Самый лучший пионер
Шрифт:
Сойка озадаченно похлопала глазками и светло рассмеялась.
Дома первым делом наткнулся на деда Лёшу и бабу Зину — они сидели на кухне и немножко пили вино, в рамках поддержки пожилого брака, надо полагать — а потом был пойман мамой, втянут в комнату и подвергнут допросу — с девочкой в кино ходил же, а про такое мамам всегда жуть как интересно!
— Лучше бы с молодым женихом гуляла, пока меня нет, — укоризненно вздохнул я, закончив рассказ.
Прежде, чем мама успела ответить, раздался звонок в дверь.
— Ты замечал, что к нам приходят гораздо чаще, чем к соседям? — с улыбкой спросила мама, и мы пошли открывать.
— Все смешалось
На пороге стояла растрепанная худая женщина с заплаканными, лихорадочно поблескивающими глазами. Одета в аккуратно подобранный лук «схватила, что под руку подвернулось». Извини, не прокатит — сам в «бича» переодевался, опытный.
— Пошла отсюда! — скривившись от отвращения, выплюнула мама и попыталась захлопнуть дверь.
Гостья подставила каблучок. Я ее впервые вижу, но догадаться не трудно — та самая капитанская жена, благополучно угробившая мужу и себе всю дальнейшую жизнь.
— Что ж ты творишь, сука?! — прошипела «капитанша». — Куда я с уволенным мужем и тремя детьми пойду?!
— Ах ты тварь! — обомлела от такого захода родительница. — Ты моего ребенка в спецшколу запихать собиралась, а я о твоих беспокоиться должна?! — по мере несколько преувеличенного ответа ее голос стремительно набирал громкость и чувство собственной правоты.
А разве не так? Мы-то причем? Я за «эффект бабочки» голову посыпать пеплом не намерен!
— Перед сынком Андропова ножки раздвинула, людей не видишь?! — заорала гостья в ответ, хватаясь за дверь и пытаясь ее открыть.
Будучи хорошим сыном, я тоже схватился и стал помогать маме.
— Молчать! — раздался командный рык деда Лёши — он у нас старшим лейтенантом демобилизовался, навыки имеет!
Сработало — багровая от возмущения мама сделала глубокий вдох, а «капитанша» от неожиданности отпустила дверь, и она захлопнулась — я едва успел убрать пальцы. Защелкнув замок, мама схватилась за рот и побежала в туалет. Ну вот, перенервничала!
Приоткрыв дверь, прошипел набирающей в грудь воздух для нового этапа гостье:
— Если у нее выкидыш из-за тебя случится, я одного из твоих украду и волкам скормлю, и х*й ты со своим муженьком докажешь! Пошла отсюда!
И закрыл за собой дверь. Наврал, конечно, но критерии «жести» в эти времена такие, что женщину такой посыл обязательно проймет.
— Ни дня спокойно не живут! — с укоризненным вздохом вышла в коридор привычно-сонная тетя Надя.
— «Скорую»! — раздался из туалета жалобный мамин голос.
— Звони! — рявкнула мне соседка и забежала к родительнице.
Она — медик, так что от меня там толку не будет.
— Дай-ка я лучше! — мягко улыбнулась мне баба Зина. — Ребенку могут не сразу поверить! — пояснила, отобрав трубку.
— Спасибо! — поблагодарил я.
— Железный ты, Сережка! — не то похвалила, не то укорила она и проговорила в трубку адрес и причину.
Тетя Надя вывела бледную, грустную маму из туалета, усадила на стул на кухне.
— Ты на нее не злись, — попросил родительницу дед Лёша. — Альку тоже понять можно — с тремя детьми в общаге мается. Первой на очереди стоит. А тут какая-то профкомовская дура возьми, да вам эту квартиру и отдай. Вот и проела мужу всю плешь — он же тоже не от хорошей жизни вам Бухенвальд устроил. А теперь Нинку вообще с очереди сняли за плохое поведение. С мужа погоны сняли. Из общаги МВД выселяют. А куда они с тремя детьми пойдут? Вот и устроила на нервах скандал. А кто во всём виноват? Дура из профкома!
