Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину?
Шрифт:
...А оставшиеся в живых кокоревцы стали усиленно готовиться к новым боям с «фашистскими прихвостнями».
Как?
Еще 23 мая 1942 г. новый командир Кокоревского партизанского отряда Кочур в своем отчете о прошедших операциях отряда среди всего прочего написал: «„со дня организации отряда личный состав питался за счет населения и было выделено две группы, которые занимались доставкой продовольственного и боевого питания... У семей полицейских изъято 60 пудов хлеба, 8 коров, 11 лошадей, 25 шт. гусей и другое имущество и продукты питания — все уилло для отряда» (выделено. — СВ.)». И все это было «изъято у семей полицейских». А что при этом случилось с самими «семьями полицейских»? Уж не после таких ли «изъятий» обильно пополнялись маленькими подопечными «Социальные дома для детей-сирот, лишившихся родителей в результате партизанских налетов»?
Чтобы
Что касается приведенных цифр в 500 граммов мяса ежедневно на каждого партизана. Многие читатели книги «Вторая мировая война: вырванные страницы» решительно не верили, что партизаны жили так сытно. Уж настолько сильно был вбит в сознание простого советского человека стереотип партизана, который вообще непонятно чем питается. Чуть ли не духом святым. Или тем, что подадут сердобольные крестьянки или же он отобьет у проклятых фашистских оккупантов. Но так как человек должен есть каждый день, то получается, что партизаны каждый день должны что-то съестное отбивать у этих самых ненавистных фашистских оккупантов. Но это было не так. И в то же время партизаны отнюдь не голодали.
Для примера можно привести только несколько отрывков из вышедшей недавно в издательстве «Благо» книги воспоминаний бывшего советского партизана Евгения Потаповича Мосягина «Живое дыхание смерти». Вот они, будни белорусских партизан 1943 г.: «За стол в просторной кухне уселось, считая и нас, человек двенадцать. Горой лежал нарезанный хлеб. На середину стола женщины поставили сковороду с яичницей. Это была невероятная яичница, и сковорода была такая огромная, каких я никогда до этого не видел. Красивая, бело-оранжевая, с кусками поджаренного сала, пышущая жаром яичница была очень велика и очень аппетитна. Это была пантагрюэлевская яичница, на нее уилло, наверное, не меньше полсотни яиц„»
Это наш герой только что попал в партизанский отряд и еще не привык к каждодневным запросам и аппетитам партизан. А вот дальше, уже через несколько дней: «Поочередно взводами мы ходили на кухню, где нам в котелки наливали суп, состоящий наполовину из мяса. Хлеб раздавали отдельно... (выделено. — СВ.)».
«Суп, состоящий наполовину из мяса...» — вы себе в состоянии такое представить? Да еще и в голодное военное время в партизанском лесу, в нищей, обездоленной войной и оккупацией Белоруссии?
А ведь это — будни партизанские!
Как все это добро добывалось? Пишет Мосягин и об этом. Еще через некоторое время он повествует, что партизаны из их отряда угнали из одного села стадо коров. Да, да — целое стадо, а не одну какую-нибудь захудалую Звездочку или Беляночку. При этом он пишет такие строки: «Л сочувствовал тем бедным женщинам, которые сегодня вечером не подоили своих коров и на ночь кормили детей пустой капустой.
Недели через две после этой ночи я в составе небольшой группы партизан возвращался с задания в отряд. Мы шли берегом Березины к переправе, и когда мы вышли на открытое место, я увидел, как партизаны — не из нашего отряда — гнали стадо коров. Они тоже направлялись к переправе. Женщины плакали, партизаны замахивались на них прикладами винтовок, отгоняли их, толкали. Женщины отставали, сбивались в горестную толпу, а потом снова бежали за стадом, и их снова отгоняли, материли, толкали. Так продолжалось до самой переправы. На переправу охрана их не пустила
А что же ты хочешь? — спросил у меня Ёася Ко- нотопец, командир минометного расчета, когда я поделился с ним своими невеселыми размышлениями,. — Что ты хочешь — чтоб коров немцы угнали?
Да, но как людям жить без коров? Зима на носу, чем детей кормить? А тетки своих коров сами бы спасли от немцев. В лес угнали бы. Разве ты не видел в лесах целые поселения за болотами? Там даже сено заготовлено на зш^ (выделено. — СВ.)».
...Вот так воевали и так снабжались мясом, теми самыми «500 граммами мяса в день на человека», народные мстители из числа советских патриотов. И как видно из вышеприведенных строк, так поступали не только на Орловщине, но и в Белоруссии. Менялось место, но почерк был один. Потому что направлялись все эти действия одной рукой, из одного центра. Из Москвы.
