Самый лучший комсомолец. Том третий

Задолбали, блин, со своей идеологией — ну не бывает «буржуйской» жратвы, которая превратит в свято (без дураков) верящий в победу социализма народ в диссидентов.

Далее посмотрели курятник — не питомник, обычный, по добыче яиц. Их на наши кооперативные нужды много надо. С весны откроем и питомник для куриц-бройлеров, договоренности с зарубежными партнерами есть. Порода стандартная в эти времена — смесь корниша и белого плимутрока.

Следующий объект — коровник, в колхозах они тоже были, но я люблю масштабировать.

— Голштинская порода? — поинтересовался Аркадий Викторович, заглянув в окошко — Виктория Викторовна с тетей Светой подняли бунт — и так мол провоняли, поэтому внутрь не пошли.

— Никаких новшеств, — подтвердил я. — Но семь с хвостиком тонн молока в год с коровы получаем.

— У нас в колхозе такие же, — улыбнулся мужик, и мы отправились дальше, в промышленный кластер.

— Не забываем про каски, товарищи! — напомнил нам о важности техники безопасности отвечающий за нее младший лейтенант Госбезопасности, когда мы выгрузились у КПП.

Первый отдел на строительном заводе есть, как и везде, впрочем — положено так. Обезопасив головы, прошли в кирпичный цех, посмотрели производство, и я потыкал в возводимую рядом постройку — еще один цех. Не бывает много кирпича!

Пропустив караван груженых сырьем самосвалов, двинулись в цех цементный. Этот расширять не надо — с запасом строился. Федор Артемьевич попросил заценить готовую продукцию, потыкал в нее пальцем и остался удовлетворен. Можно идти дальше, не забыв сдать на выходе каски — это ж совхозное имущество!

Далее отправились к бомбоубежищу.

— У нас тоже все грибами заросло! — гоготнул Федор Артемьевич, осмотрев плантацию — грибочки растут под присмотром пяти тетенек в лабораторных халатах.

Просто для красоты — стерильностью тут и не пахнет.

— Это — вешенки, — пояснил я. — При правильной готовке очень вкусные. Со временем выстроим плантацию под шампиньоны, но вешенки народ разбирает очень хорошо — это уже третий урожай будет, два предыдущих распродали подчистую.

— Праздник-то будет, Сережка? — спросила меня «бригадирша» тетя Лида.

— Обязательно, теть Лид! — обрадовал я коллектив, и мы поехали к теплицам.

— Здесь у нас тюльпаны, один из финансовых столпов совхоза. Разбирают только в путь, я вам, кстати, присылал, — улыбнулся Виктории Викторовне.

— Помню, с запиской «от благодарного ученика», — улыбнулась она в ответ.

Записка нужна была чтобы муж не ревновал. Эх, может все-таки попытаться учительницу узнать поближе? Не, не буду — поезд ушел.

— Там вон еще строят, уже под нормальную еду — будем круглый год огурцы, помидоры, перец и прочее выращивать, — указал на ряд возводимых теплиц.

Везде стройка блин, даже как-то неловко. С другой стороны — раз строительство идет, значит совхоз твердо стоит на ногах (потому что у Сережи бесконечные деньги) и смотрит в будущее с железной уверенностью в собственном благополучии.

— Еще поля с озимыми есть, там кормовые культуры для наших и соседско-колхозных нужд, — добавил я.

На поля смотреть никто не захотел, поэтому отправились на лесопилку и деревообрабатывающий завод — бумагу производить начали, для типографских нужд.

— Часть леса нам не нужна — под поля распашем, а там, где положено, леса будем восстанавливать при помощи саженцев — у соседей с востока при колхозе лесной питомник есть, наладили бартер на вешенки.

— Вон там скоро поселятся бараны, — указал на возводящиеся слева от нас. — А тут — текстильная фабрика, шерсть перерабатывать в ковры.

Которых много не бывает.

— Здесь — пищевой цех, кооперативный, производим широкую линейку десертов и полуфабрикатов. — Но вам, Федор Артемьевич и дядя Афоня (гренадер сократился в ходе экскурсии), наверное, не терпится посмотреть на технику.

В гараже сибиряки проторчали добрых полтора часа, общаясь с местными и глазея на блестящую сельхозтехнику.

То, что в колхозах было до моего появления подвергли ремонту и сверху закупили в два раза больше — у нас же «механизированные» звенья!

— Переезжаем! — по итогам экскурсии решил Федор Артемьевич и подмигнул мне. — А я думал врут про тебя, а оно вон как оказалось!

— То ли еще будет! — нескромно заявил я в ответ.

Потому что неизбежно будет!

Глава 3

Попрощавшись с гостями, таки добрался до папы Толи — сидит, бедолага, грустный-прегрустный, бумажки перебирает. Грусть не из-за работы, понятное дело — из-за непутевого брата.

— А, это вы, — без энтузиазма поприветствовал он нас с Виталиной.

Пап Толин секретарь — здоровенный мужик с жутким шрамом на лысом черепе (отшучивается стандартным «бандитская пуля») зашел в кабинет с подносом в руках и наделил нас чаем с шоколадными чизкейками.

— Спасибо, Леопольд Васильевич, — поблагодарил я его.

Мужик откланялся, и я со вздохом пожаловался:

— Жру сегодня как не в себя.

Виталина вздохнула еще горше:

— Три килограмма за неделю набрала!

— Кушайте на здоровье, — рассеяно улыбнулся папа Толя, поставил печать на последнюю бумажку из огромной стопки, откинулся на стуле, снял очки и устало потер пальцами глаза. — Андрея видел? — спросил он меня и поделился грустью. — Даже не зашел ко мне!

— Видел, — подтвердил я. — Ты себя виноватым главное почувствовать не вздумай, пап Толь.

— Физиогномист! — фыркнул он.

— В самом деле — ты ж ему не нянька, с какого-то возраста родственник неминуемо отправляется в условно-свободное плаванье, где все зависит от него. Мог бы карьеру в КГБ строить, шпионов ловить, а он решил вот так — ну кто виноват? — развел я руками.

— Мы с ним когда детьми были в «Дурака» постоянно играли, — поерзав в кресле, открыл Судоплатов-младший страшный фамильный секрет.

— И ты постоянно у дяди Андрея выигрывал, — предположил я. — Из-за чего его психика получила рану, которая дала о себе знать в среднем возрасте.