Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала

И тогда заяц Лёк обратился к народу:

— Ваш новый король не чужак и не самозванец. Он рожден в вашем городе. Мать доверила его духам джунглей, чтобы свершилось предначертание судьбы. Если какая-нибудь мать узнает своего сына, пусть выступит вперед!

И что бы вы думали? Сотни матерей вышли вперед, и каждая говорила, что это ее сын. Но ни одна из них не могла доказать, что она была матерью Гунэ.

Под конец вышла из толпы бедная крестьянка в лохмотьях и сказала:

— Дозвольте мне спеть колыбельную, какую я пела, когда он был совсем маленьким.

И запела она ту самую колыбельную, которая так была дорога сердцу малыша Гунэ.

И король, позабыв, что он стал королем, со слезами обнял бедную женщину.

С этого дня жили Гунэ, его мать и лев Серинь-Тиннэ счастливо. И все преклонялись перед их добротой и храбростью.

Что же до зайца Лёка, отверг он все щедрые подарки короля и вернулся в саванну. Ничто, никакие почести и богатства не могли заменить ему свободу!

Правда и Ложь

Фэне-Ложь подросла и многому научилась. Но многого она еще не знала. Не знала она, например, что люди — мужчины, а еще больше женщины — совсем не походят на доброго господа бога. Поэтому Ложь-Неправда считала себя оскорбленной каждый раз, когда слышала, как люди повторяют: «Господь бог любит Правду!» А слышать ей это доводилось частенько.

Конечно, кое-кто говорил, что ничто так не походит на Правду, как умелая Ложь. Но всегда говорили люди, что Правда и Ложь отличаются друг от друга, как день и ночь.

Вот почему, когда однажды Правда Дёг и Ложь Фэне отправились вместе странствовать, Фэне сказала:

— Тебя любит бог, тебя уважают люди, тебе и говорить с ними всюду, куда мы ни придем. Потому что, если они узнают меня, нас обеих прогонят прочь.

Они вышли в путь пораньше с утра и шли долго. К середине дня добрались они до деревни и вошли в первый дом. Поздоровались с хозяевами и попросили напиться.

Хозяйка сунула им грязный калебас с теплой тухлой водой, такой отвратительной, что стошнило бы даже страуса! А поесть и вовсе не предложила, хотя перед хижиной на очаге кипел котел, полный риса.

Путницы растянулись во дворе, в тени баобаба, и стали ждать милости господа бога, то бишь удачи, рассчитывая на доброту хозяина.

Вернулся хозяин в сумерках и попросил жену накормить его и богом посланных странниц.

— У меня еще ничего не готово! — ответила жена, хотя сама она так и не смогла съесть весь рис из котла, как ни старалась, как ни давилась.

Хозяин дома разгневался. Он проработал в поле весь день под палящим солнцем и был очень голоден. Но прежде всего он хотел угостить незнакомых странниц, как велит обычай и как это делают в каждом достойном доме. Голодный гость — позор для хозяина!

И хозяин дома вскричал:

— Так ли ведет себя добрая жена? Так ли поступает щедрая женщина? Такой ли должна быть хорошая хозяйка?

Осторожная Ложь Фэне, как и было условлено, промолчала. Но Правда Дёг не удержалась. Правдиво и честно сказала она, что щедрая женщина могла бы быть подобрее к странницам, а хорошая хозяйка давно все приготовила бы до возвращения мужа.

Хозяйка дома чуть не взбесилась от злости. Она принялась кричать, что разбудит всю деревню, если муж тотчас не выгонит этих наглых странниц, которые суют нос в ее дела, да ее же еще осуждают.

— Если ты их не выгонишь, я немедля вернусь к моим родителям! — пригрозила она.

Пришлось бедному мужу покориться. Не оставаться же ему без жены, даже скверной хозяйки, и без всякой еды, даже скудной и невкусной! А главное, из-за кого? Из-за двух чужих странниц, которых он раньше никогда не видел и, наверное, больше никогда не увидит! И муж сказал гостьям:

— Ступайте дальше своей дорогой!

А про себя подумал: «Видно, эти чужачки забыли, что жизнь вовсе не мед и что надо ее подслащивать. Чего им вдруг вздумалось резать правду в глаза!»

И вот пошли Правда Дёг и Ложь Фэне дальше. Неважно началось их странствие, ничего не скажешь.

Шли они долго, добрались наконец до другой деревни и на самом ее краю увидели детей, которые разделывали тушу только что зарезанного жирного быка. Когда они зашли в хижину вождя, следом за ними явились дети. Бросили дети вождю голову и ноги быка и сказали:

— Вот твоя доля!

Удивились и Правда и Ложь. С незапамятных времен, со времен Н'Диадина Н'Диайе, у людей во всех деревнях вождь оделяет других жителей мясом и себе оставляет наилучшую часть.

— Как по-вашему, кто хозяин в этой деревне? — спросил вождь незнакомых странниц.

Фэне-Ложь осторожно промолчала, как и было условлено. Пришлось отвечать Правде Дёг. И она ответила честно:

— По всей видимости, у вас всем заправляют дети.

— Невежи и грубиянки! — вскричал разгневанный старик. — Убирайтесь прочь из нашей деревни! Уходите, уходите, немедля, иначе вам не сносить головы. Убирайтесь, убирайтесь прочь!

Незадачливые спутницы вынуждены были поспешно уйти.

За деревней Ложь Фэне сказала Правде Дёг:

— До сих пор твои речи не приносили нам счастья, и, боюсь, если ты и дальше будешь говорить всем правду, не миновать нам беды. Так что ты отныне помалкивай, а я буду говорить за нас обеих. Может быть, господь бог и любит, правду, но, видно, людям ты не очень-то нравишься.

И пошли они дальше и вскоре добрели до третьей деревни. Оттуда доносились вопли, стоны и плач. Не зная, как их примут, Дёг и Фэне остановились у колодца напиться. И тут подошла к колодцу женщина-рабыня, вся в слезах.

— Почему у вас в деревне плачут и стонут? — спросила ее Правда Дёг.

— Увы! — ответила рабыня. — Наша любимица, самая молодая жена вождя, вчера умерла. И вождь наш в таком неизбывном горе, что хочет тоже умереть, чтобы в смерти соединиться с самой любимой и самой прекрасной из всех своих жен.

— Неужели только из-за этого столько воплей и причитаний? — спросила Фэне-Ложь. — Ступай, скажи вождю, что здесь у колодца стоит странница, которая может воскрешать даже давно умерших.

Рабыня убежала и вскоре вернулась с почтенным старцем. Старец отвел обеих спутниц в хижину, и там подали им целого жареного барана и по калебасу с кускусом каждой.