еще для него важное. Что-то, что заставит его истечь кровью.

Пока невеста продолжала сопротивляться, Баден направился по центральному проходу.

– Пойдемте, - позвал он.

Уильям и Торин прекратили свои поиски и догнали Бадена, чтобы встать по бокам от него. Они были в алых брызгах, но, в отличие от него, у них не оказалось ран. Хорошо, это хорошо. Увмидев их раны, он, скорее всего, ощутил бы неудержимую ярость. Которая обернулась бы против них.

Разрушению нравилось пинать упавшего человека.

"Нужно было избавить от этой парочки и прийти одному".