Самый хищный милый друг
Шрифт:
— Поговорим прямо здесь? — Тамара стащила тонкую перчатку и нервно побарабанила пальцами по рулю. Она смотрела не на меня, а на приборную панель, длинные ресницы вздрагивали. — Пожалуйста, не сообщайте Кириллу. Я сама вас нашла, и не знаю, как он на это отреагирует. Не хочу, чтобы обиделся на меня еще больше.
— Хорошо.
— Кирилл все рассказал, — Тамара бросила на меня быстрый взгляд.
— Что он рассказал? — похолодела я.
Не мог же он поделиться с бывшей любовницей моей тайной? Это невозможно! Он даже родителям не признался, в чем моя проблема.
— Вы услышали
Я вздохнула и сникла. Да, все правильно.
— Но это не так, Катя! — горячо воскликнула девушка.
Я удивленно уставилась на рыжеволосую красавицу. Теперь уже я сама хотела, чтобы она не останавливалась, говорила. Но… Бывшая любовница в роли психотерапевта? Это интересно!
— Я сказала про острые ощущения, потому что поняла, что Кирилл хочет со мной расстаться. Не знала, чем его зацепить. Подумала, может, заинтересуется, если предложить что-то новое… Вот, предложила, — криво усмехнулась Тамара. — В результате подставила его. Но я же не хотела! Кирилл для меня сделал столько всего хорошего. А я, в конце концов, ему капитально подгадила…
На улице совсем стемнело. Сбоку возвышался мой дом-«скворечник», весело сияя тысячей желтых окон. На «торпеде» автомобиля горели огоньки, тихо гудела печка, обдувая теплым воздухом. В салоне приятно пахло духами Тамары. Да и она сама уже вызывала симпатию, а не отвращение.
— У меня серьезно заболела мама. Мы не знали, куда обращаться. Официальная медицина только футболила, никто ничего не понимал, диагноз поставить не смогли, в больницу не брали. Кирилл все организовал — нашел врачей, устроил в медцентр, договорился об операции. А мы с ним к тому времени были знакомы всего два месяца. Вот ему надо было так возиться с моей мамой?
— Вылечили?
— Да! В том-то и дело! А если бы не Кирилл, то все закончилось бы печально… И вот что я ему устроила! Практически оклеветала его! Неумышленно, но все же… Мне теперь так противно… Чувствую себя неблагодарной тварью. А уж как Кирилл себя чувствует, представить страшно. Наверное, вы ему очень дороги. Он был совершенно убит, когда со мной разговаривал… Катя, пожалуйста, вернитесь к нему, и пусть у вас все будет хорошо. Он добрый, ласковый, милый. Надежный, честный, настоящий. Поверьте, он заслуживает вашей любви!
Кирилл
На рабочем столе образовалась целая выставка: с одной фотографии улыбались родители, на двух снимках радовала глаз маленькая Катя, а на последнем фото красовался сам Кирилл — в обнимку с Михал Иванычем и Витей. Все трое мужчин были в осеннем охотничьем обмундировании, а гендиректор, к тому же, в премилом камуфляжном чепчике, ловко украшенном ветками и камышом. По периметру доблестные охотники были обложены дохлыми утками.
Смотреть на мертвую птицу не было никакого удовольствия, но Михаил Иванович грозился заглянуть в гости, чтобы подписать контракт, и Кирилл подготовился к визиту.
Зато глядя на фото трехлетней Кати, он не мог сдержать улыбки, правда, очень грустной. Он окончательно измучился за две недели Катиного молчания, ему казалось, что из него вытягивают нервы и наматывают их на
раскаленный вал. Он пообещал, что будет ждать, сколь угодно долго, но каждый новый день, проведенный без Кати, превращался в китайскую пытку.Кирилл немного пофантазировал, как мог бы пройти сегодняшний вечер, если бы Катя к нему вернулась, и его окатило с ног до головы кипятком…
Чтобы не увлекаться несбыточными мечтами, Кирилл открыл на компьютере договор новой сделки, полюбовался на цифры с большим количеством нулей. Как только Ирина сняла осаду, работа опять закипела, все завертелось на максимальных оборотах. На этой неделе удалось заключить два крупных контракта. Каждый день, чтобы порадовать отца, Кирилл отправлял во Францию таблицы и сводки.
Если бы еще вернуть вредного мышонка!
Заиграла мелодия, и, посмотрев на экран смартфона, Кирилл насторожился. Сердце неприятно дернулось — звонила мама.
Спустя два часа Кирилл уже сидел в аэропорту, ожидая посадки на рейс. Он сунул руки в карманы и уткнулся носом в воротник куртки. Пассажиры в зале вылета выглядели оживленными, между оранжевых кресел бегали туда-сюда пацаны. Рядом копошилась маленькая девочка, она играла с динозаврами, руководила ими и кокетливо посматривала на хмурого дядю. Кирилл грустно подмигнул малышке, и та смущенно уткнулась в мамину руку. На душе было тоскливо, Кирилл блуждал в мрачном подземелье и не находил выхода.
Отца срочно госпитализировали. Они приехали в Ниццу на очередную процедуру, и папуле вдруг стало плохо. За несколько лет болезни отца Кирилл не первый раз срывался с места и мчался к родителями, получив неприятное известие, и каждый раз земля уходила из-под ног. Что там случилось? Что сейчас скажут врачи? Неизвестность, как обычно, была хуже всего. Кирилл молился, чтобы на этот раз тоже пронесло, как и раньше. «Папаня, держись, пожалуйста, ты же крепкий!» — шептал он, как заклинание, но понимал, что от природной прочности отца не осталось уже ничего. Его организм постепенно превратился в ветхую истонченную материю, где даже иглу некуда воткнуть.
Кирилл достал телефон, посмотрел на черный экран. Он несколько раз порывался позвонить Кате, пока искал и бронировал билеты, пока собирал сумку и ехал в аэропорт. Если бы сейчас Катя сидела рядом, это стало бы для него огромной поддержкой.
Да, он мог бы попросить слетать с ним во Францию. И она, конечно же, не отказалась бы — не та ситуация. Но Кирилл не хотел выпрашивать сочувствие, спекулируя плохим состоянием отца.
Поэтому он летит один.
Вот если бы она хотя бы позвонила…
Глава 37
Катя
Второй день продолжается автомобильная психотерапия. Вчера я общалась с бывшей любовницей Кирилла, сидя в ее машине, а сегодня…
Сегодня, когда возвращалась с перевода и ждала на остановке маршрутку, рядом притормозил другой автомобиль.
Несмотря на двадцатиградусный мороз, дорогу развезло — потому что едва выпадает снег, как проезжую часть засыпают реагентом. Я смотрела на черную кашу, хлюпающую под колесами автобусов и легковушек, и дрожала от холода. Мысли в голове путались.