Сан. На чужой земле
Шрифт:
– Чепуха, прав Дарси - эти тетради точно сведут с ума. Вот, кажется, уже началось. Пошли на кухню, пообедаем, и голова придёт в порядок.
Я налил в глиняную тарелку оставленный Матильдой в печи суп и наполнил миску Селима. Прислушиваясь, как он быстро расправляется со своей порцией, вяло двигал ложкой, порой даже не попадая в рот, - так меня впечатлило увиденное. Но, в конце концов, голод победил - закончив с супом, плеснул в кружку молоко и, захватив пару сухарей, вернулся наверх в комнату.
Там всё было по-прежнему. Я склонился над тетрадью, но вместо загадочной фразы увидел тот же бессмысленный
– Видишь, Селим, ничего нет и не было– просто переутомился, да?
Маг из Мёртвого города припал на лапы и, грозно зарычав, бросился на стол, попытавшись схватить тетрадь. Но я оказался быстрее, и с криком:
– Опять взялся за старое, сколько тебе повторять - не трогай эти бумаги, они нам нужны!
– протянул руку, задев кружку с молоком, с ужасом глядя, как оно заливает обе тетради, мгновенно впитываясь в пожелтевшую бумагу…
Селим продолжал грозно рычать, в его глазах появилось то самое «адское пламя», от которого становилось не по себе даже мне. Но, наверное, я уже потерял рассудок, потому что, схватив «добычу», забрался на стол. Как будто это могло остановить крупного пса…
Но новой «атаки» не последовало - Селим внезапно притих и, опустившись на пол, спрятал морду в лапы, словно смирившись с глупостью бестолкового напарника, продолжавшего его ругать:
– Это всё из-за тебя… Вот посмотри, бумага намокла, теперь наверняка и слов-то не разобрать, - я открыл первую тетрадь и ахнул - между строчек проявились новые записи, сделанные красными чернилами. И это был не чопорный язык Избранных, а родной, почти забытый русский…
Неожиданное открытие заставило меня слезть со стола, перебравшись на стул:
– Что это? Я понимаю написанное… Откуда они тут взялись, эти слова…
Селим снова взвился, в прыжке попытавшись вырвать тетрадь, но я увернулся:
– Да отстань ты, всё равно прочитаю, - и громко произнёс первое, что попалось на глаза:
– Это был старый форт на острове, превращённый в тюрьму для преступников, из которой ещё никому не удавалось сбежать…
В комнате внезапно потемнело, словно окно загородила огромная тень, и, испугавшись, я окликнул Селима:
– Ты здесь, друг?
Кто-то негромко рассмеялся, но поскольку света не прибавилось, я тут же вскрикнул:
– Кто это?
Приятный молодой голос ответил:
– А кого бы ты хотел увидеть, о мой… даже не знаю, как тебя лучше назвать - друг. Каким надо быть… чтобы прочитать первое попавшееся заклинание вслух? А если бы там было написано - на дне океана, нас бы уже расплющило толщей воды, не считаешь?
Я всё ещё не верил его словам:
– Да кто ты такой, чтобы отчитывать мага?
И услышал вполне предсказуемое:
– Селим, твой напарник. Надо же, у этого, скажем так, не самого умного поступка есть и хорошая сторона, Сан - я снова стал человеком…
Какое-то время мы молчали, потом практически одновременно попытались применить магию, запустив светлячков, а когда не получилось, также вместе вздохнули:
– Что за… - и засмеялись, потому что так обычно говорил Крэг. Протянув руку, я нащупал его плечо и притянул к себе. Шелковистые волосы коснулись моей щеки.
– Прости, Селим, твой друг сглупил…
Он грустно засмеялся:
–
Что поделать, ничего нового, напарник…Пришлось ощутимо толкнуть его в плечо, и он притворно охнул:
– Это называется дружеская встреча, да?
Меня переполняли эмоции, и вместо ответа я сначала ещё раз хорошенько ему врезал, а потом обнял:
– Я так рад увидеться с тобой, Селим…
Он снова засмеялся, обнимая в ответ, но это был грустный смех:
– Ох, Сан, увидеться с другом в темноте тюремной камеры, где, как ты любишь повторять - ни черта не видно– сомнительная радость. И всё же я счастлив, что нас здесь двое…
Хмыкнул в ответ:
– Заметно… Всё продолжаешь потешаться, как тогда при нашем знакомстве в Мёртвом городе…
Мы замолчали, и Селим крепко пожал мою руку:
– Не переживай, Сан - что случилось, того не изменить… Скоро глаза привыкнут, и можно будет хоть что-то различить. Давай лучше подумаем, как отсюда выбраться.
Я вздохнул:
– Слышал, что было в заклинании - из этой тюрьмы ещё никто не убегал.
Но, похоже, для Селима это был не аргумент:
– Значит, будем первыми. О, я вижу слабый свет под потолком - похоже на окошко. Наверно, нас забросило сюда ночью. Попробуем найти стену, должно же здесь быть хоть что-то, на чём можно подремать до рассвета.
Мы нашли пустые скамьи, но лежать на них было гораздо холоднее, чем пусть и медленно, но двигаться по камере. Пришлось коротать время, рассказывая друг другу истории из прошлой жизни, и за эти несколько часов бестолковый Сан очень многое узнал о Селиме. Слушая его грустные рассказы, я искренне переживал и радовался, что вокруг темно, а значит, насмешливый друг не увидит слёз в моих глазах…
Как только в маленьком окошке забрезжил бледный рассвет, я впервые смог как следует рассмотреть друга. При нашей прошлой встрече он был страшно обожжён, но теперь его кожа выглядела здоровой. Тёмные волнистые волосы обрамляли симпатичное лицо, на котором особенно хороши были живые карие глаза. Я так пристально рассматривал его, что Селим смутился:
– Ну, насмотрелся? И что скажешь?
– Скажу, что ноги отваливаются и спину ломит. Хочу сбежать отсюда и поскорее.
Друг хлопнул меня по груди:
– Тогда доставай тетрадь.
Наверное, от усталости и бессонной ночи я плохо соображал:
– Зачем?
Селим покачал головой:
– А как ещё отсюда выбраться? Ищи подходящее заклинание, только ты знаешь этот язык. Кстати, если найдёшь что-то интересное, не читай сразу вслух - расскажи своими словами. А то вдруг там будет про диких львов или людоеда…
Фыркнул в ответ:
– За дурака принимаешь?
– и покраснел, ведь именно так мы сюда и попали…
Внимательно просмотрев написанные красными чернилами строчки, я быстро убедился, что здесь не всё так просто. Большинство предложений пересказать «простыми словами» было невозможно, это скорее напоминало выдернутые из текста, причём, по большей части, совершенно бессмысленные фразы из книг. То, что вначале попалось вполне «нормальное» заклинание, теперь казалось просто случайностью, о чём я и сказал Селиму.