Самозванец
Шрифт:
– А я за Малфоя учусь, а он мне за каждое списанное задание гонорарчик выдает. И у меня нет столько денег, как у Малфоя, - чтоб Дамблдора заугощать до сахарного диабета, Хагрида упоить вусмерть, таскать Макгонагалл на каждую пару алые розы и швейцарский шоколад, а Слагхорна озолотить. Вот и учусь, света белого за уроками не вижу, потом и кровищей красный диплом себе зарабатываю, одно меня бесит - что сосед моим умом и взятками преподам тоже на красный диплом идет. Наболело, вырвалось!
– Не прибедняйся, ты отлично умеешь зарабатывать деньги своим умом. Никому за спасибо ничего не сделаешь.
– воскликнула Нарцисса, но открылась дверь,
– Привет, - чуть слышно пробормотала Нарси, не смея поднять глаза на объект своего обожания.
– А, привет, малышка...
– небрежно откликнулся боготворимый Нарциссой объект, а Крэбб позволил себе такую фамильярность, о которой Нарси только мечтать могла: потрогал царапинку на алебастровой коже Люциуса:
– Кто это тебя разукрасил?
– Ирен решила целоваться прям в большом зале. Надо ж всем показать... Зашла Кэрол. Они подрались с воплем «Моего парня отбиваешь», а я растаскивал. Тут заявилась Рита и внесла конструктивное предложение - типа, а давайте ЕГО побъем. Стервы.
– Люциус отступил к зеркалу, стал раны зализывать.
– Завидую я тебе, Люциус. Все девки твои. Ну ты суперказанова: Кэрол - хафлпафка, Ирен - рейвенкловка, Рита - наша... Эх! Малфой нарасхват!
– Чему обзавидовался, Крэбб! Меня избили, исцарапали, подбили глаз!
– Рано или поздно они должны были пересечься, тебе еще повезло, что втупую поцарапали, а не сглазили, - оторвался от тетради Снейп.
– А я с Гойлом и Макнейром в карты играл, они решили, что я шулерую - полезли в драку, двое против одного, сами как тролли, кулаки пудовые, еле убежал, решил у вас схорониться.
– поделился Крэбб и перетасовал колоду.
– Нарцисса, ты что-то хотела?
– равнодушно поинтересовался Люциус, совмещая в своей лучезарной персоне самые эпатажные черты Дориана Грея, Ретта Батлера и Казановы.
– Н-нет... Ничего.
– Ну пока, - проводил ее любимый человек, такой взрослый, далекий и недоступный. Младшая из сестер Блэк неслышно выскользнула за дверь.
– А давайте в карты!
– воззвал Крэбб.
– Ты ж шулеруешь!
– сказал Люциус.
– Я не шулеровал, пацаны, карта пёрла!
– А я вчера в гостиной слышал, Нотт тебе проигрыш выплачивал и приговаривал, что ты невербально шестерку в короля трансфигурировал, - сказал Люциус.
– Как ты это уловил? Ты ж в углу с Ритой зажимался!
– Suum cuique, Крэбб. Каждому свое.
– Пацаны, ну давайте не на деньги, а на...
– На кофе!
– сказал Снейп. Он дописал домашку для Люциуса, трансфигурировал свой почерк в малфоевский и объяснил: - Тут в кофейничке - слабительное. Проигравший будет пить.
– Снейп, раздавай. Крэбб! Заметим, что ты колдуешь или по-магляцки передергиваешь - сглазим.
Лишенный возможности мухлевать картежник Крэбб пошел с бубей. У Люциуса не было ни бубей, ни козырей. Он прищурился и воззрился на девятку червей, пробуя невербально трансфигурировать ее в козырь. Девять красных сердечек задвигались на карте, но вернулись на места - облом.
Выиграл Снейп.
– Пей, Крэбб!
Проигравший обреченно глотнул из кофейника.
– Крэбб, а тост?
– За твое здоровье, Снейп-отравитель.
– Крэбб, а за мое здоровье? Еще глоточек!
– Ну и за тебя, Люциус.