— Сами во всем виноваты! — фыркнула мама.
— Тебе в больницу лечь лучше, — заявила соседка.
— Я тоже «за», — поддакнул я. — Но яблочки
тебе через пару дней носить не смогу — мы же уезжаем. Не обидишься?— Найдется, кому! — вяло, но вполне искренне улыбнулась мне мама.
— В Калининграде снабжение хорошее, но все равно гостинцам рады будут! — вещала тетя Надя, помогая мне собираться.
Чемодан благополучно поглотил сырокопченую колбасу, водку, вино, икру, зефир и мармелад в шоколаде — считается прямо лакомством — и прочие конфеты. Все еще жируем на авторские, да. Отдельного упоминания заслуживает фейхоа — ее из Крыма привозят, и мы с мамой, еще до ее госпитализации, навестив рынок, накрутили этой фейхоы с сахаром десяток баночек — на зиму. Отвезу ягоды и дед Лёшиному другу.
— А ты дотащишь? — спохватилась соседка.
— Дотащу, — кивнул я и переложил бутылки в портфель. — Если вот так!
Октябрь закончился неожиданно быстро, совершенно логично сменившись ноябрем. Помимо главного праздника — Дня Великой Октябрьской социалистической революции, последний даровал мне первые в новой жизни каникулы — всего четыре дня, но нам с дедом Лёшей хватит. С пропуском демонстрации никаких проблем не оказалось — едва услышав, что я собираюсь «в рабочую командировку», меня с легкой душой отпустили. В конце концов, на демонстрацию и в Калининграде можно сходить!
В дверь комнаты постучал дед Лёша, я подхватил багаж, и мы спустились во двор, под мелким противным дождиком добежали до такси, где я, на правах "молодого", помог водиле закинуть чемодан в багажник, и мы отправились в аэропорт.
Ноябрь Москву не пощадил, лишив картину за окном ярких красок и обнажив ветви деревьев. Исключение — тут и там развешанные куски кумача, неплохо отгоняющие вызванную унылой погодой хандру.
— [] — оживил таксист радио, откликнувшееся голосом Зыкиной. Сделав громче, смущенно пояснил. — У меня жене эта песня очень нравится!
— Хорошая! — нейтрально похвалил дед Лёша, подмигнув мне — он-то знает «чья».
Несколько дней назад состоялся разговор со смущенной Пахмутовой, которая поведала, что на нынешнем «Голубом огоньке» песни мои будут (ожидаем «Рябиновые бусы», «Учат в школе» и «Три белых коня» — последнюю записали недавно, но Александра Николаевна с Зыкиной обещали такой новогодний шлягер обязательно в эфир пропихнуть), а меня самого — нет. Рылом пока не вышел, видимо. Взрослые объясняют это исключительно защитой от потенциальных завистников — вот пацан, не член и даже не кандидат в члены, а в телевизоре сидит! Ай-ай-ай, а где справедливость?! Пофигу, на следующий год наверстаю. С песнями вообще все замечательно — звучат по телеку, по радио, мама слышала в парикмахерской, мы с ней вместе — в детской стоматологии, где мне поставили свежую пломбу. И было совсем не больно! Еще удалось послушать в кафе-мороженом и в антракте спектакля в Большом театре, куда нас с мамой водил сын Судоплатова (уже в курсе моей деятельности, поэтому немножко комплексует). В общем — авторские обещают быть солидными. Из гонораров нынче — все те же стихи в «литературке» и два фельетона в свежем «Огоньке». Тыщенка накапает — уже хорошо!
Из поездки, думаю, привезу роман (на «Эрике» печатается быстрее и легче, так что минимум треть набить успею) «В списках не значится» — в моей библиотечной карточке куча записей из читального зала и абонемента с «Брестскими» исторически-документальными книгами. Мальчик серьезно готовился, вообще-то, вон сколько монографий освоил и частично законспектировал.
Покинув такси, перебрались в Ту-134, и деда Лёша спросил:
— Как тебе новый папка-то?
— Нормальный вроде, — пожал я плечами. — Улыбчивый, шутить любит, манеры хорошие.