Самая темная мука

– Я должна остаться с ним, - сказала Катарина.
– Собаки...

– Забудь о них.

– Никогда!

Выстрелы прекратились. Крики и стоны боли стихли. Запах пороха и окислившего металла наполнил воздух, достигнув ее.

Прежде чем Доминик достиг двери, которая вела на улицу, она уперлась ногами и оттолкнула его. Он не разжал хватку, увлекая ее за собой, когда падал. У него выбило воздух из легких, и Катарине, наконец, удалось высвободиться. Доминик потянулся к ней, но она ударила его в живот и поднялась.

Выругавшись, он вскочил. Катарина отпрыгнула назад и...

Врезалась в кирпичную стену. Хватая ртом воздух, она резко обернулась. Ее взгляд отметил мужские ноги... рельефный торс. Также там были тонкие реки черных татуировок, идущих от кончиков пальцев к краю черной полоски, которая обхватывала его бицепсы. Три пулевых отверстия портили его плечо, но раны, казалось, не кровоточили.

Ее взгляд остановился на холодных медно-красных радужках. Баден.

Он был чрезвычайно сосредоточен, излучая вызов, решимость и смертельное желание... возможно, даже нетерпение.

– Отойди в сторону, Катарина, - приказал Доминик.

Баден обошел ее, чтобы выбить пистолет из рук брата.

При встрече с агрессивной собакой, нужно оставаться спокойной. Избегать прямого взгляда в глаза. Встать боком и потребовать собственного пространства.

Она смотрела позади него, пока принимала нужную позу. Затем спокойным тоном заявила:

– Твоя ссора не с нами. Мы не причиним тебе вреда.

– В последнее время мне не нужна причина, чтобы поссориться с кем-либо, невеста.
– Он сказал невеста на словацком, ее родном языке?
– Но ты...ты даешь мне повод. Ты беспокоишься за этот кусок дерьма.
– Его отвращение вернулось в полную силу.
– Ты вышла замуж за этот кусок дерьма.

Баден думал о ней худшее, не зная истины. "Не знаю его, не нравлюсь ему. Его мнение не важно".

– Тебе ли бросаться камнями? У тебя шея в блестках.
– Это правда.
– Любезность от подружки стриптизерши?

Когда он ничего не ответил, вспышка раздражительности погасла. Катарина мягко спросила:

– Алек все еще жив?

– Ты беспокоишься за него или за власть, что ты потеряешь с его смертью?

"Власть? Умоляю!"

– Он. Все еще. Жив?

Баден склонил голову вбок.

– У него даже еще все части тела на месте. Пока.

"Слава Богу!"

– Послушай меня. Я отдам тебе монету. Хорошо?

– Ты не сделаешь ничего подобного. А ты не причинишь ей вред, - обратился Доминик к Бадену.
– Я не позволю...

Баден молча посмотрел на него, прежде чем вновь обратить внимание на Катарину.

– Ты знаешь, какую монету я ищу?

– Нет, но ты можешь описать ее, а я поищу в доме Алека.
– Если Баден припер к стенке охранников, у нее, наконец, получится разыскать собак без страха быть пойманной.
– Давай пойдем туда сейчас.

– Ты видела, с какой проблемой готов столкнуть твой муж, чтобы не отдавать монету.
– Темнно-красные волны упали на его крепкий лоб, пряди словно чистый шелк.
– Она не будет лежать на виду.

Скорее всего, нет.

– Возможно, она в депозитной ячейке. Я могу собрать все ключи. Если мы уйдем сейчас...

Доминик сжал ее руку, но не сказал ни слова.

– Что, ты думаешь, я сделал до прихода в церковь?

– спросил Баден.

"Он был в доме?"

– Ты видел трех питбулей? Один тигровой окраски, другой серый, а...

– Там не было никаких собак, - вставил он, нахмурившись.
– Как и кошек.

Опустошение вперемешку с гневом, смертельная комбинация, поднялись в ней. Где Алек спрятал ее собак?

Светловолосый мужчина подошел к Бадену и после небольшого колебания похлопал его по плечу.

– У нас проблемы. Уильям убил последнего...
– его зеленые глаза остановились на Доминике, и он кивнул.
– Неважно. Ты оставил посланника живым. Все хорошо.

Желчь подступила к ее горлу.

– Втроем вам удалось справиться с пяти десятью охранниками?

Светловолосый посмотрел на нее взглядом - все же невеста ударилась головой на выходе?

– Не такое уж и большое дело. Они всего лишь люди.

Он улыбнулся и ушел.

Всего лишь люди. Она не могла перестать искать взглядом Бадена, несмотря на внушение себе обратного. Он все еще с вызовом смотрел на нее, и Катарина сглотнула.

– Ты не считаешь себя человеком? Так кто ты, демон?

– Да.

Что!

Он посторонился и махнул в сторону алтаря, мышцы на его руке напряглись.

– Ты вернешься. Сейчас же.

Уйти от сумасшедшего мужчины? Не надо повторять дважды. Она помчалась по коридору и ворвалась через двери. Катарина встанет на защиту Алека при необходимости и...

Она затормозила. Кровь покрывала стены и скамьи и стекала на пол. Тела, части тел и прочее, названия чего Катарина не знала, валялись здесь, там и везде.

Бессознательного Алека пригвоздили к кафедре, его голова болталась. Желчь вернулась, и вновь поднялись волны тошноты. Она подошла ближе. Ее руки дрожали, когда Катарина нащупала пульс... едва уловимый, но он был.

– Теперь счастлива?
– Баден подошел к ней сзади, его тень полностью ее накрыла.

– Нет! Ты пытал...

– Насильников и убийц. Да. Они получили по заслугам.

– Что дает тебе право быть судьей, присяжным и палачом?
– и... и... количество смертей... степень разрушения... испытание дня...
– Думаю, я...

Слишком поздно. Она наклонилась, и ее вырвало.

Баден подтащил ее брата ближе, но никто не поступил как джентльмен и не убрал вуаль из зоны опасности.

Катарина едва не фыркнула, когда выпрямилась и вытерла рот тыльной стороной ладони. Жестокий дикарь и бесчувственный наркоман не пришли ей на помощь? Какое безумие!

– Mater ti je kurva, - выплюнул Доминик Бадену, пока пытался освободиться. "Твоя мать - шлюха".
– Ты заплатишь за балаган, в который превратил этот день.

Безразличие читалось во взгляде, когда Баден осматривал Катарину. Затем вспышка чего-то промелькнула в его глазах, заставляя ее вздрогнуть. От ужаса. Это должен быть ужас.

– Александр заплатит, и самым неожиданным способом. Я решил забрать... его невесту.

Глава 4