– За здоровье Дамба выпей, Крэбб.
– Буль-буль!
– До дна вылакал. Снейпуля,
раздавай еще.Доиграли до середины партии, внезапно Крэбб подскочил:
– Пацаны, я побегу, - и понесся в туалет.
– Так реактивно?
– проводил его Люциус.
– Я старался - качественное слабительное подлил.
– За что так жестоко, Снейпуля?
Крэбб со скоростью света скакал в туалет. Пронесся мимо сидевшей на подоконнике Нарциссы, а у дверей слизеринской гостиной его поджидали агрессивные Гойл и Макнейр:
– А, шулер побежал? Щас мы тебе накостыляем!!!
– Ай! Ой! Больно!
– Гойл, Макнейр, хватит бить Крэбба! Глаз ему подбили, кровь из носа пустили!
– к дерущимся несся Филч.
– Он шулерует! Он нас в карты обыграл! За дело бъем!
Филч отправил Крэбба в медпункт, а Гойла и Макнейра наказал - заставил их мыть полы во всем Слизерине!
– Отдайте мне волшебные палочки! Они вам не нужны, разгильдяи! Вручную мыть будете, и без всякой магии!
Макнейр и Гойл приволокли ведра, намотали тряпки на швабры.
– Это рабская работа! Домовых эльфов из нас делают...
– бубнили пацаны, ползая по полу.
– Не топчитесь, мы моем! Все отошли, не ходите...
– Трудотерапия! Вам полезно, балбесы!
– поддержал Филча Слагхорн.
– Дома небось ни разу полы не мыли!
– Малфой, Снейп! Бегите смотреть! Гойл и Макнейр полы в общаге моют!
– постучался Руквуд.
– Их Филч наказал за драку - Крэбба побили...
– Мне это не интересно, не мешай учиться!
– напыщенно отозвался Снейп, не поднимая голову от тетради.
– А я пойду поприкалываюсь!
– Люциус бросил «Плейбой», поднялся с кровати и отправился вслед за Руквудом, на ходу дожевывая шоколадку.
Дверцы шкафа распахнулись, и оттуда вывалился Барти, закутанный в обнаруженную в шкафу мантию-невидимку. Заметив мелькнувшую в воздухе ногу, Люциус с воплем: «Стой!» ринулся ловить невидимого Барти.
Крауч проскакал по коридору, сбив с ног двух первоклассников, врезался в Слагхорна - декан зашатался, недоумевающе озираясь, а Макнейр-поломойка в этот момент произносил:
– Гойл, ты на меня брызнул!
– Не ори, Уолли, пока шваброй по хребту не получил!
Макнейр плюнул ему на ботинок. Гойл издал воинственный вопль и треснул Макнейра мокрой тряпкой по спине. Макнейр вцепился в тряпицу, и полторы секунды пацаны играли в перетягивание, пока не порвали напополам.
– А ну прекратили, хулиганьё! Оболтусы, лоботрясы, утихомирились!
– надрывались Слагхорн и Филч под хохот толпящихся вокруг зрителей, а Гойл окатил Макнейра из ведра. Макнейр размахнулся своим ведром и устроил ледяной душ, но не Гойлу, вовремя успевшему увернуться, а попал в пробегавшего мимо Барти. Невидимка взвизгнул и поскользнулся, мокрая мантия сползла, и в воздухе возникла из ниоткуда облепленная мокрыми кудрями голова Беллы.
– Вау, мантия-невидимка!
– воскликнул Саймон, ловец квиддичной команды.
– У Поттера такую сперли, - восхитился Флинт.
– А он на нас беса гнал!
– Белла, снимай мантию! Дай мне, - распорядился Филч.
Протирая глаза, Лжебелла покорно позволила выпутать себя из мокрой мантии. Слизеринцы ухохатывались, а Филч продолжал выступать:
– Откуда у тебя эта вещь? Не твоя ведь? Украла?
– Вон чего говорят, ворованная...
– ужаснулся Слагхорн.
– Это моя!
– взвизгнул Барти лживым тоненьким голосом.
– Отдайте мою мантию...