Так что, уважаемый читатель, когда при Вас заговорят о партизанах и их подвигах, вспомните и этот подвиг, вспомните еще
раз и эти строки: «..Женщины плакали, партизаны замахивались на них прикладами винтовок, отгоняли их, толкали. Женщины отставали, сбивались в горестную толпу, а потом снова бежали за стадом, имх снова отгоняли, материли, толкали. Так продолжалось до самой переправы. На переправу охрана их не пустила...»...В ходе кровопролитных, ожесточенных боев Ше- шуевский, Алтуховский, Крапивненский и Вздружен- ский партизанские отряды прекратили свое существование — были полностью уничтожены. А «партизанский» спецотряд «Родина» вместе с Кокоревским партизанским отрядом — распылены, серьезно ослаблены и на продолжительное время фактически выведены из борьбы.
В те самые дни Емлютин так писал своему начальству — начальнику Управления НКВД по Орловской области «товарищу» К.Ф. Фирсанову о происходящих событиях:
«Кондратий Филиппович!
Что мог — отправил, дополнительным рейсом вышлю остальное. Сейчас штурмом отняли двадцать один пункт у врага... Немцы укрепляются по реке Судость. В Почеп-Погары концентрируют большие силы.
За последние десять дней уничтожили свыше 3000 гитлеровцев, сбили три «Юнкерса-88». Спасибо за подарки. У меня разделены фронты, их четыре — южный, западный, северный, юго-восточный. Положение на 20 мая улучшилось, враг не выдержал наших атак, отступил. Борьбу продолжаем новыми методами, т.е.
действуем ночами. Всего у нас сейчас 18 800 партизан.
С приветом. Ваш Д. Емлютин».
Надо полагать, те 115 уничтоженных емлютинцами жителей Тарасовки и Шемякино, а также 133 взятых в плен там же и неизвестно куда пропавших полицейских вошли в число упомянутых Емлютиным в своем письме пресловутых «3000 гитлеровцев». Письмо датировано 25 мая 1942 г. К этому времени разгром партизанских отрядов уже не за горами — события приняли уже необратимый характер. Но Емлютин ничего об этом не сообщает высокому начальству. Зачем такие неприятные вещи сообщать «наверх». Но зато в первых строках своего письма он с гордостью сообщает о награбленных, пардон, собранных у населения деньгах в выкуп займа 1942 г. и в Фонд Победы, которые Емлютин отправил самолетом на «Большую землю». Знает маститый «подковерщик» Емлютин, чем потрафить высокому начальству, хорошо знает. Так что слова о дополнительном рейсе — также далеко не случайны. Пусть «старшие» там, на «Большой земле», знают: пока Емлютин на Орловщине — «бабло» да «доляшка малая» будут идти на «Большую землю» регулярно. Уж он-то расстарается, но сделает. Все как надо сделает. Пусть знают «старшие», что не зря здесь Емлютина «смотрящим» поставили. Тем более что Емлютин гнал на «Большую землю» не только «бабло». В качестве «подарков», «доляшки малой», гнал туда Дмитрий Васильевич, «смотрящий зоны Брянских лесов», и захваченные у немцев и ронавцев в качестве боевых трофеев мотоциклы, велосипеды, многочисленные фотоаппараты, часы, бинокли, дамские пистолеты и прочие дефицитные вещички, которые крайне высоко ценились у советских людей. Потому-то и был таким «непотопляемым Титаником» капитан госбезопасности Дмитрий Васильевич Емлютин. А о разгроме отрядов Емлютин сообщит немного попозднее, когда партии «доляшки малой» — мотоциклов, велосипедов и прочих «сувениров» — будут благополучно получены и по достоинству оценены «старшими» там, на «Большой земле».
Так он и делает.
30 мая 1942 г. Емлютин отправляет другое письмо, где между прочим пишет:
«Отряды сейчас ведут ожесточенные бои с немецкими регулярными частями. Немцы со всех сторон пытаются выбить нас из населенных пунктов и загнать в лес. Держимся изо всех сил-. Все население восстало против этих зверей. Сейчас бои идут в 13 пунктах. Об исходе боя сообщу дня через 3—4. Убедительно прошу направить больше патронов и толу; за последнее — спасибо.
С ком. приветом Д. Емлютин.
18 час. ЗО.5.1942 г. Брянский лес».
Лукавит Дмитрий Васильевич, лукавит. Не с немецкими регулярными частями он бьется. Точнее, не только с ними. И не столько с ними. А в основном с частями Народной Армии Русского государственного образования. А насчет патронов говорит правильно. Много оружия и боеприпасов было захвачено тогда народо- армейцами при разгроме партизанских отрядов.
...Как уже писалось здесь выше, боевыми трофеями Русской Освободительной Народной Армии в этой операции стали три 45-мм противотанковых пушки (!), два 7б-мм полковых артиллерийских орудия (!), четыре станковых пулемета «Максим», шесть ротных 50-мм минометов (!), четыре батальонных 86-мм миномета (!), огромное количество боеприпасов (!).