Самый бешеный роман

Мама приезжала через день, а когда я пошла на поправку, почему-то стала приезжать каждый день. И вообще, ее поведение кажется мне несколько странным – она почти не говорит о своих кошках, глаза блестят, выглядит прекрасно: укладка, макияж, сережки новые…

Последние дни она прибегает ко мне минут на десять, по-моему, только чтобы отметиться.

– Если Николай Иванович будет звонить, скажи, что я у тебя, – просит она меня все время.

– А если он тебя к телефону потребует, мне что, твоим голосом с ним поговорить?

– Боже мой! Где твоя писательская фантазия?! Скажи, что я занята, вышла в магазин, залезла в ванну, суп у меня убегает! Придумай что-нибудь.

А главное – она совсем забыла о моем замужестве и хорошем, реализованном мальчике – Власике. Это был явный знак того, что у мамы кто-то появился.

– Где ты его нашла? – как-то неожиданно спросила я ее.

– Кого?

– Не придуривайся. Кто он?

– Не знаю, о чем ты говоришь. Мне некогда, я побежала. – И мама хотела было уже улизнуть, но я сказала:

– Если ты мне не расскажешь, я не буду тебя прикрывать!

– Опять шантаж! Какая же ты занудная! Кто он? Кто он? – передразнила она меня, а у самой глаза масляные такие – томные, с поволокой, желание выражают.

Я решила выдержать паузу – и не ошиблась.

– Он работает охранником в ювелирном магазине. Все? Я удовлетворила твое любопытство?

– А как же Николай Иванович?

– А что Николай Иванович?! Можно подумать, он тебе отец родной! У него кошки есть, он с ними целый день сюсюкает! А мне все надоело! Надоело каждое утро размазывать кучу под дверью, надоело выносить поддоны, драить полы, готовить обед, снова выносить поддоны, выводить глистов, блох, чистить уши и мыть, целыми днями торчать в воде! У меня и так уже от рук ничего не осталось! Я еще молодая, привлекательная женщина! Мне всего 51 год! Мне надо развеяться! – воскликнула она и ушла, хлопнув дверью.

Невероятно! Моя мама влюбилась! Теперь все побоку – кошки, Николай Иванович и, слава богу, мое замужество. Теперь она будет занята только своими проблемами. Жаль, конечно, ее мужа – ветерана труда и заслуженного строителя России, но я за нее рада. Интересно, что собой представляет этот охранник из ювелирного магазина?..

* * *

Невероятно, но за эти две недели я добила роман.

«Произошло непоправимое. Генриетта изменила мне. Как это подло, мерзко, пошло! Как она могла? Променять меня на пятидесятилетнего мужлана?

Я целый день блуждал по городу в лихорадочном состоянии, не замечая никого и ничего. Я даже не помню, где я был. Когда разум возвратился ко мне, то вокруг я увидел незнакомые высокие дома, полукруглый вход в метро… Я по инерции спустился вниз и еще часа два бесцельно катался в полупустых вагонах, пересаживаясь с одного поезда на другой.

Теперь я все решил. Из этого всего есть только один выход – убить ее. И мне все равно, что будет потом со мной. Без нее мне не жить! Может, потом убью и себя.

Я сижу в ее спальне. Тихо. Слышно только, как тикают часы. Я один в чужой квартире – Генриетты больше нет. То есть она лежит на кровати, но она мертва. Как странно – вроде бы она здесь и одновременно уже в каком-то другом месте. Наверное, горит в аду. Я могу смотреть на ее бездыханное тело, истекшее кровью, могу разглядывать нож, застывший в ее груди, на то, как белоснежные шелковые простыни постепенно становятся пунцовыми.

Я убил ее на рассвете – едва только нежные, розоватые лучи нового дня просочились в комнату. Все смешалось: кровь, рассвет, боль, жалость. Я сижу и целую ее белоснежные мраморные неживые ноги. Я пытаюсь их согреть, но ничего не получается.

Теперь мы вместе навсегда. Я не уйду от нее, пока меня отсюда не выгонят. Потом – не будет и меня».

Все, баста! Сегодня отвезу дискету Любочке и буду отдыхать. Теперь, по окончании этого романа, у меня были совсем иные чувства – не такие, как всегда. Раньше я чувствовала опустошение, и мне казалось, что я уже все написала в своей жизни и никогда больше не сочиню ни единой строчки. Сейчас же меня переполняла радость – наконец-то я заслужила законный отдых!

По обыкновению я принялась обзванивать всех родных и друзей, сказать, что очередной роман завершен и теперь я в их полном распоряжении. Но мне показалось, что во мне никто особо не нуждался.

Я позвонила маме, но потом очень об этом пожалела, потому что Николай Иванович удивленно спросил меня:

– А что, она разве не у тебя ночевала?

– У меня, конечно, у меня, просто я уезжала, сейчас приехала, а ее нет. Наверное, в магазин вышла, – сумбурно лепетала я.

Мисс Бесконечность сказала, что ей некогда со мной разговаривать – она пишет второй том «эпопеи». Интересно, о чем? Наверное, о жизни после смерти.

Икки тоже было некогда, потому что она собралась с Женькой в редакцию – он договорился о месте секретаря, и, кажется, вопрос с работой был решен. Следовательно, Овечкину звонить нет никакого смысла.

Огурцова была занята и разговаривать не могла.

– У Кузи снова запор, ставим ему клизмочку, – сказала она и бросила трубку.

Господи! И до чего доведут эти клизмочки?..

Пулька была на операции.

Все заняты – одна я не при деле.

Позвонила Алексею. И только он понял и сумел разделить мою радость:

– Закончила свою бадейку! Молодец! Сколько отдыхаем?

– Не знаю, как получится.

– Как настроение? Депрессия? Опустошенность? Радость? Что чувствуешь? – вопрошал он.

– Облегчение. Поеду, отвезу дискету Любочке.

– Так ты перешли по электронной почте.

– У меня нет Интернета.

– Как так нет?! Сейчас приеду, установлю, а потом отпразднуем это событие. Хочешь? А, моя маленькая «кукурузница»?

Он лучше всех. Он правда самый Лучший человек нашего времени! И без всяких кавычек!

В принципе результат я уже знала – пару лет назад, когда мои романы стали выходить один за другим, когда я набила руку, я уже не сомневалась в том, что очередной мой «шедевр» не будет отвергнут. Поэтому с чистой совестью мы с Алешей поехали в ресторан отметить окончание моей работы над «Убийством на рассвете» и установку Интернета на моем компьютере.

В ресторане все прошло невинно, за исключением того, что мой спутник целенаправленно пытался меня споить:

– Марусь! Ну что ты, ей-богу! Закончила такой роман! Романище, можно сказать! Расслабься! Напейся сегодня!

Вот, глупый, не знает, о чем просит! Ему же хуже будет! А может, он только того и ждет, чтобы увидеть меня в бессознательном состоянии? Ни за что не стану напиваться – это меня деморализует!

Когда «Лучший человек нашего времени» понял, что споить меня ему не удастся, он предложил: