Самооборона

— Все в порядке? — не вытерпел водитель.

— Да, сэр. Можете ехать. Счастливого пути.

«И передайте привет мистеру Хернандесу», — добавил я язвительно, но, конечно, уже про себя.

— Что теперь? — спросил я, когда мы вновь переоделись в машине в гражданское. — Нам ведь нужно принимать сигнал с двух точек, чтобы определить место?

— Все гораздо проще. Жучок принимает сигналы GPS и сам передает свои координаты.

— А они его не засекут?

— Это довольно трудно сделать. Там же под капотом кругом металл и проводка, это совсем не то же самое, что детектировать инородный имплант в живом теле. А сигналы он посылает не непрерывно — то есть есть и такой режим, но я выбрала оповещение только в моменты остановки и троганья с места. Сам сигнал ультракороткий и каждый раз на разной частоте — не зная алгоритма, по которому она меняется…

— Ясно. Ну, посмотрим, куда он приедет.

Мы уставились на экран с картой. В первый раз красная точка зажглась, как мы и ожидали, на стоянке у задней границы аэродрома. Миранда вновь настроилась на частоту вышки SFO, и мы послушали, как садится Рональдо. Еще несколько минут — и вновь вспыхнула точка на карте, показывая, что «тойота» отправилась в обратный путь. Еще четырежды она останавливалась в городе — на светофорах и нерегулируемых перекрестках: улицы пока еще были достаточно свободны, иначе, даже с учетом интерактивного оповещения о состоянии движения, пришлось бы делать это чаще. Но вот, наконец, сигнал пришел из такого места на севере карты, где не было ни светофора, ни значков затрудненного трафика.

— Лионская улица на Тихоокеанских Высотах, — довольно констатировала Миранда. — Недалеко от пересечения с Бродвеем. Один из самых элитных районов Сан-Франциско.

Она увеличила масштаб до максимума. Теперь было видно, что машина остановилась во дворе особняка, стоящего среди деревьев на склоне холма.

— Дом принадлежит Туссэну? — осведомился я.

— Сейчас узнаем… хм, нет, какому-то Волтеру Куперу. Ничем не примечательная личность, судя по отсутствию упоминаний в новостях, хотя, очевидно, достаточно богат, если имеет дом в таком месте… кстати говоря, белый и не испаноязычный… А, вот! Нашла, в чем дело! Раньше особняк принадлежал Туссэну, но восемь лет назад был продан этому Куперу. Думаю, сделка носила фиктивный характер с целью оптимизации налога на недвижимость.

— Значит, все сходится. Мы можем установить наблюдение за домом?

— Сейчас посмотрим панораму этого места на «Гугле»… Ага. Как видишь, дом окружен деревьями и плохо просматривается со стороны улицы. Но сама Лионская в этом месте непроезжая, от Бродвея вниз к Зеленой улице ведут только пешеходные лестницы. Единственная подъездная дорога к дому ответвляется от конца Бродвея.

— Здесь ограда, — заметил я. Действительно, въезд на подъездную аллею преграждал высокий забор с глухими воротами и традиционной надписью «Частное владение. Проход запрещен». — Теоретически, наверное, можно перелезть… — высота каменной стены с острыми пиками поверху составляла около двенадцати футов, но мне последовательно представилась сперва выстреливаемая «кошка» из все тех же пресловутых боевиков, а затем банальная веревочная петля, закидываемая вручную на одну из этих пик. — Но там наверняка камеры слежения.

— Да, — Миранда увеличила изображение до предела. Картинка расплылась — кадру из базы «Гугла» не хватало разрешения — однако компьютерная обработка позволила частично вернуть изображению четкость. — Вот, — моя союзница ткнула в блестящий на столбе глазок. — Но нам не нужно туда лезть. Мы просто установим поблизости свою собственную камеру, включающуюся от детектора движения. И будем знать обо всех въезжающих и выезжающих машинах.

— Но тех, кто внутри, мы разглядеть не сможем.

— Ничего не поделаешь. Хорошо бы, конечно, заодно установить наблюдение за домом сверху, но, если только у тебя случайно нет дюжины спутников на нужной орбите, сделать это не получится.

— Дюжины? Я думал, хватит одного.

— Партнер, ты физику в школе учил? Во-первых, завесить спутник над одной точкой можно только в том случае, если эта точка находится на экваторе. Во-вторых, высота геостационарной орбиты — двадцать две с половиной тысячи миль, оттуда не очень-то разглядишь подробности. Чтобы мониторить какое-то место в приемлемом масштабе, надо, чтобы спутники пролетали над ним по низкой орбите один за другим. Вариант попроще — самолет, вертолет, дирижабль. Но, сам понимаешь, если он долго будет болтаться над домом…

— Извини, не подумал, — пристыженно пробормотал я. — Ну ладно, поехали на местный Бродвей. Он тут, как я понимаю, не такой шикарный, как в Нью-Йорке?

