Самая темная мука

Баден ждал. Посланники не сказали больше ни слова.

– Я не услышал ответов на свои вопросы.

– Просто потому что ты не слушал, не значит, что мы их не дали.

Напыщенный кусок...

Пришла официантка с шотами амброзии на подносах. После того как Баден осушил все три по очереди, Бьорн ее отослал.

Баден знал, что у Посланников есть свои проблемы. Бьорна заставили жениться на непонятного вида королеве теней... как и тени Гадеса... тени Бадена?.. и она медленно выпивала из него жизнь. Ксерксес, судя по слухам, охотился на бестию, полный решимости ее убить.

В клубе раздались аплодисменты, и кто-то назвал имя Талии.

Они пришла.

– Чтобы не случилось во время войны между отцом и сыном, - сказал Бьорн, - мы не можем позволить Люциферу выиграть. Наши оракулы высказались. Если Гадес выиграет, мир выживет.

– Если выиграет Люцифер, - продолжил Ксерксес, - миру, который мы знаем, придет конец.

Апокалипсис, – предупреждающе прошептал Разрушение.

– Уверен, у тебя есть еще вопросы, - добавил Бьорн, и Баден кивнул.

– Но у нас нет других ответов, - закончил Ксерксес.

Ох, у них были ответы. Просто не такие, какими они бы поделились. Но Баден не собирался давить. Он должен этим мужчинам и не отплатит им жестокостью.

– Спасибо за разговор, - сказал он, когда встал.

Посланники тоже поднялись.

Красные глаза Ксерксеса запылали.

– Слава о твоей связи с Гадесом будет распространяться. Это не остановить, так что будь готов. Однажды Люцифер пошлет кого-нибудь за твоей головой.

Он уже посылал. Уильям убил проституток.

– Я одержу победу.

С этими словами он пошел охотиться на Гарпию. Охота не должна продлиться долго.

Она сидела на механическом быке посреди клуба, ее короткая юбка оголила каждый дюйм ног Талии и кусочек трусиков, которые ему и нужны. Светлые волосы рассыпались по плечам, пока бык двигался назад и вперед. Обе ее руки были свободны, сжимали в кулаках по шоту, а она держалась с помощью бедер.

Бык неожиданно развернулся, показав Бадену спину девушки, на которой обнаружились небольшие переливающиеся крылья, что выпорхнули из щелей ее розовой майки.

Красивая женщина, без сомнений... но она не сравнится с Катариной.

Крики стихли, когда Талия соскочила с быка и приземлилась прямо перед ним.

– Слышала, ты хотел что-то у меня спросить, - сказала она.
– Я позволю тебе купить мне один коктейль. Или двенадцать. Да, определенно двенадцать. Наше дело должно быть закончено прежде, чем последний шот опустеет. Ясно?

Талия направилась к бару, покачивая бедрами. Брачные игры. Но это не вызвало никакой реакции в его теле.

Сжав руки в кулаки, Баден последовал за ней.

Она заказала пятнадцать шотов, и он бросил золотую монету бармену. Торин заработал много денег за эти годы.

– Итак? Начинай говорить.

Она осушила один стакан, затем другой.

– Отдай мне свои трусики.

Она только что выпила пятый шот и поперхнулась. После того как Талия перевела дыхание, то рассмеялась и сказала:

– Вау. Не слишком ли много просишь? Чувак. Ты собираешься их носить или что-то еще?

– Нет.

Он предпочитал не объяснять.

Ее удивление ослабло, а веки сузились.

Когда кто-то налетел на нее сзади, она повернулась так быстро, что Баден едва смог уловить движение, и ударила обидчика кулаком в живот.

– Нет?
– спросила она Бадена, не пропуская удара.
– И это твой ответ?

Прими участие в драке! Поводок на Разрушении слегка протерся, и Баден обнаружил, что хватает задыхающегося мужчину за горло и приподнимает над землей.

– Продолжи или с ним или со мной, - сказала Талия, - но не с обоими. Я почти допила...

Разговор ограничен по времени. Верно. Он отпустил мужчину, не убив.

– Гадес...

– Гадес! Вот оно как.
– Она облизнула ободок шота, чтобы поймать случайно стекающую каплю жидкости.
– Ты теперь его сучка, вынужденная выполнять все приказы.

Он был не согласен, но опять же не предложил другого объяснения. Чем меньше другие о нем знают, тем лучше.

Талия осушила еще два шота.

– У нас с Гадесом есть своя история.
– Она опустошила еще один бокал и задрожала, но не от страха.
– Думаю, он послал тебя, просто чтобы разозлить меня. Ну. Я с радостью разозлю его в ответ.
– Гарпия выпила еще один шот и полезла под юбку, чтобы стянуть с себя ярко-синие стринги. Она помахала ими перед лицом Бадена.
– Я отдам их тебе... за определенную цену.

Он чуть не закатил глаза. У всего есть цена. За исключением Посланников, понял Баден. И Катарины. Она хотела отдать.

"Нужно вернуться к ней".

– Конечно, - согласился он.
– Назови.

– Что же я хочу, что же я хочу?
– Свободной рукой она постучала острыми, словно кинжалы когтями, по подбородку.
– Ой, я знаю! Ты передашь мое сообщение. Слово в слово.

Для него это плохо кончится, так ведь?

– Идет.

Ухмыльнувшись, она приподнялась на цыпочки и прошептала ему сообщение на ухо. Он напрягся и вздохнул. Нет, это не кончится ничем хорошим.

– Я передам ему, - пообещал Баден.
– Слово в слово.

Талия бросила трусики, и он их поймал. Прежде чем Баден смог поблагодарить ее, она осушила последний шот и исчезла в толпе.

"Лучше покончить с этим". Он переместился...

В спальню со стенами из отполированного черного дерева и полом цвета слоновой кости. На антикварной мебели были вырезаны птицы в лесу. В комнате лежал мягкий красный ковер, и стояла огромная кровать с белым балдахином. Гадес сидел на краю, уронив голову на ладони.

Слепая сирена пристроилась на табурете в нескольких футах, играя на арфе и напевая. Успокаивающие звуки ласкали кожу Бадена. Такую ласку он мог терпеть.

Его охватило чувство сострадания, что вызвало удивление. Гадес... когда-то был тем мальчиком, запертым и забытым... познал большие страдания, чем большинство людей может себе вообразить. Неудивительно, что желал убить всякого, кто покусится на его свободу.

Князь ощутил присутствие Бадена и вскочил на ноги, хватая рубашку с тумбочки. Он натянул материал через голову, скрывая мускулистую грудь с татуировкой в виде символа, которого Баден прежде не видел.