Самый бешеный роман
Шрифт:
– Хочешь, я отвезу тебя в необыкновенно красивое место?
– Нет, поедем домой, – сказала я, потому что не хотела снова заболеть.
– Скучная ты, Маруська, – напиваться не хочешь, чтобы я тебя в сказочное место отвез, тоже не желаешь! Ну что с тобой делать?
И тут мне показалось, что ему со мной совсем неинтересно.
– Ладно, поехали в твое сказочное место, – согласилась я, и он обрадовался, как ребенок.
Мы колесили по затейливым, изогнутым московским улочкам, где-то в центре. Было уже темно, и я плохо ориентировалась. Наконец машина остановилась возле высокого деревянного забора. Пройдя вдоль него
– Куда ты меня привез?
– Сейчас увидишь.
– Ну, куда?
– Куда-куда! Если сейчас скажу, то никакого сюрприза не получится.
– Я в сугробе увязла!
– Сейчас выберемся на тропинку, – успокоил он меня, смахивая снег с дубленки.
– Ну, хватит, уже отряхнул, – сказала я, но «Лучший человек нашего времени», казалось, не слышал меня – он уже не стряхивал снег, а откровенно дубасил меня по мягкому месту и молчал. – Больно же, перестань!
И тут, после этих моих слов, он вдруг завалил меня в сугроб, из которого минуту назад вытащил, и принялся целовать, приговаривая:
– Полюбил я тебя, снегурочка ты моя! Никуда от меня не денешься! Вот тут и станешь моей!
И я стала его прямо там, в сугробе…
– И что у тебя за манеры-то! – воскликнула я, когда Леша вытянул меня во второй раз из сугроба любви. – Ты не можешь, как все нормальные люди? Я ведь снова заболею!
– «Кукурузница» ты моя, – нежно шепнул он мне на ухо. Нет, я решительно не могла на него обижаться.
– Где мы?
– Пойдем, сейчас увидишь.
Мы скоро нашли тропинку, и вдруг впереди, прямо перед собой я увидела церковь, слева еще одну, вдалеке еще, чуть поменьше. Купола, кресты, небольшое кладбище в стороне…
– Ты куда меня привез? – с ужасом спросила я его.
– В монастырь, – как ни в чем не бывало сказал он.
– Ты что, с ума сошел? Как тебе это в голову могло прийти, богохульник?!
– Ну я всегда мечтал… Около монастыря или кладбища.
– Как отсюда выйти? – негодовала я.
– Что, религиозные чувства заели?
– Да, заели! Можно было бы предупредить! И вообще, ты со мной совсем не считаешься!
– Не злись. Нельзя ругаться около церкви, – серьезно сказал он.
– Ну, кто бы говорил!
– Если б я тебе заранее сказал, ты бы ни за что не согласилась, а с неведающих и спрос малый. Так что успокойся, этот грех уже висит тяжким грузом на моей душе. С тебя не спросится, моя «Уходящая осень», – прошептал он, целуя мое ухо. Нет, я все-таки не могу на него обижаться!
– Пойдем отсюда быстрее.
– А мы выходим.
– Мне кажется, мы удаляемся от забора.
– Сейчас по-другому тебя проведу. Любуйся красотами! Что я тебя, зря привез, что ли, сюда?!
– Слушай, а где монахи?
– Да этот монастырь еще не действующий. Тут реконструкция.
Лучше бы мы вышли через дыру в заборе. Я не знаю, зачем нужно было вести меня в противоположную сторону от монастыря, к посту охраны.
– Что это вы тут делали ночью? – спросил блюститель порядка и посмотрел на меня как на доступную девку. Хотя почему – как?
– Знакомились с архитектурой монастыря, – промямлила я. Стыд! Господи! Какой стыд!
– Н-да? – подозрительно переспросил он, не сводя с меня глаз. – Ночью?
– К вашему сведению, ночью этот архитектурный ансамбль смотрится лучше, чем днем. Открывается нечто такое, что при свете сокрыто
от человеческого взгляда, – пришел мне на помощь Алексей.– Не сомневаюсь, – презрительно проговорил охранник и жестом указал, чтобы мы выметались.
– Зачем, зачем нужно было делать крюк и выходить из монастыря через пост охраны? – спросила я, когда он подвез меня к дому.
– Ради острых ощущений, моя монашечка! А тебе не понравилось?
– Нет, – сухо сказала я и вылезла из машины.
Получилось очень эффектно, но стоило мне только оказаться дома, как я пожалела, что так сурово обошлась с «Любителем острых ощущений». Он хотел устроить мне праздник, он один сегодня понял мою радость по случаю завершения романа, и что ж поделать, если у нас разные представления о празднике?..
Пулька названивала мне всю неделю и просила съездить с ней к Власу в автосалон, надеясь, что он сделает для нее небольшую скидку и поможет выбрать новую машину.
– Да ты сначала свою колымагу продай, – отнекивалась я.
Мне не хотелось ехать к Власу в автосалон по двум причинам – во-первых, бурный роман с Кронским с каждым днем набирал обороты, а во-вторых, не хотелось, чтобы Влас начал там что-нибудь воображать на мой счет.
– Ну ты какая-то странная, Мань! Я же должна хоть мало-мальски ориентироваться в ценах! Я должна хоть приблизительно знать, сколько мне придется добавлять денег! Ты что, не можешь ради меня съездить к этому индюку? Подруга ты мне или нет?!
И я наконец сдалась. Я позвонила Власу и обо всем договорилась.
– Слушай, а чего ты за него замуж-то не хочешь идти? Смотри, мужик какой серьезный, – сказала мне Пулька, когда мы вошли в автосалон.
– Да, не рвань там какая-то, как говорит моя мама, – уныло ответила я и окинула взглядом громадное помещение, сплошь заставленное новенькими авто.
– Правильно твоя мама говорит, а то связалась с каким-то извращенцем!
– Хватит. Я не хочу об этом говорить.
– Чем интересуетесь, девушки? – перед нами откуда ни возьмись вырос молодой человек в сером костюме, белой отглаженной рубашке, начищенных ботинках и галстуке. Он чем-то напомнил мне улыбчивых, опрятно одетых сектантов, которые всем, кому ни попадя, пихают на улице брошюры о том, как обрести счастье на Земле и при этом попасть в рай после смерти.
– Нам бы Власа Олеговича, если можно.
– Вы договаривались с ним о встрече?
– Да, он нас ждет.
– Идемте, я вас провожу.
Мы долго шли мимо выстроенных в ряд разноцветных машин, пока наконец «сектантский агитатор» робко не постучал в солидную дверь из красного дерева.
– Влас Олегович, извините, к вам тут две дамы пришли.
– Да-да, я их жду, – сказал он, и мы вошли.
Солидной здесь оказалась не только дверь из красного дерева – солидным тут было все: и офисная мебель, и оргтехника, и жалюзи на окнах. И сам Влас Олегович в своем директорском кресле выглядел очень солидно. Даже не верилось, что передо мной сидел тот самый нудный Власик, который лет двадцать назад пытался развеселить меня, рассказывая скучные истории: расхаживал по пляжу в красных шортах и мечтал наловить много-премного светлячков, чтобы они служили вместо настольной лампы, ревновал меня к второгодникам с Крайнего Севера и считал тогда (тем жарким июньским месяцем), что наша с ним личная жизнь уже устроена.