— Нет. Небоскребов на нем не водится. В западном конце, который нужен нам, это вообще тихая провинциальная улочка с невысокими домами и деревьями по обеим сторонам, как в маленьких городках. Правда, цены на жилье на этой улочке провинциальными не назовешь.

На сей раз я доверил управление компу; Миранда, в свою очередь, уткнулась в свой экран в поисках информации по Туссэну. Однако, не успели мы отъехать далеко, как уперлись в длинный хвост машин перед светофором: ситуация с трафиком уже начала портиться. Этим пользовался какой-то нескладный патлатый тип с изображением чего-то круглого, синего и улыбающегося на майке; сперва я подумал, что это нарисованный дальтоником баскетбольный мяч, но потом понял, что имелся в виду земной шар. Тип воодушевленно размахивал большой пачкой листовок и пытался всучить их пассажирам и водителям вынужденно остановившихся машин; кто-то их брал, другие его посылали, но патлатого это не смущало. Постепенно он приближался к нам, и я уже слышал, что он выкрикивает:

— Остановим глобальное похолодание! Транснациональные корпорации разрушают Землю! Биотопливные плантации поглощают слишком много углекислого газа! Знаете ли вы, что без парникового эффекта температура Земли упадет на 63 градуса?! [28] Топливные магнаты готовят нам новый ледниковый период! Скажи «нет» глобальному похолоданию!

— Гос-споди, как же бесят эти идиоты, — проворчал я. — Я в детстве еще застал всю эту байду вокруг глобального потепления. Не то что такие вот уличные крикуны — солидные люди об этом вещали, международные договоры подписывались, миллиарды вбухивались в борьбу с этой суперужасной угрозой! Что самое смешное — как раз в эту пору, в конце нулевых — начале десятых, выдалось несколько исключительно холодных сезонов, когда в Британии и даже в Италии летом выпадал снег, а зимой во многих европейских странах доходило до минус тридцати и хуже, в северных штатах США — я не имею в виду Аляску — бывало и минус пятьдесят [29] , да и здесь в Калифорнии случались снежные заносы. Но это никого не смущало — деятели этих самых стран принимали все новые программы борьбы с потеплением! Лучше бы они с букой под кроватью боролись, все вреда меньше было бы. Потом, конечно, со всеми этими кризисами и войнами всем стало не до этого. А как более-менее очухались, выяснилось, что проблема решилась сама собой, а точнее, ее никогда и не было. По сравнению с такой аферой по отъему денег в планетарном масштабе все эти Альянзы — просто мелкие карманники. И вот, пожалуйста — потеплением уже никого не купишь, так новую сказочку придумали…

28

На 35 по Цельсию или Кельвину; это действительно так, но это произойдет лишь в случае полного исчезновения углекислого и других парниковых газов в атмосфере, что невозможно.

29

Примерно –35 и –45 по Цельсию соответственно; такие температуры, в частности, наблюдались в 2008–2009 г.

Пока я возмущался, патлатый вплотную приблизился к нашей машине и начал стучаться в стекло со стороны Миранды, которое было приспущено лишь на дюйм. К моему удивлению, она опустила стекло, и вовсе не затем, чтобы сказать идиоту все, что он заслуживал. Сделав быстрый успокаивающий жест в мою сторону, она, напротив, произнесла:

— Да, вы правы. Меня с моим другом тоже очень волнует глобальное похолодание. Правительство идет на поводу у корпораций и никогда не скажет людям правду, поэтому это должны делать мы, простые американцы!

Патлатый просиял лицом и вручил ей красочную листовку, отпечатанную крупным шрифтом (я уже давно заметил, что важность и достоверность информации обратно пропорциональна величине шрифта, которым она напечатана), тут же поведав, что еще у него есть брошюры всего по пять долларов и…

— Дайте нам побольше листовок, — перебила Миранда, игнорируя эти прозрачные намеки. — Мы раздадим их всем нашим друзьям и знакомым.

Патлатый радостно всучил ей целую стопку и хотел было вновь вернуться к теме платных агитматериалов, но тут машины впереди, наконец, тронулись, и мы поехали следом за ними, оставив борца за углекислый газ дожидаться следующих жертв.

— Ну и зачем нам этот мусор? — мрачно осведомился я.

— Я прикинула по картинке несколько мест, куда можно повесить камеру. Она совсем крохотная, не зная — ни за что не заметишь, и все-таки люди, шляющиеся без дела возле охраняемых ворот и что-то там такое делающие у дерева напротив могут вызвать подозрение. А мы уже могли убедиться, что те, кто нас интересует, достаточно подозрительны. Совсем другое дело — если это общественные активисты, лепящие свои прокламации. А что в парочке этих прокламаций будет по малюсенькой дырочке как раз под размер микрообъектива, так кто же об этом догадается?