Самооборона

— Гуманизм тут ни при чем. Просто из пулемета на такой высоте не достать, боевых лазеров у них нет, а ракету им будет жалко. Ракеты денег стоят, — повторила девушка мои собственные слова.

Все же нам пришлось пережить неприятный момент, когда уже недалеко от северного побережья острова мимо нас на большой скорости промчался реактивный истребитель — так близко, что «Сессну» аж тряхнуло в воздухе. Вероятно, пилот специально хотел нас напугать, хотя может быть и так, что он нас просто не заметил. Насколько я успел разглядеть, это был древний «Су-27» с красными звездами на килях, и неизвестно, какая электроника на этой рухляди еще работала; не могу исключить, что его достали прямо из музея и, наскоро переделав двигатели под новое топливо, отправили воевать. Гироджет, отправленный на охоту за мной в то самое утро, когда шел бой за Гуантанамо, выглядел на фоне этого монстра футуристическим чудом, и мне впору было гордиться, что спонсоры кубинского коммунизма сочли одного меня более важной целью, чем целый город.

Впрочем, за те деньги, что я у них увел, наверное, и впрямь можно было купить этот город с потрохами, и еще получить сдачу.

Наконец под нашими крыльями вновь засинело усеянное барашками море, и я, успокоившись, развернул экран свежеприобретенного компа. Миранда тоже нырнула в дебри инета, и всю оставшуюся часть полета мы провели, уткнувшись в свои экраны.

Затем мы благополучно приземлились — не в чересчур помпезном для нашей «Сессны» Международном аэропорту Майами (который примечателен тем, что расположен практически в центре города), а на Опа-Локском аэродроме в восьми милях к северу от него. Пожелав Ники счастливого пути домой, мы вышли на Северо-Западную 145-ю улицу, идущую прямо через аэропорт на восток, в городок Опа-Локу. Этот небольшой пригород Майами, как не преминула любезно пояснить мне Миранда, в начале века лидировал по насильственной преступности во всех тогда еще единых США, превосходя средненациональный удельный показатель по убийствам почти на порядок, да и по большинству других видов преступлений в разы. Что не очень удивительно, учитывая, что 70 % населения составляли негры, а остальное, за вычетом лишь нескольких процентов — латиносы. После Второго Отделения и последовавших жестких антикриминальных мер, вызывавших ультразвуковой визг правозащитников Союза, ситуация несколько улучшилась, но, как нетрудно догадаться, англоязычные белые в город с такой репутацией все равно не поехали, а если и поехали, то те, что и сами были подстать этому месту.

— Надеюсь, ты не предлагаешь остановиться здесь? — осведомился я, озираясь в поисках стоянки такси, которое увезет нас отсюда подальше. Тем более что солнце уже садилось.

— Только до завтра, — ответила Миранда почти просительным тоном. — Мне надо здесь кое с кем встретиться, да и тебе следует появиться в самом Майами уже другим человеком.

— В каком смысле?

— В прямом. Не забывай, что теперь они тебя знают. Значит, нужно менять и твой чип, и твою внешность. Здесь это сделать проще всего, и к тому же в таком месте они едва ли додумаются тебя искать.

— Думаешь, мне может понадобиться пластическая операция? Сдается мне, здесь их делают бесплатно. Восьмидюймовыми обоюдоострыми скальпелями.

— Нет, полагаю, качественного грима будет достаточно, — ответила Миранда, не оценив моей иронии. — А вот с чипом возникает проблема. Сам знаешь, там, помимо прочего, записывается твой генетический код. Конечно, в обычных условиях никто не станет его сверять — ДНК-анализ штука сложная и дорогая. Но если нас захотят проверить всерьез… Тут один из двух вариантов: или в новом чипе будет чужой генокод, и это вскроется. Или туда будет записан твой собственный. В этом случае, имея доступ к закрытым полицейским базам данных, можно установить, что такой же генокод значится там за совсем другим человеком — и, стало быть, установить, кто ты на самом деле.

— Думаешь, у Альянзы есть такой доступ?

— Что только в наше время не сделают за деньги! Так что ты выбираешь?

— В первом случае им придется получить мои клетки для анализа, во втором — доступ к государственным базам. Не знаю, насколько сложно для них второе, но первое я, по крайней мере, могу контролировать.

— Есть еще вариант — изобразить отказника от чипирования.

— Одного из этих религиозных фанатиков? Я совершенно не разбираюсь в их учениях.

— Можешь почитать в инете. Да и те, кто станет нас проверять, тоже вряд ли эксперты в богословских тонкостях. Такой вариант, конечно, тоже имеет свои минусы: придется обзаводиться кучей бумаг, как в прошлом веке. Ну, точнее, пластиковых карточек. Понятное дело, на черном рынке и такая услуга имеется, это даже дешевле, но в быту неудобно. Опять же, представитель экзотического меньшинства привлекает повышенное внимание.

Меж тем никаких такси вокруг по-прежнему не наблюдалось. Мы прошли под широкой эстакадой («Дагласское шоссе», пояснила Миранда) и оказались на коротком бульваре. Темнеющие по бокам деревья не вызвали у меня никакой симпатии. Я расстегнул сумку, висевшую у меня на плече, и нашарил внутри аварийный чемоданчик, где по-прежнему лежало наше оружие (комбинезон Миранды, кстати, тоже оставался там — она шагала в том же легкомысленном наряде, что и на базе, и лишь сменила шлепанцы на свои прежние пилотские ботинки). Защелка упорно не хотела поддаваться наощупь.

— Мы так и будем идти пешком через всю Опа-Локу? — сквозь зубы осведомился я, борясь с непослушным замком.

— Нет, сейчас выйдем на Багдадскую авеню, а там ходит автобус до авеню Али-Бабы, где я забронировала нам гостиницу.

— Авеню Али-Бабы? Ты меня разыгрываешь?

— Нет. Тут большинство названий взято из восточных сказок. Есть авеню Синбада, бульвар Шахразады, улица Аладдина и так далее. Хотя арабов и вообще азиатов в городе почти нет. Не веришь, сам посмотри карту на своем компе.

— М-да. Это мы, значит, в сказку попали. С самым высоким уровнем убийств по стране.

— Сейчас уже нет. Только четвертое место. Да не волнуйся ты так. Четыре десятка убийств на сто тысяч человек в год, притом, что здесь все население вчетверо меньше — сам посуди, велика ли вероятность?

— Спасибо, ты меня очень успокоила, — усмехнулся я; чемоданчик, наконец, открылся. — Может, еще скажешь, что нападений, которые не кончаются трупами, здесь так же мало?

— Ну… точных цифр не помню, но раз в пятьдесят побольше, — признала Миранда. — Зарегистрированных.

— Тебе пистолет дать?

— Не надо. Что мне его, в руке нести? Так нас, чего доброго, еще пристрелит местная полиция. Говорю же тебе, расслабься. Слышал, что такое виктимное поведение?

Так или иначе, бульвар мы прошли без приключений, и я подумал, что и впрямь ожидать нападения из-за каждого дерева — это чересчур. Живут же здесь как-то люди, и отнюдь не одни только бандиты. Мы вышли к автобусной остановке. Там никого не было. Становилось все темнее, но фонари еще не зажгли.

— Ты уже пришел к каким-нибудь выводам? — негромко спросила Миранда, оглядевшись по сторонам и убедившись, что подслушать нас некому.

— По поводу чипа? Думаю, что стоит использовать и чип с чужим кодом, и закос под ортодокса, в зависимости от того, что больше подходит к ситуации.

— Пожалуй. Больше хлопот, но деньги на это у нас есть. Но я имела в виду информацию, которую мы смотрели в полете.

— Ну сама понимаешь — то, что можно найти в открытом доступе, годится только для гипотез. Что сразу бросается в глаза — учредители Фонда хорошо защищены от враждебного поглощения. Это компании с ограниченной ответственностью и закрытые акционерные общества, их акций нет в свободной продаже. Что касается того, кто из них не связан с мафией, то, на мой взгляд, наибольшая вероятность у «Старгайд Энтертэйнмент». Они занимаются играми.

— Игорным бизнесом? — удивилась моему выбору Миранда.

— Нет, компьютерными играми. Их желание участвовать в подобном проекте понятно, учитывая всю истерию на тему «компьютерные игры — тот же наркотик». Ну, слышала, наверное, про этих идиотов — Комитет озабоченных матерей, Общество против виртуального насилия и иже с ними. В Союзе уже вроде даже есть Ассоциация за этичное отношение к виртуальным персонажам, хотя это, возможно, все-таки шутка…

— Слышала, даже пикеты видела. Но почему ты думаешь, что они не могут быть связаны с мафией?