Самый эльфийский поцелуй

Люля!

Ну хоть кто-то обо мне заботится.

— Люля! — крикнула я, задрав голову к потолку. — Выйдешь на минуточку?

— Слухаю, — отозвалась домовушка, появившись передо мной.

— Люля, спасибо тебе большою за заботу, — искренне произнесла я, вызывая на лице маленькой женщины улыбку.

— Да я тока в радость.

— Всё равно спасибо. Не даешь мне умереть с голоду.

«Правда, от мяса я бы все равно не отказалась!»

— И не трудно вовсе.

— Нэнна тоже была такой расторопной? — вдруг вырвалось у меня.

Я замерла, выжидательно взглянув на домовушку.

По глазам видела: она что-то знала.

— Люля?

— Я тута недавно совсем. Тут у вас никто долго не задерживался… характером вы не сходились.

Я кивнула.

«Понятно, что с Катриэль мало кто мог сойтись, тем более характером!»

— Завистливая она, — вдруг выпалила Люля.

— Кто?

— Нэнна ваша. Завистливая и глазливая. Я-то вижу.

— И что это значит? — осторожно спросила у неё.

— Только вы за порог, она ваши вещи лапать. Одежду надевала, камешки и цепочки из шкатулок вытаскивала, на себя вешала. Я, как увидела, обещала вам рассказать. Так она разозлилась, обещала выставить меня воровкой. Вот я и молчала. Да вы бы и не стали меня слушать.

Катриэль так точно не стала бы.

— Когда это было?

— Дня два назад. И конфеты она всегда ела.

— Какие конфеты?

Я подалась вперед.

— Которые вам студентик этот шлет. А цветами вашими свою комнату заставила. Негоже чужое таскать, вот и получила.

— Значит, Нэнна ела мои конфеты, так? — понимающе хмыкнула я. — И те, что вчера вечером приносили?

— Наверное, я не присматривалась. Но по заслугам получила девка. Неча на чужое зариться. А вы покушайте, госпожа. А то тоненькая такая, бледная.

— Люля, а ты не хочешь занять место Нэнны? — вдруг спросила я.

— Я?!

Рот домовушки приоткрылся от удивления, а глаза стали как блюдца.

— Ты. Работа непыльная, а я теперь сильно привередливая. Если надо, я отпрошу тебя у твоего начальства.

— Так я же домовушка, какая из меня служанка для алари? — пролепетала Люля.

— Прости, не хотела тебя обидеть.

— Да вы что? Да о таком даже мечтать боязно, а вы… не разрешат же.

— Кто? — улыбнулась я. — Кто посмеет мне отказать?

— Да как же это…

Домовушка совсем растерялась.

Я присела на корточки перед ней, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Ты хочешь быть моей служанкой?

— Д-да, но…

— Значит, ты теперь моя служанка. Личная!

И тут случилось нечто невероятное.

Лицо Люли еще больше скривилось, и из её глаз побежали слезы, оставляя на морщинистых щеках влажные дорожки.

— Ох!

Я не на шутку испугалась и растерялась, не зная, что делать дальше.

Не такой реакции я ожидала.

— Спасибо, спасибо, алари, — зашептала она и исчезла, оставив после себя лишь капли от слез на полу.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я, выпрямляясь.

Снова окунаться в науку не хотелось, поэтому я решила пока перекусить.

Это поможет прояснить мозг и набраться сил.

Сев в кресло, я пододвинула к себе поднос и принялась ужинать.

Листики салата, какие-то овощи, соус, кстати, был вкусным, но всё равно не то.

Земная сущность требовала мяса! Ну или курочки! А не салата.

Но пришлось есть то, что принесли. Потом Люле надо будет намекнуть на другие блюда. Если она, конечно, вернётся.

Стоило мне так подумать, как домовушка тут же возникла передо мной.

Но как она изменилась. Волосы цвета ржавчины, которые раньше торчали в разные стороны, были красиво уложены и приглажены. Я даже смогла рассмотреть острые ушки. Почти как у меня, только меньше. Лицо будто разгладилось, голубые глаза стали больше, а нос и губы даже уменьшились.

Вместо непонятного наряда и передника на Люле было красивое серое платье с белым воротничком и манжетами, а на ножках аккуратные ботиночки.

— А вот и я, — тожественно провозгласила я.

— Ой, какая ты теперь красивая! — воскликнула я, поднимаясь. — Просто куколка.

Люля покраснела и тут же отмахнулась:

— Да что вы.

Но было видно, что ей понравилось.

— Правда, очень красивая.

Люля тут же взяла всё в свои руки. Быстро разобрала вещи, навела порядок в комнате и отправила меня спать через три часа.

— Но я не дочитала.

— Всё потом, — строго произнесла она. И тетрадки, повинуясь её воле, поплыли в воздухе. — Завтра глаза красные будут и мешки под глазами.

— Но…

— Спать. Сначала в душ, потом спать.

И мне осталось только смириться и послушаться. Всё равно выучить всё за одну ночь нереально.

Забравшись на кровать, я обхватила подушку руками и почти сразу провалилась в сон, даже не подозревая, что вновь столкнусь с прошлым Катриэль.

Глава четырнадцатая

Фея говорила, что стоит принять новое тело и память откроется. А какое самое лучшее время для максимального расслабления? Естественно, сон.

То, что я не могла сделать в период бодрствования и еще больше из-за этого нервничала, легко получилось во время сна.

Конечно же, я немного утрирую. Вся память, к сожалению, не вернулась, но стало легче.

Память медленно, но верно открывалась.

Жаль только началось всё с раннего прошлого. Для нормального существования мне бы лучше получить информацию о последних годах жизни, а не о том какую кашку любила кушать она в три годика.

Но жаловаться было некому. Хотя от повторной встречи с феей я бы не отказалась и уж точно не стала бы себя сдерживать.

Итак, детство Катриэль.

Оно было, мягко говоря, не очень радужным. Нет, кто-то легко может со мной поспорить. Элва жила в богатом доме в самом сердце Вечного леса, с кучей всевозможных нянек, гувернанток и слуг. Любое её желание или мимолётная прихоть тут же исполнялось. Любой каприз удовлетворялся, а гнев очаровательной крошки мог стать причиной для увольнения.